Ловушка для змей

– Это топливораздаточный узел. Но туда сумку ставить нельзя.

– Послушай, – Эрвиль удовлетворенно покивал головой, – действительно, машина у тебя хорошая. Признаюсь, я думал, что все твои железочки – это так, блажь. Например, я собираю раковины… вернее, собирал, а ты конструировал какой-то там механизм. Но тако-ое, Джим! В моих глазах ты теперь великий человек.

– Ладно, буду великим, когда вывезу нас отсюда в Ималту или Дро.

– Правильно. А сейчас давай поедим, у меня еще галеты остались.

27

Среди развалин вскрикнула ночная птица, и Йодль вздрогнул от этого неприятного звука. Поудобнее усевшись на кирпичи, он хотел закурить сигарету, но потом решил отложить, поскольку за последний час курил уже два раза, а этой осенью он собирался совсем завязать.

Спотыкаясь об обломки, из-за угла показался Пако. Он ходил на разведку, хотя на самом деле разыскивал спрятанную накануне бутылку чичос – дешевой водки из кореньев, по четыре кредита за литр.

Пако спрятал ее еще днем, когда майор Казански неожиданно вернулся. Спрятал хорошо – майор ничего не заметил, зато теперь водку найти было невозможно, а вместе с темнотой в эти развалины проникал жуткий холод.

– Конечно, не нашел? – с досадой спросил Йодль.

– Ничего не понимаю – вроде под камень положил…

– А теперь под камнем ничего нет?

– Да я даже камень найти не смог, – признался Пако. – Темно.

«Придется все же закурить, – невесело подумал Йодль и вздохнул. – Вот и бросай тут курево с такими дураками».

– Ладно, тогда бери и надевай ранец, а я покурю.

– Но ты уже курил.

– Так ты же не принес выпивки, индюк наполийский.

– Ты наполийцев не тронь! Ты знаешь, что за это может быть? – начал заводиться Пако.

– Заткнись и принимай ранец, – злобно ответил Йодль.

Пако смирился, молча взял переносной комплекс и надел его на себя.

Теперь он был самоходной боевой единицей, а две направляющие зенитных ракет делали его похожим на летающего человека из фильма «Тупой, или Рокки-10».

Помимо комплекса, Йодль передал напарнику некое устройство, напоминавшее булаву. По инструкции это называлось СПУН, однако солдаты окрестили эту штуку «иждивенцем».

«Иждивенец» отстреливался вверх по команде «цель» и висел сколь угодно долго, наводя ракеты на объекты, незаметные оператору.

– Ты «местных» видел? – спросил Йодль, закуривая сигарету.

– Не видел, но я знаю, где они сидят.

– Ну так взял бы у них выпить.

– А я как-то не догадался.

– Эх, Пако, до чего же вы, наполийцы, тупые!

Напарник хотел было возмутиться, но Йодль махнул рукой:

– Ладно, не бухти. Сиди здесь, а я схожу к ним – не может быть, чтобы у этих ребят выпивки не было. Они там, возле транспортеров?

– Вроде, – пожал плечами Пако.

Йодль проверил пистолет и сунул его за пояс. Все-таки вокруг была темнота, а где-то рядом, если верить майору, скрывались опасные преступники. И странное дело, пока Йодль держал на плечах эту бандуру – зенитный комплекс, он чувствовал себя каким-то неуязвимым, словно он танк или чего похуже, а как передал дежурство Пако, сразу растерял всю уверенность.

Отогнав ненужные мысли и затоптав окурок, Йодль решительно пошел в темноту, пробираясь почти на ощупь. Он хорошо помнил план захламленного двора, однако время от времени натыкался на кучи сгнившей ветоши и пучки проволоки.

Выйдя из тени водоохладительного узла, похожего в темноте на гнездо гигантских взбесившихся змей, Йодль стал видеть отдельные предметы, поскольку лунная планета Моонзунд давала немного сиреневого света.

Скоро впереди уже можно было разобрать нагромождения проржавевших транспортеров, и там Йодля, без сомнения, ждала выпивка, однако неожиданно его внимание привлекло нечто постороннее.

Приглядевшись, Йодль различил силуэт человека. Тот стоял на вершине холма из битого кирпича, и ночной ветерок шевелил полы его длинного плаща. Смотрелось это жутковато, и Йодлю стало казаться, что у человека опущенные крылья.

«Успокойся, Енс, это может быть только парень, за которым охотятся «местные». Стоит его подстрелить, и награда у тебя в кармане», – размышлял Йодль. Перед тем как стемнело, майор показал ему всех, кто оставался в развалинах в засаде, и этот человек на куче мусора не был похож ни на кого из них.

Прикинув, как можно подобраться незаметно, Енс начал осторожно отступать обратно к водоохладительной конструкции. Он помнил, что там находились смотровые площадки и по ним можно было подойти на расстояние точного выстрела.

Конечно, Йодль мог бы попробовать выстрелить прямо отсюда, но в такой темноте шансов на успех было мало.

Вскоре он нащупал пыльные перила и ступени металлической лестницы. Они были крепки на ощупь, и Енс, убрав пистолет за пояс, начал подниматься вверх.

Одна, две, три, четыре – он невольно пересчитывал ступени и с каждым шагом подъема чувствовал оживавший ветер, который здесь, наверху, не казался таким холодным. Он свободно гулял между стальными конструкциями и забирался в трубы, наполняя их тихими заунывными звуками. Когда порывы были особенно сильными, трубы начинали играть, как чудовищный орган, и по спине Йодля пробегали мурашки.

Но вот наконец и смотровая площадка.

Йодль встал на нее обеими ногами и снова достал пистолет. Теперь ему предстояло только обойти вокруг водоохладителя, и человек на мусорной куче окажется у него на мушке.

Осторожно переступая ногами и придерживаясь за ограждения, Енс шаг за шагом выходил из-за угла, чтобы сделать свой верный призовой выстрел.

Вот и последняя, широкая труба, за которой должен был оказаться неизвестный. Йодль собрался с силами и, выглянув, увидел незнакомца совсем близко – в каких-то десяти метрах.

Человек стоял к охотнику спиной, и у Йодля была возможность застрелить его наверняка.

Однако легко сказать – застрелить. На самом деле что-то удержало Йодля и парализовало его волю. Решив для верности подойти ближе, он вышел из-за трубы и сделал еще несколько шагов.

Теперь свет от лунной планеты Моонзунд подсвечивал мишень, однако делал ее при этом какой-то расплывчатой. Йодлю уже стало казаться, что это только плод его воображения, а вовсе не живой человек. Сам не зная почему, Енс поднял голову и посмотрел на лунную планету, а когда снова взглянул на холм, там уже никого не было.

Йодль замер, прислушиваясь к стуку своего сердца. Теперь он уже не мог с точностью сказать, был здесь человек или нет. В любом случае тот не мог исчезнуть с кучи щебня беззвучно. Ведь мусор осыпался при любом неосторожном движении.

«Должно быть, ты немножко спятил, Енси», – сказал себе Йодль и, медленно развернувшись, пошел обратно.

Добравшись до лестницы, он немного постоял, прислушиваясь к жутким звукам, которые издавал скользящий в трубах ветер, а затем начал спускаться.