Герцог-обольститель

– У тебя есть неделя, мой дорогой супруг, а потом я расскажу всему свету, что ты со мной сделал.

Она повернулась к нему спиной и быстро исчезла в толпе.

Сэмсон оцепенел. Он не слышал смеха Колина, не замечал косых взглядов. В голове пронеслась одна-единственная мысль: «Она опасна...»

Глава 2

Сцепив руки за спиной и мысленно пересчитывая красные с зелеными листочками яблоки на обоях гостиной леди Абетнот, Оливия мерила шагами комнату, ожидая приезда Эдмунда, предупредившего ее о своем визите запиской.

Со времени бала прошло три дня. Три дня на то, чтобы проанализировать их довольно бессвязный разговор, непредвиденный танец и этот странный поцелуй. При воспоминании о теплом прикосновении к его губам она вздрогнула. Этот поцелуй даже для нее самой был неожиданным.

Он определенно изменился за последние несколько месяцев, и не только физически. Правда, волосы сейчас были короче, а лицо не такое загорелое, но это потому, что он переехал из солнечной Франции в холодный и туманный Лондон, и, что удивило ее больше всего, он не носил больше свои обычные драгоценности. Но было еще что-то, более серьезное. Он вел себя по-другому, и именно это необычное поведение Эдмунда на балу смущало Оливию и заставляло ее думать о нем как-то иначе впервые с тех пор, как она покинула Париж два месяца назад.

По правде говоря, она была знакома с Эдмундом слишком короткое время до того, как они поженились. Они сошлись так легко, с какой-то беспечной поспешностью, во всяком случае с ее стороны, но в то время она уверяла себя, что узнавать друг друга будет одним из приятных моментов их супружества. До чего же она была наивна! Эдмунд никогда на самом деле ее не любил. Он любил ее деньги, в чем она смогла убедиться, посетив свой банк сразу после того, как Эдмунд ее бросил. А еще – ее высокое положение в обществе и ее редкое умение успешно вести дела, доходы от которых он мог красть. Но она была ослеплена его привлекательной внешностью и непринужденным поведением, поверила его лживым словам о вечной любви.

Это никогда не повторится. Больше она никогда не позволит себе обмануться внешностью мужчины. Не позволит профессиональному лжецу использовать ее ум и ее деловые качества в своих интересах.

Она думала об этом с тех пор, как он оставил ее в их первую брачную ночь, и до того дня, когда снова встретила своего мужа на балу.

Увидев его, Оливия почувствовала нечто большее, чем острую боль от предательства и унижения. Она сразу поняла, что он все еще привлекает ее физически, хотя думала, что к этому времени это должно было пройти. Она знала, что больше его не любит, но то, что ее все еще тянет к нему как к мужчине, вызывало у нее раздражение. Она чувствовала, что этим предает самое себя.

Больше всего ее смущали произошедшие в нем перемены. Он стал более сдержанным, даже отчужденным, судя по тому, что он весь вечер простоял у колонны, не смешиваясь с толпой. Тот Эдмунд, какого она знала, танцевал бы без перерыва со всеми женщинами подряд, улыбаясь и соблазняя их.

Оливия внезапно остановилась перед окном. Дождь хлестал по стеклам, так что ничего не было видно, кроме серого, хмурого неба. Она взяла с дивана шелковую подушечку и, глубоко задумавшись, стала вертеть ее в руках.

Это не ее муж.

Что за абсурд. Конечно же, он ее муж. И все же... в каком-то смысле... не он. По крайней мере не такой, каким она его запомнила. Может ли человек так измениться за несколько месяцев? Или все прежнее было игрой? Он никогда даже не упомянул, что он герцог. Боже мой! Она вышла замуж за человека столь благородных кровей, а он ни разу ей об этом не сказал? Вместо этого он украл ее состояние?

«Это не тот человек, за которого я выходила замуж...»

Стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Не успела она ответить, как в гостиную в облаке бледно-розового шелка ворвалась леди Абетнот.

– Оливия, к тебе гость. Его светлость герцог Дарем.

Леди Абетнот отступила в сторону, и он вошел – высокий, статный, одетый в темно-коричневый сюртук и брюки, с совершенно невозмутимым видом. Только его глаза сверкали, как у человека, готового сразиться с дьяволом.

– Мадам, – пробормотал он. Она присела в реверансе.

– Ваша светлость.

– Ладно, – тяжело вздохнув, заявила леди Абетнот, – я оставляю вас одних на какое-то время.

– Благодарю. – Оливия выразительно посмотрела на хозяйку.

– Я буду в соседней комнате, на тот случай, если вы захотите перекусить. Позовите меня, если я понадоблюсь.

С этими словами леди Абетнот поспешила выйти, оставив дверь чуть приоткрытой – из соображений приличий.

Он, кажется, вообще не заметил, что леди Абетнот ушла. Он просто смотрел на нее в упор. Ее муж, который не был ее мужем.

Оливия с трудом подавила в себе желание расхохотаться. В ту же минуту, как он вошел, она окончательно поняла, что этот человек, как две капли воды похожий внешне на Эдмунда, не был тем мужчиной, за которого она выходила замуж.

Прежде чем он заговорил, она вдруг бросила в него подушечкой, которую вертела в руках. Он поймал ее одной рукой и отшвырнул в стоявшее рядом кожаное кресло.

– Кто вы? – с горечью в голосе спросила она, нарушив молчание.

Без всякой паузы он ответил:

– Я Сэмсон Карлайл, герцог Дарем. Эдмунд мой брат. Ей удалось скрыть удивление.

– Ваш близнец.

– Да.

Это все объясняло.

Он медленно оглядел ее с головы до ног. Она не поняла, почему он это сделал, но внутренне содрогнулась. Он явно был более высокомерным, чем Эдмунд, и, как ей вдруг показалось, более привлекательным внешне.

– Но вы определенно старше. – Он удивленно поднял бровь.

– Если быть точным, то всего на три минуты.

– Я не хотела вас обидеть, ваша светлость. Как бы вы ни были похожи внешне, титул принадлежит вам.

– Мой брат не уставал мне это повторять. – Уголок его рта язвительно приподнялся.

– Понимаю.

Теперь ей все стало ясно. В основе поведения Эдмунда лежала зависть. В этом она теперь не сомневалась.

Наступила пауза. Этот человек удивил ее. Он не флиртовал, не сел, не оглядывал гостиную. Он просто смотрел на нее без всякого выражения. Оливия не знала, что ей делать, как себя вести.

– Полагаю, что я теперь ваша невестка? – заметила она, пытаясь сломать лед.

– Это вы так считаете, – тут же ответил он. Она сочла это оскорблением.

– Я считаю? – Пришла ее очередь смерить его взглядом. – Вы всегда такой непреклонный, сэр?

Ее смелость застала его врасплох, и он чуть заметно дернул головой. А потом ответил просто:

– Как правило. Я совсем не похож на Эдмунда.

– Ну, этим еще мало что сказано, – фыркнула она.

– Я пришел сюда только по той причине, что я не похож на Эдмунда, мадам.

Это странное замечание, видимо, было рассчитано на то, чтобы ее запугать. Однако вместо этого оно смягчило ее, хотя ни при каких обстоятельствах она себя не выдала бы – ни голосом, ни выражением лица.