Сирийские спартанцы

– Не спрашивал? Ничего, я все равно отвечу.

– Ну, давай…

– Нет, не угадал – не депутату. Депутату, конечно, тоже хорошо, но даже ему приходится в жизни крутиться, чтобы преуспеть. А ты как думал – бюджет сам себя не поделит. Как говорит народная мудрость, под лежачий офшор финансовые потоки не потекут. Лучше всего живет на свете…

– Президент.

– Нет, не президент. Сядь, Толя, два. Лучше всего живется на свете моему коту Хоме. Возьми любого кота, и депутаты полным созывом обзавидуются ему насмерть. Начнем с того, что мой Хома не обязан давать предвыборных обещаний, да и вообще ничего не обязан давать. