Денис Давыдов

– Конь готов, ваше сиятельство!

– Елена Евдокимовна, позвольте расцеловать вас, голубушка. Обед удался на славу! Полковника Давыдова поздравляю. Мсье Фремону – поклон за компанию и наше русское – ку-ка-ре-кууу! Евдоким, забирай-ка сладкое – я до него не охотник! А ты, Денис, служи Родине с честью, не посрами славной воинской династии Давыдовых. Люби солдата, а уж солдат тебя в бою не выдаст! Помяни мое слово...

В веселом расположении духа Суворов сел в коляску и отправился в лагерь, где находился полковой штаб, а затем далее в свою главную квартиру – в Херсон.

С того часа настроение солдат и офицеров Полтавского легкоконного полка сильно поднялось, ибо они преисполнились гордостью от столь высокой похвалы знаменитого полководца.

Мудрые изречения Суворова о ратном труде горячо полюбились юному Давыдову и стали путеводной звездой, которая помогала ему в самые трудные, роковые минуты жизни. Денис записал эти изречения в свой дневник и неоднократно поминал их при уместных случаях:

Мне солдат дороже себя.

Вся земля не стоит даже одной капли бесполезно пролитой крови.

С пленниками поступать человеколюбиво и стыдиться варварства.

Черты истинного героя:

смел без запальчивости;

скор без опрометчивости;

деятелен без легкомыслия;

подчинен без униженности;

победитель без тщеславия;

честолюбив без кичливости;

благороден без гордости;

непринужден без упрямства;

скромен без притворства;

целен без примеси;

услужлив без корыстолюбия.

В торжественный день званого обеда полковник Давыдов оставил себе на память о Суворове забытую им в Грушевке легкую курьерскую тележку. На ней Александр Васильевич пожаловал в полк из Стародубского лагеря.

Тележку Суворова Давыдов возил с собой с места на место повсюду и хранил долгие годы, словно священную реликвию. К сожалению, той знаменитой тележке полководца впоследствии была уготована печальная участь. Она сгорела в Бородине, подмосковном поместье Давыдовых, вместе с усадьбой, в огне и пылу одного из главных сражений двенадцатого года. Однако речь о Бородине впереди... А меж тем вещие слова и доброе расположение Суворова на всю жизнь запали в сердце юного Дениса и он с еще большим нетерпением стал горячо и страстно мечтать о военной службе.

Руки вверх!

Давно ли, речка голубая,

Давно ли, ласковой волной

Мой челн привольно колыхая,

Владела ты, источник рая,

Моей блуждающей судьбой!

    Денис Давыдов

– Ищи! – крикнул Денис, и в ответ из ближнего леска донеслось протяжное:

– И-щи-и-и...

Голос плывет над кудрявыми серебристыми вязами, над шелковистым прибрежным лужком, над озерной ширью, теряясь далеко вдали. Дневной жар еще курится над соломенными крышами хат, над пожелтевшей, мягкой от пыли дорогой.

Денис спрятался в кустах у дороги и замаскировался: попробуй теперь найди!

Всматриваясь в ряды стройных пирамидальных тополей, выстроившихся вдоль дороги, Денис представил себе шеренгу воинов-великанов, готовых ринуться в бой по первому его приказу. Пусть только покажется враг!

Тем часом сын полкового егеря Андрейка, пригибаясь к земле и оглядываясь, осторожно пробирался к опушке леса. Его рыжая голова то и дело мелькала в кустах, словно солнечный одуванчик.

По уговору достаточно было подкрасться и дотронуться до плеча противника, чтобы тот считался побежденным.

Андрейка полз по траве, прислушиваясь, замирая и чутко ловя звуки и малейшие шорохи. У дороги он решил залезть на тополь, чтобы получше разглядеть с высоты опушку леса: не спрятался ли там Дениска? С трудом дотянулся до вершинной ветки дерева, осмотрелся кругом: не покажется ли где белая рубашка?

Вдалеке змейкой вился дымок над крохотными белоснежными хатами. По пыльной дороге спокойно и грузно ступал могучий вол. Зеленовато-голубым цветом отливала вода в озере, по которому плыли малые островки, словно куличи пасхальные, все в горящих свечах – золоте цветущих купан. Заглядевшись на эту красу земную, Андрейка на миг позабыл про Дениса. Его внимание привлекли круги, внезапно возникшие на середине озера.

«Что там? – удивился Андрейка. – Неужто резвятся рыбы?» Он соскользнул с дерева и, на беду, разорвал о сухой острый сук штанину. «Семь бед – один ответ! – махнул рукой Андрейка. – У Дениски и вовсе рукав оторван». И, пригибаясь к земле, побежал к озеру.

Едва голые пятки мальчика коснулись воды, как кто-то хлопнул его по плечу.

– Стой! – раздался звонкий голос Дениса, появившегося внезапно, будто выросшего из-под земли. – Теперь ты мой пленник! Руки вверх!

– А ты... ты от... ку... да? – заикаясь от неожиданности, спросил Андрейка. – Там... на воде круги какие-то чудные. Сплаваем, поглядим...

– Круги? – рассмеялся Денис. Он размахнулся и далеко бросил плоский камень-голыш вдоль озера, глядя, как он, проносясь пулей, скользнул и несколько раз вынырнул из воды, оставив на безмятежной глади круги. Лукаво подмигнул другу: – Военная хитрость!

«Хитрость!» – Андрей шмыгнул носом, поскреб с досады в затылке и, для острастки погрозив Денису кулаком, медленно поднял руки вверх...

А еще любил Денис разные загадки загадывать. Великое множество слышал он их от донского казака, своего мудрого дядьки Филиппа Михайловича Ежова.

– Сказывайте, что это за чудо-юдо? – спрашивал Денис.

Выпуча глаза, садит,
По-французски говорит,
По-блошьи прыгает,
По-человечьи плавает?

– Кто? Кто? – первым вскрикивает, догадавшись, Андрей. – Да это же наш гусь Тега!