Двойник императора

– Начинайте, – кивнул император. Инженер откашлялся и начал свой доклад:

– В своих разработках мы исходили из условий минимальной цены при максимальной эффективности применения наших солдат. Здесь вы видите изображение боевой единицы – «баддистера». Его рост – 154 сантиметра, вес – 100 килограммов. При такой массе «баддистер» может развивать скорость до 40 километров в час и легко преодолевать заграждения до 2,5 метра высотой.

Инженер умолк, откашлялся и заговорил снова:

– Чтобы не усложнять схему универсального солдата, мы вооружили его роторной пусковой установкой для ракет калибра 30 миллиметров и штурмовым крюком. С помощью этого крюка «баддистер» может взбираться на невысокие отвесные стены или повреждать коммуникации противника.

– Ну хорошо, – перебил докладчика император Джон, – все это я уже слышал. Мы уже рассматривали подобные предложения, но все они оказывались непомерно дороги. А если учесть, что нам нужны пятьдесят миллионов пехотинцев… В общем, скажите нам сразу – сколько стоит эта роскошная машина?

– Это не машина, ваше величество, это – анималистический киборг. Сейчас у нас есть десяток «баддистеров», каждый из которых обошелся нам в сто тысяч кредитов, но при серийном изготовлении, скажем, при количестве свыше миллиона, его стоимость не будет превышать пяти тысяч кредитов.

Том Киббер смотрел на важных чиновников империи и наслаждался произведенным эффектом. Первым пришел в себя император Джон.

– Позвольте, а из чего же вы их изготовляете, если они стоят у вас сущие гроши? Пять тысяч кредитов – это меньше, чем полугодовое жалованье гвардейца. Помнится, «Полладиум электроник» предлагал нам подобные механизмы по… Напомните мне, Крайс.

– По двести тысяч кредитов, ваше величество.

– Да, по двести тысяч кредитов. И это была уже окончательная цена за серийное изделие. Как же вам удастся снизить цену? За счет чего?

– Ваше величество, дело в том, что в изделиях «Полладиум электроник» применялись новейшие ролевые процессоры «DX-HOBA», стоимость которых и составляла львиную долю самого изделия, у нас же используется трехмерный процессор «ломбарди-II».

– Но, насколько мне известно, «ломбарди» – это процессор для художественных станций. Я в этом кое-что понимаю – сам иногда балуюсь картинками.

– Да, ваше величество, именно эти свойства «ломбарди» мы и используем, а ролевую часть берет на себя живое существо. В нашем случае это крыса.

– Крыса? – удивился император Джон.

– Крыса? – переглянулись члены Совета. Только один адмирал Саид-Шах, осведомленный о существе вопроса, многозначительно улыбался.

– Каким же образом крыса управляет этим устройством? – спросил Джон. – Она, что же, у вас на рычаги нажимает?

Видя, что император шутит, некоторые из чиновников позволили себе засмеяться.

– Нет, ваше величество, – невозмутимо ответил инженер Киббер, – сам «баддистер» и является крысой. Он так же агрессивен и скор на расправу. Так же бесстрашен и вынослив. Суть работы «баддистера» заключается в том, что процессор «ломбарди» преобразует наше, человеческое, восприятие в восприятие дикого зверя – в данном случае крысы. И животное, находящееся внутри нашего железного воина, не видит солдат противника или его танков. Оно видит только понятные ему образы: других крыс, пытающихся забраться на его территорию.

– Постойте-постойте, – начал понимать Джон, – то есть они видят мир глазами крысы, и этот мир – тоже их мир, мир крыс?

– Именно так, ваше величество. Все аспекты боя – стрельба, штурм крепости, рукопашная схватка – все это трансформировано в крысиные понятия: агрессия, голод, поиск пищи.

– Гениально, – подал голос Фра Бендрес.

– Отсюда и невысокие цены, ведь крысу, в отличие от ролевого процессора «DX-HOBA», можно бесплатно выловить в любом коллекторе, – сказал Киббер.

– Это очень необычно, – кивнул император. – А что же могут ваши солдаты?

– Если сравнивать с гвардейцами вашего величества, то наши «бадди», безусловно, несколько тупее. О том, чтобы они проявили инициативу, не может быть и речи. Их преимущество в неуязвимости. Только прямое попадание в голову, скажем, бронебойного снаряда авиационной пушки может уничтожить оператора, в данном случае крысу.

