Оценить:
 Рейтинг: 4.6

Живите и помните!

Год написания книги
2012
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 7 ... 16 >>
На страницу:
3 из 16
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Да пошел ты, ублюдок! – злобно выругалась девица. Шальные глаза… ширнуться успела, что ли? В Гарлеме уже открыто продают.

– Мэм, вы не хотите находиться с этими людьми?

– Пусть сначала бабло отдаст! Мы ей сто баксов заплатили!

– И сто за моральный ущерб, – поддакнул еще один негр. На футболке у него было написано «Райкерс» – на Райкерс-айленд находится нью-йоркский следственный изолятор.

– Так, парни, отпустите девушку и валите отсюда, пока у меня не возникло желание проверить ваши карманы.

– Ты что-то сказал, снежок? – насмешливо спросил один из негров. – Вали лучше сам, да по-скорому. Это наши дела!

Лейтенант достал из кобуры «кольт», который выдали ему два дня назад.

– А ну-ка руки на стену! Мэм, идите сюда, эти парни ничего вам не сделают.

Выругавшись, один из негров отступил, девица направилась к лейтенанту. Он даже не понял, что произошло, – она была уже совсем рядом и вдруг резко выбросила руку вперед. Что-то коротко треснуло – и лейтенант упал на асфальт.

Четверо негров – трое мужчин и женщина, трое – с богатым уголовным прошлым – умерли быстро и безболезненно, почти разом. У них был всего один «Сэтиди Найт Спешиал», револьвер двадцать второго калибра, чтобы прикрывать кассира[2 - Кассир – лицо, торгующее наркотиками на улице. Чтобы не попасться, делают так: наркотики, уже расфасованные, кладут в мусорный бак, возле него обычно сажают торчка с бритвой или пистолетом. Еще один – он и есть кассир – тусуется неподалеку. Кассир принимает деньги, подает знак тому, кто контролирует мусорный бак, – сколько куплено. Если нагрянет полиция, они изымут наркотики, но ни к кому их привязать не удастся.], этого хватало, чтобы вершить серьезные дела – нет. У Стручка – его так назвали, потому что он имел стручок длиной десять дюймов и в зоне обожал петушить белых, – возникла гениальная идея напасть на патруль Национальной гвардии, разжиться бронемашиной, автоматами, пистолетами, бронежилетами, может, и пулеметом. Потом – либо ломануть какой-нибудь банк, или депозитное хранилище, или нагрянуть в одно место, где итальянская мафия хранит неотмытую наличку. Проблема была только в одном – с револьвером двадцать второго калибра отобрать бронемашину и автоматы у национальных гвардейцев – что-то из области фантастики. Тогда они придумали, как все провернуть чисто – прикинуться, что они собираются изнасиловать бабу, подманить патруль нацгвардейцев, а в нужный момент спасаемая баба подойдет к ним и начнет стрелять. От спасаемого обычно такой подлянки не ждут.

Оставалось найти бабу. Ей стала Алишия, двое из банды ее трахали, а третий нет, потому что это была его сеструха. Биография у нее была типичная для Гарлема – ребенок в четырнадцать лет, еще один в восемнадцать, обоих – в государственный детский дом, несколько приводов за проституцию, мелкие кражи, приставание к мужчинам. В последнее время начала ширяться. От белых она ничего хорошего не видела, людей ненавидела и с радостью согласилась помочь. И все вроде бы шло нормально – вот только они не знали, что на улице заняла позицию группа боевых пловцов, оценивающая обстановку и ищущая контактов с местным сопротивлением. Пошедший поссать Уилл был уже надежно упакован, но им нужно было еще взять как минимум одного, чтобы начать активно действовать. Но эти двое – вместо того, чтобы искать пропавшего товарища, увидели каких-то негров и решили с ними разобраться, не зная, что за всем за этим внимательно наблюдает снайпер. Снайпер этот был армейским, точнее флотским, а не полицейским, поэтому он с правилами применения оружия против преступников не был знаком и соблюдать их не собирался. Как только он увидел, что баба почти в упор выстрелила в стоящего рядом гвардейца, который был командиром патруля, и начала стрелять во второго, снайпер выстрелил, и мозги негритянки брызнули во все стороны. Негры, как и было условлено, ринулись вперед, они должны были вооружиться автоматическими винтовками, и как можно скорее. Но стоило им только прикоснуться к оружию, как они автоматически перешли из разряда «цели» в разряд «цели, представляющую угрозу». И в пару секунд умерли и они…

Лейтенант пришел в себя уже в машине, он лежал поперек сиденья, и неизвестный ему человек в североамериканской военной форме, сняв с него бронежилет, осматривал его.

