Еще не вечер

– Тут дело не в вере… по многолетней практике знаю, что оно есть.

– То есть человек, например, может рождаться изначально порочным?

Прокурор чуть поморщился.

– Давайте аккуратней с понятиями: не порочным, а я бы сказал – с психическими наклонностями. В том числе с наклонностями к причинению вреда другим людям. Обратите внимание, маньяками и садистами именно рождаются, а не становятся, – это давно медицинский факт. Но если зло носит менее экстремальный характер, почему-то считается, что человек «сбился с правильного пути» и тому подобное.

– А разве так не бывает?

– Бывает. Но не трижды-четырежды.

– Предлагаете к таким больше применять кнут, чем пряник?

– Что вы имеете в виду под «пряником».

– Ну, воспитательные меры, образование, вовлечение в культурную жизнь.

– Предлагаю вообще не использовать «пряники». Поверьте, некоторые люди понимают исключительно одну силу и сдерживают себя только от страха перед ней.

Из того, как гостья хмыкнула и качнула головой, можно было понять – она не вполне принимает сказанное, хотя сама до конца не знает ответа.

– Употребление наркотиков в городе, в том числе ранее – в школьном возрасте – не снижается, а растет. Существуют, на ваш взгляд, способы кардинально изменить ситуацию?

– Только два, но взятые вместе: значительное законодательное ужесточение наказаний наркоторговцев и увеличение оперативно-розыскных мероприятий. Последнее я подниму на максимально возможный уровень, – он приумолк перед неприятной для себя оговоркой: – Для этого, как вы понимаете, требуются человеческие и денежные ресурсы.

– И того и другого мало, не так ли?

– Именно так. Правоохранительные органы вообще продолжают финансировать по остаточному принципу. Наркотики – это деньги, а с деньгами нельзя бороться имея пустыми собственные карманы.

Она, соглашаясь, кивнула и неожиданно спросила полу-утвердительным тоном:

– Вам, конечно, уже известно о позавчерашнем, взволновавшем город, убийстве священника?

– Я пока не ознакомился с обстоятельствами.

Виктор порадовался своей быстрой реакции – людям сходу не объяснишь, что о делах говорят в рабочих кабинетах, а не на перронах вокзалов, – ни о каком священнике он еще ничего не знает.

Гостья, впрочем, не стала настаивать и попросила коротко рассказать служебную часть биографии.

Прокурор, довольный уходом от неудобной темы, подробно всё изложил.

И полагая, что это уже финал, приготовился встать из кресла, чтоб проводить гостью, однако неожиданно услышал:

– Дела по исчезновению людей в Черном лесу, вы будете их возобновлять?

– Исчезновения? – Он ни о чем таком понятия не имел. – Поясните, пожалуйста, про что речь.

Она вдруг проверила его взглядом… хорошо, что не сделала так, когда спрашивала про священника. Виктор почувствовал – он слишком «распахнут» к этой привлекательной женщине.

Она что-то взвесила:

– Пожалуй, я выключу запись. Для первого раза достаточно, но вы обещаете, что будете сотрудничать с нашей газетой?

– Сотрудничество с прессой входит в обязанности прокуратуры. Так о каких исчезновениях вы говорили? И прошу прощения, не могу предложить вам ни чаю, ни кофе, на кухне всё пусто.

– Ради бога, не беспокойтесь. Об исчезновениях? А вы не помните, Виктор Сергеевич, во времена вашего детства здесь в городе, в Черном лесу, пропал мальчик?

Сразу почти и всплыло: лето, несколько подростков пошли вечером в лес разжечь костер – любимое занятие детворы того времени. Мальчики были старше него – лет одиннадцати-двенадцати… и в компании оказался, в том числе, их по подъезду мальчик-сосед… разожгли костер, потом, чтобы поддержать огонь, разошлись метров на тридцать в стороны, один не вернулся. Лес этот редкий, деревца небольшие, вечер только вначале – видно между деревьями… мальчишки заволновались, начали искать сами, потом прибежали на помощь позвать, и этот соседский – прямо к его отцу.

– Да, очень хорошо помню, всю полицию подняли на ноги, прочесали этот небольшой лес. Отец, между прочим, тут же сообщил в Областное управление внутренних дел, разослали приметы мальчика. Помню еще, отец из квартиры сразу дал по телефону приказ проверять все машины на районных дорогах.

– И никаких следов мальчика, как и следов нападения.

– Верно. Откуда вам известна эта история?

– О, у нас прошла целая серия публикаций об исчезновениях в Черном лесу.

– Были еще?

– Были, а последнее – неделю назад.

– Строго говоря, это еще не срок, чтобы констатировать пропажу, а кто пропал?

– Работник китайского ресторана.

– Наш?

– Нет, китаец.

– С этим делом я сразу же познакомлюсь.

– Боюсь, что по прокуратуре оно не заведено.

– То есть как?

Гостья неопределенно повела вверх бровями и встала из кресла.

– Очень рада была познакомиться.

Виктор почувствовал себя «при исполнении».

– Послушайте, Маша… можно вас так?

– Конечно.

– Маша, пропажа иностранного гражданина – это не комар начихал… Что вы улыбаетесь?

– Образ хороший.