Штурм базы

27

Несмотря на опасения, визит комиссии проходил гладко. Когда десятерых инженеров вывезли к руинам, они были поражены тем, до какой степени все разрушено.

– Мы полагали, что здесь значительные разрушения, – говорил главный эксперт. – А здесь вообще ничего нет.

Впрочем, охали они недолго и скоро взялись за работу. Через два с половиной часа все измерения были сделаны и нужные цифры для будущих расчетов записаны. Не отвлекали комиссию даже подвиги вертолетчика Хаммера, который в целях «глубокой профилактики» утюжил бомбами и ракетами подозрительные кусты на другом берегу озера.

Отбомбившись, Хаммер улетел вслед за Байроном, и военные инженеры остались под охраной одиннадцати разведчиков.

Когда работа была сделана, Рихман вызвал борт и гостей вывезли на базу.

Вечером им был дан праздничный ужин, а с утра они собрались в Антверден на собственном вертолете, с которым прибыли.

На вопрос начальника базы полковника Соккера, когда можно начать восстановление форта, глава комиссии сказал:

– Знаете, полковник, я бы не слишком рассчитывал на то, что это случится скоро. Сначала мы должны скорректировать старый проект, форт был построен еще до возникновения базы. Ему лет двенадцать, и сейчас так уже никто не строит. После изменения проекта составим сметы и передадим всю документацию в Округ на утверждение.

– И сколько же времени займет вся подготовка?

– Мы свою работу сделаем за месяц, а вот на утверждение уйдет очень много времени.

– В чем же тут проблема? Очень много проектов на согласовании?

– Нет. Проектов немного, и причины такой медлительности мне неизвестны. Просто из опыта последних двух лет я знаю, что согласования очень затягиваются. На месте Службы Безопасности я бы этим обстоятельством заинтересовался.

– Вот даже как?

Решив, что сказал лишнее, инженер смутился и, попрощавшись, поспешил к вертолету.

Вскоре комиссия убыла, а полковник еще долго стоял на площадке, раздумывая над услышанным.

Вечером того же дня капитан Саскел собрал в жилом помещении всех разведчиков. Даже Шульца с командой, которые хотели «попинать мячик».

– Итак, разведка, судьба Четвертого опорного наконец прояснилась. Восстанавливать его будут, но очень не скоро.

– Не скоро, это сколько: пять лет? – спросил кто-то.

– Не знаю, как насчет пяти лет, но через год там будет то же, что и сегодня. Поэтому год или больше нам нужно будет как-то выживать. Если мы оставим эту брешь без прикрытия, противник активизируется на Лошадиной Голове и будет с комфортом подвозить из лагерей по воде оружие, людей и все что угодно. Даже танки, если они у них будут. Все это приведет к тому, что мятежники усилят давление на Третий опорный.

– Останется еще авиация, – заметил Верди.

– Штурмовики, конечно, оружие мощное, однако, как летчики проводят разведку, мы знаем – анекдот на анекдоте. То им что-то привиделось, а то ничего не замечают. Их отношение к этой работе понятно – они не за разведку деньги получают, а за своевременное нанесение ударов по уже выявленным целям. Однако даже вызывать их напрямую мы не можем. Сначала сообщение идет к диспетчеру, тот докладывает полковнику Соккеру, Соккер докладывает в Антверден, те передают пожелание руководству летчиков, и руководство спускает приказ на авиабазу. На все согласования уходит порядка полутора часов. Самый лучший показатель равнялся сорока минутам. За это время даже самая тихоходная баржа уйдет и спрячется в бухте, которых на озере хватает. Пока стоял Четвертый опорный, мы справлялись, но теперь, если ничего не менять, мы будем постепенно сдавать позиции, и закончится все тем, то мятежники сожгут базу и промаршируют до Антвердена. Чтобы этого не случилось, мы должны изменить все схему действий на участке Четвертого опорного.