Без любви

– Почему не находились рядом со своей новорожденной дочерью?

– Потому что я очень переживала за нее, мне лучше было всего этого не видеть.

– Вы навещали ребенка в больнице, интересовались ее здоровьем?

– Я плохо себя чувствовала, поэтому не могла выходить из дома.

– Вы кормили ребенка грудью?

– Зачем вы задаете глупые вопросы? – опять не выдержала Ястребова. – Если она находилась в больнице, а я дома, то как ее можно было кормить грудью?

– Я последний раз вас предупреждаю: не стоит отвечать вопросом на вопрос. Если я спрашиваю, это важно. Вы могли два месяца поддерживать молоко, чтобы оно не пропало. Либо быть донором, выкармливая чужого ребенка, кстати, многие так делают. Либо сцеживать молоко, в наше время это несложно. Этим молоком могли кормить вашу дочь. Я, мужчина, должен объяснять вам, женщине, не так давно родившей, как и что делают кормящие матери?

– Нет. Не кормила.

– А где все эти два месяца был ваш муж?

– Он сразу после рождения ребенка уехал на работу, в Москву.

– И за все время ни разу не появился дома?

– Нет, он приезжал, конечно. Но к ребенку его бы не пустили. Он это понимал и не настаивал.

– Хорошо. Расскажите о вашей учебе. Вы же где-то учились, верно?

– Да, я училась в медицинском училище, но когда забеременела, мне пришлось бросить учебу.

– Продолжать не собираетесь?

– Меня же уже отчислили. Да и как учиться с грудным ребенком? Мне ведь никто не помогает.

После этих, на Ритин взгляд совсем ненужных вопросов Танов перешел к основным, касающимся непосредственно похищения.

– Где вы находились, когда вашу дочь похитили?

– Я же уже отвечала на эти вопросы, – возмутилась измученная Ястребова, – на это место приезжала полиция.

– Отвечайте, пожалуйста, прямо на поставленный вопрос, – еще раз напомнил ей следователь. – Где вы находились, когда вашу дочь похитили?

– Я зашла в зоомагазин.

– Зачем вы туда зашли?

– Чтобы купить корм для кота и наполнитель для туалета.

– У вас есть кот? – Танов сделал вид, что слышит об этом впервые. – Да.

– Мне кажется нелепым содержание в одной квартире новорожденного и животного. Ребенку в это время нужен особый уход и, конечно же, чистота. Как на это смотрел участковый врач?

– Нормально.

– Вы отправились в зоомагазин, тем самым предпочитая интересы кота интересам ребенка?

– Мне всего лишь надо было купить корм и наполнитель, я зашла на одну минуту.

– А не могли бы вы вспомнить, имеются ли у вас, скажем так, враги? Может быть, кто-то вам завидовал? Или в деревне, где вы жили, осталась давняя любовь? Может быть, вам кто-то угрожал? Постарайтесь вспомнить. Не торопитесь.

– Нет. У меня не было подруг, мне никто не мог завидовать. И до Игоря меня никто не любил, я даже ни с кем не целовалась. Это исключено.

Танов задумался. Правду ли она говорит? Или что-то все-таки скрывает? Сейчас это вряд ли выяснишь, раз она сама не хочет рассказать. Надо ехать в деревню и разговаривать с местными жителями.

– На сегодня достаточно. Продолжим завтра. В какое время подойдет ваш муж?

– Я не знаю, – она говорила правду, так как подозревала, что муж вовсе не собирается сюда приходить.

– Понятно. Будем ему звонить. Сейчас с вами займется психолог, а затем пойдете домой. Завтра жду вас к десяти. Постарайтесь без опоздания.

Глава 6

Игорь в одних трусах расхаживал по квартире. Он часто так делал, не любил натягивать на себя лишнюю одежду, находясь дома. Большими шагами обходил свое неказистое жилье. От окна к двери. Из комнаты в кухню. Снова к окну. Опять к двери. Смутная тревога не давала остановиться. Наконец, заварил чай, сел за стол. Задумался. В съемной квартире, где он жил с женой и дочерью, мебель из позапрошлого века, старушечья. Да здесь и жила прежде старушка, а когда она умерла, ее сын сдал эту квартиру Игорю. До того, как появилась Рита, он жил тут один. После ухода от предыдущей жены, с которой он жил в ее собственном доме. Уходил со скандалом, поэтому отношений ни с бывшей женой, ни с сыном не поддерживал.