– Черт… что происходит… какого хрена?

– Небольшое ранение. Пуля пробила кевлар, но дальше не пошла, она сидит под кожей. Я собираюсь ее вынуть, вы готовы?

Лейтенант стиснул зубы.

– Готов… черт…

Фельдшер прыснул на место ранения специальным составом, используемым для быстрой обработки ран, боль не прекратилась, но стала тупой и ноющей.

– Этого пока хватит, но нужно показаться врачу в течение двенадцати часов.

– Спасибо… Док…

Неизвестный фельдшер помог ему принять нормальное положение на сиденье.

– А вы кто? Мы тут дежурим… но здесь, кроме нас, никого нет. Вы из первой дивизии?

– Не совсем. Видите ли, лейтенант… мы хотим вам помочь. Но для этого нам нужна связь с вашим командованием. И как можно скорее, времени почти не осталось.

– А мы – это кто? – осторожно спросил лейтенант, боясь пошевелиться, чтобы не обострилась боль.

– Мы – это мы, лейтенант. Те, кто вам уже помог. Верно? Вот частоты и время выхода на связь. А вот – диск, на нем – процедура выхода и коды дешифровки.

Немцы, наверное…

26 июня 2012 года

Где-то в Нью-Йорке

Один из штабов обороны города находился не на одной из станций нью-йоркского метро, как считали британцы. Он находился ниже, в малоизвестных и толком не картографированных уровнях нью-йоркских подземелий на объекте, который был построен в конце сороковых как местное ядерное убежище для высокопоставленных гражданских лиц, таких, как губернатор и мэр города. Тогда атомную бомбу только изобрели, и по всему миру шла ядерная истерия в связи с возможным ее применением. Потом, годах в шестидесятых, ядерная истерия сменилась манифестом свободной любви, и убежище законсервировали. Расконсервировать его пришлось сейчас и в крайне неприятных обстоятельствах.

В убежище, защищенном даже от бомбы весом в две тонны, горел свет, запитанный от внутреннего генератора. Несколько десятков терминалов были расставлены где попало: на лежаках, на спешно подставленных ящиках – и на них работали люди. Чуть в стороне было что-то вроде полевого штаба, несколько столов, где сейчас разбирались с лейтенантом Национальной гвардии, явившимся с историей, которая изрядно удивила всех.

Сейчас с лейтенантом разбирался майор Хаузер, который два года назад работал на должности G2, специалиста по разведке в штабе четвертого батальона тридцать первого полка десятой горной дивизии, находившейся в северной Мексике. В спешно созданном штабе сопротивления он занимал должность начальника разведки.

– Итак, с самого начала, лейтенант. Вы увидели подозрительных ниггеров и решили с ними разобраться, так?

– Афроамериканцев, сэр.

Майор отрицательно покачал головой.

– Ниггеров, парень. Вся эта политкорректность, вкупе с толерантностью, довела нас до того, что мы прячемся под землей, как кроты, в то время как наши отцы и деды валялись на пляже, попивали текилу и трахали мексиканских девок по десять долларов за штуку. Так что ты увидел ниггеров, парень, и что было потом?

– Я подумал, что эти ниггеры собираются изнасиловать девку, тоже черную, и сказал ей, чтобы она подошла ко мне. А этих парней я собирался досмотреть, но в это время девка выхватила пистолет и начала палить…

– Хороший урок, парень. Ниггеры есть ниггеры, и их проблемы – это их проблемы, пока они не касаются нас.

Три командировки в зону боевых действий быстро излечивают от толерантности. Многие из тех, кто вернулся с той стороны реки Рио-Гранде, быстро забыли о том, что все люди братья, стали бэрчистами, белыми экстремистами или вступили в Клан.

– Да, сэр. Потом эти ниггеры бросились на меня… а мне совсем плохо было, сэр. А потом я пришел в себя уже в машине, а эти парни… один перевязывал меня… в общем, а ниггеры эти все мертвые были, сэр.

– Мертвые, лейтенант?

– Так точно, сэр. Мертвые – и я не знал, что произошло. Просто вижу – они лежат, и кровищи море.

– Ты не слышал стрельбы?

– Нет, сэр.

– А тот парень, который тебя перевязывал, он как выглядел?

– Как обычный парень, сэр. В нашей форме.

– Знаки различия заметил?

– Так точно, сэр. Большая красная первая. Погоны первого лейтенанта, полевые.

– Награды?

– Никаких, сэр. Но вы же знаете, многие не носят…

– Знаю. И этот парень сказал, что они хотят помочь, да?

– Да, сэр.

<< 1 2 3 4 5 6 7 ... 16 >>
На страницу:
3 из 16