– Насколько безотказны ваши устройства, мистер Киббер? – спросил генерал Шпак, отвечающий за специальные операции.

– В течение часа напряженной работы мы имеем шесть процентов отказов. В ближайшем будущем мы сведем отказы к трем процентам. Для тех, кто не знает, я напомню, что «человеческие солдаты» в условиях реального боя дают до пяти процентов отказов. Некоторые из них из-за состояния стресса не могут понять смысл получаемого приказа.

– Да, это так, – кивнул головой генерал Шпак.

– Как долго «живут», если можно так выразиться, ваши солдаты? – спросил Крайс.

– Это зависит от многих условий, но в нашем случае крысы выдерживают два месяца. Мы надеемся продлить этот срок до полугода.

– Что вы на это скажете, адмирал? – спросил император Джон.

– Два месяца – это достаточный срок для ведения кампаний. Дольше двух недель войска в бою не держатся – либо они одерживают победу, либо их полностью уничтожают, – ответил адмирал Саид-Шах.

– Можно ли заменить крысу-оператора на другую? – спросил Джон.

– Легко, ваше величество. По истечении двухмесячного срока можно заменить оператора на более свежего. В боевых же условиях, скажем, во время атаки, отказавший оператор просто уничтожается пиропатроном, вмонтированным в голову «бадди».

Император поднялся со своего места и подошел к окну. Дождь как будто прекратился, и где-то далеко над верхушками леса пробивались лучи солнца. Император Джон улыбнулся, и его настроение значительно улучшилось. Вот только мешали навязчивые мысли о Линде. Император знал, что обязательно встретится с ней, и эта встреча доставит ему боль, но ничего поделать было нельзя. И снова, оттеснив все другие образы, в голове Джона пронеслись картины прошлого.

«Пойми, Джон, другого выхода не было. И она, и ее отец оказались шпионами Ордена Масе. Мало того, она должна была убить тебя. Если не веришь, я могу предоставить тебе записи ее разговора с резидентом».

Слова отца привели принца в шоковое состояние.

«Она шпионка и убийца, – вторили представители имперской службы безопасности. – На ее совести убийство короля Красных планет Линго Искристого и его брата Одекта…»

А потом Джон читал рабочий отчет капитана крейсера «Сандра-Кросс» У. С. Гранта:

«По получении приказа, в 12.34, началось преследование нарушителя по указанному вектору 12-39-4.

Через 1 час 49 минут операторы зафиксировали цель в районе «Юг-Секунда», в точке 34.12.22. Огонь по цели был открыт с расстояния. Судно-нарушитель было полностью уничтожено. Размеры обломков не превышали указанных в параграфе 67, п. 31 «Положения об определении степени повреждений».

Император снова очнулся и, повернувшись к подданным, заметил, что все взгляды устремлены на него.

«Сколько же я опять отсутствовал? Минуту, четверть часа?» – пронеслось в голове у Джона.

– Ну что же. Давайте организовывать комиссию, которая определит эффективность этих… – император кивнул на плакат на стене, – как вы их называете?

– «Баддистеры», ваше величество, – подсказал инженер.

– Да, «баддистеров». Адмирал, подготовьте список членов комиссии и принесите мне на утверждение. Если это дело стоящее, нет смысла затягивать.

15

В приемной Глена Савина, как всегда, толпились «охотники», принесшие свои трофеи. Они сидели по углам и настороженно следили друг за другом, прижимая к груди коробочки с оптическими дисками. Несколько человек переговаривались между собой. Это были старые знакомые, не опасавшиеся, что их собеседник просканирует чужой материал.

А в кабинете Глена очередной «охотник» пытался продать негодный товар:

– Глен, ты меня знаешь, я поставляю только первоклассную информацию. Вспомни «Трейси Райт, пьющую кровь младенцев» или «Яд в пиве «Крикисс». Это же мои материалы, Глен! Неужели ты думаешь, что Бэз Дроктон принесет тебе какую-нибудь дрянь?

– Послушай, Бэз, я всегда беру у тебя что-нибудь, но на этот раз твой товар никому не нужен. Про этого премьер-министра знают уже все. Он специально приглашает на свои развлечения «охотников», он просто больной, понимаешь? Короче, этот материал я не беру. Если есть еще что-нибудь, показывай, если нет – уходи и не мешай мне работать.