Нереальные хроники постпубертатного периода

– Ну, давай.

Ян собрался выходить, но вернулся назад:

– А что брать?

– Что-нибудь приличное, белое, например портвейн Приморский или на крайний случай Таврический.

– Ага, – Ян снова кивнул и вышел из вагончика.

Пока он шел вдоль забора, он постоянно вел внутренний диалог. Ему совершенно не понравилось такое начало работы, и напарник, если честно, выглядел неважно. Во-первых, Ян рассчитывал, что он, хоть и наставник, но все же будет помоложе. Опять Андрюхе повезло, его Богдану чуть больше тридцати, а тут пожилой человек и с утра портвейн. Вообще он весь какой-то скрюченный, сморщенный, всё лицо в морщинах.

С поручением Ян справился быстро, до магазина метров шестьсот от силы. Очереди в магазине не было, и продавщица не стала с утра портить настроение и спрашивать паспорт.

Петр Андреевич взял обе бутылки. Одну поставил в сейф тут же, в вагончике, а вторую быстро, с помощью ножа, открыл и поставил на стол два граненых стакана. Всё это он проделывал деловито и молча. Бутылку он не просто взял, а как бы взвесил на руке, оценивая полноту содержимого, затем быстро налил полный стакан. Ян стоял рядом, но отрешенно, вроде бы ему был совершенно безразличен происходящий процесс. Петр Андреевич перевел горлышко бутылки на второй стакан и вопросительно посмотрел на Яна.

– Нет-нет, – встрепенулся Ян, – я не пью, то есть не хочу, не надо.

Петр Андреевич серьезно, но укоризненно посмотрел на Яна:

– Что, совсем не пьешь?

– Почему совсем, могу выпить, но сегодня, первый день на заводе, еще кто-нибудь заметит. И вообще я с утра не пью… Стараюсь не пить. Для здоровья вредно.

– Это спорное мнение, – Петр Андреевич аккуратно выпил стакан до дна, отставляя в сторону мизинец.

Стакан он тут же сполоснул в умывальнике, поставил на специальную полку для посуды и взялся одевать рубашку. Ян внимательно наблюдал за ним и заметил, что наставник хоть и худой, но жилистый. Майка, которая открывала его руки и плечи, давала понять, что Петр Андреевич крепкий мужчина. Сверху рубашки он набросил брезентовую сварочную тужурку, а Яну вручил держатель для электродов с кабелем.

– Ну что, студент, пошли работать?

Работать с Петром Андреевичем оказалось очень даже интересно. Он не только сам сваривал различные элементы. Он интересно рассказывал о процессах сваривания, о том, как надо держать дугу, как смотреть на ванну наплавляемого металла. Ян получил свою персональную сварочную маску и наблюдал, как сваривает наставник, применяя различные электроды. Он никогда не мог предположить, какое разнообразие существует в этих, с виду простых, палочках. От силы, о чем он мог раньше догадываться, что они бывают разной толщины. На самом деле существовало невероятное количество различных электродов, для разнообразных работ, токов и положений.

В отличие от всех других сварщиков, Петр Андреевич не имел постоянного места работы, и это было прекрасно: только за первый день они побывали в пяти разных местах на заводе. Причем Петр Андреевич умел не только работать, но и интересно провести перекур. Он знал лично всех работников, и Ян отметил, что все они относились к его наставнику с видимым уважением. Особенно ему улыбались женщины, везде: и в буфете, и на складе, и в столярной мастерской, которая была кают-компанией для определенной категории рабочих. Он тоже не отставал, улыбался, приобнимал за талию, подмигивал.

В специальной курилке около столярной мастерской Ян познакомился с грузчиком Колей, столярами и крановщицей Галей. Оказалось, что она тоже, как и Ян, только второй день работает на заводе. Галя была девушка симпатичная и молодая, с крепкой грудью. На вид ей было примерно столько же, сколько и Яну. Она ему понравилась, даже очень, такая веселая и не выламывается, как большинство девчат в институте. Петр Андреевич успевал везде: и работу выполнить, и покурить, и даже подержаться за Галину талию и шепнуть ей что-то веселое на ушко.

В обеденный перерыв Петр Андреевич, словно выполняя ритуал, выпил второй стакан портвейна и снова предложил присоединиться Яну, тот вежливо, но твердо отказался. За Яном зашел Андрей, они вместе перелезли через забор и пошли в столовую на Судоремонтный завод.