Всего у него четверо детей. Дочь, которую два дня назад похитили, сын от предыдущего брака и еще двое детей, которых родила Алина. С Алиной он сошелся совсем мальчишкой. Когда родился первый сын, отцу было всего восемнадцать. Через год родился второй. Алина была старше Игоря лет на десять. Красивая, яркая. Но бесхозяйственная. Ни порядка в доме, ни ужина, ни тишины. Игорь сопротивлялся как мог такому образу жизни. Алина твердила о его агрессивном характере. Какая уж тут совместная жизнь? Расстались.

Игорь, может, и был агрессивным, но этому существовало оправдание. Он был старшим ребенком в семье. Если младшие набедокурят, доставалось Игорю. Отец всегда винил его в том, что он не уследил за младшими. Отец был суров, строг, как и положено человеку, всю жизнь прослужившему в полиции (тогда еще милиции). Мог и обругать, мог и наподдать так, что мало не покажется. Мать была женщиной с более мягким характером, но не имела привычки вмешиваться, когда отец наказывал детей. В семье было так заведено. Игорь в детстве часто злился на отца. Он злился и на мать, потому что она не заступалась. Он часто злился на младших братьев, потому что именно из-за них ему доставалось. Иногда забивался как волчонок в угол и мог сутки там сидеть. Без еды и питья. Так и сформировался его агрессивный характер.

Игорь допил чай и вернулся в комнату. Возле дивана валялся резиновый лягушонок. Когда родилась дочь, они с Ритой купили эту игрушку. Он пнул лягушонка с такой силой, что тот пролетел через всю комнату и приземлился в ведро с большим комнатным цветком. Игорь не мог больше вспоминать о ребенке, поэтому начал пинать все, что попадалось на глаза: детскую кроватку, коляску, игрушки, одежду.

Мобильник издал два сигнала. Сообщение от Риты: «Вышла от следователя, иду к психологу».

– Черт, – выругался Игорь. – Зачем этой дуре понадобился психолог? Что она там задумала? Ну, я этой дряни покажу, пусть только домой вернется. Сказал же ей: сиди дома, не высовывайся, – когда рядом никого не было, Игорь всегда разговаривал сам с собой – такая у него была привычка.

От активных действий ногами он перешел к активным действиям руками. Теперь он бил кулаком в бетонную стену и успокоился только тогда, когда почувствовал боль. Костяшки правой руки сочились кровью.

Прилег на диван. Не лежалось. Не сиделось. Жена вернется не раньше пяти. Игорь решил выйти прогуляться. Дома находиться просто невозможно. Ему надо выпить пива, чтобы прийти в себя – нервы совсем разгулялись. А самое лучшее – заглянуть в узбекский ресторанчик и пообедать.

Глава 7

Психолог, молодая, симпатичная, хорошо одетая женщина, в отличие от следователя Танова казалась очень добродушной. От нее исходил тонкий аромат неизвестных духов. Все в этой женщине – от аккуратно уложенной прически до свежего маникюра – понравилось Ястребовой.

– Здравствуйте. Меня зовут Наталья Михайловна. Меня пригласили в Следственный комитет специально для беседы с вами, – голос звучал мягко, ласково. – У вас сейчас очень непростой период, поэтому поддержка специалиста просто необходима. Сотрудники полиции и Следственного комитета делают все возможное, чтобы найти вашу дочь. Вероятность того, что ее найдут – высока. Прошло не так много времени с момента похищения.

Ястребовой было приятно слушать голос Натальи Михайловны, но участвовать в разговоре не хотелось. Она не плакала, не всхлипывала, не закрывала лицо руками. Она просто впитывала кожей этот умиротворяющий голос. Как будто погружаясь в теплую воду, пахнущую праздником, вечным праздником обеспеченной и сытой жизни…

– У вас есть кто-нибудь из близких родственников, кроме мужа, кто мог бы временно переехать к вам, чтобы побыть с вами?

– Я не хочу, чтобы со мной рядом кто-то находился. Мне и без того очень тяжело.

– Дело в том, что вас должен кто-то поддержать, – Наталья Михайловна была опытным специалистом, хорошо знала, как вовлечь в разговор даже самого необщительного пациента. – Ведь ваш муж тоже переживает случившееся, вам обоим нужна поддержка близких людей.