Всё шло как нельзя лучше, Ян был просто в восторге от практики и своего наставника. Окончательно он его покорил, когда разрешил взять в руки настоящий держатель и попробовать сделать пробный шов. Деталь была самой простой: варили петли на двери элеваторов, внакладку, без выкрутасов. Уже через полчаса Петр Андреевич сказал, что из Яна получится приличный сварщик и что ему можно доверить простую, но самостоятельную работу. После этого Петр Андреевич немного посуетился и наконец сказал, что его вызывает начальство – надо посоветоваться, а Яну был предоставлен большой фронт работ – элеваторные двери разложены по всей площадке.

До конца смены Ян в поте лица приваривал петли. Жара стояла приличная, двери лежали на самом солнцепеке, от сварки становилось еще жарче, но Ян работал с огоньком, даже когда держатель уже обжигал руку. После короткого перекура Ракита снова брался за работу, ему очень хотелось похвастаться перед Петром Андреевичем количеством приваренных петель. Ян отложил держатель в сторону только тогда, когда стукнуло пять и прозвенел звонок об окончании смены.

Весь мокрый, но удовлетворенный, с грязными потными потеками на лице, он пошел к вагончику и подергал за ручку. Дверь была заперта. Яну показалось, что внутри раздался шум, он прильнул к окну, но плотно задернутые занавески не давали возможности заглянуть внутрь. Он постучал в окошко – тоже никакой реакции не последовало. «Наверное, нет еще Петра Андреевича, совещаются», – подумал Ян и решил подождать наставника. Хоть рабочее время уже закончилось, было как-то неудобно уходить домой раньше руководства и хотелось отчитаться за ударный труд.

Ян пошел за угол цеха и присел на корточки, прислонившись к стене. С этого места он обозревал все подходы к резиденции Петра Андреевича. Только он успел выкурить первую сигарету, раздался характерный звук открывания двери вагончика. Ян удивился и заглянул за угол. Дверь действительно открылась, и из неё выпорхнула крановщица Галя. Она увидела Яна, засмущалась и, на ходу застегивая блузку на груди, бегом полетела к столярке, в бытовку крановщиков.

«Вот тебе и Петр Андреевич», – присвистнул Ян. Желание идти докладывать пропало. Хорошее настроение тоже улетучилось, и он побрел в бытовки заводоуправления, чтобы принять душ и переодеться.

У входа в раздевалку его дожидался Андрей. Перед зеркалом он, с мокрыми волосами, тщательно причесывал свою редеющую челку.

– Ну где ты лазишь? – набросился на Яна друг. – Что, лавры победителя соцсоревнования не дают покоя? Давай быстрей!

Ян неопределенно махнул рукой и пошел в душ. Стоя под душем, он раздумывал над произошедшим. Настроение испортилось еще сильнее. Он никак не мог понять, как Петр Андреевич и Галя… В первый день знакомства? В нем заиграла ревность. Видимо, я совсем ни черта не понимаю в этой жизни или действительно маленький мальчик, и до настоящего зрелого мужчины мне – как до Киева по-пластунски. Как она могла, вот так запросто? И с кем? Он же ей в отцы годится, не говоря о том, что он не Ален Делон, а скорее даже наоборот?

У Новаковского, в отличие от Яна, настроение было бодрое, он предложил зайти в винарку пропустить по стаканчику, но Ян отказался. Андрей недоуменно посмотрел на друга:

– Да что случилось, расскажи толком, наставник отругал или что еще повергло нашего впечатлительного отрока в тоску?

– Нет, всё в порядке. Начальство не ругает, работа нравится, настроение дурное.

– Это, значит, выпить надо, если дурное настроение. Твой наставник по этому делу, кстати, большой специалист, мне Богдан про него всё выложил, но на заводе твой Зозуля человек уважаемый. Можно сказать, что он в подчинении у самого директора, даже главный механик не всегда может ему приказывать. Поэтому у него и персональные апартаменты, он ведь сюда, в общую раздевалку, никогда не ходит. Кстати еще одна пикантная подробность из жизни Зозули. Это конечно, если Богдану можно верить. Потому что по всему видно, что трепло он еще то. Твой Петр Андреевич – «ходок», притом еще тот «ходок». Богдан говорит, что он ни одну особь женского пола не пропускает. На заводе всех перепробовал. Брешет, наверное?

– Наверное, не брешет.

– А что, заметно? – Андрей выпучил глаза.

– Еще как.

– Та иди ты, как ты за один день мог узнать?

– А что там узнавать. Как ты думаешь, если девушка второй день работает на заводе, а с ним вообще знакома первый день, и он её уже пропустил через свой вагончик – это ходок или так, любитель?

– Не может быть! А с виду сморчок сморчком.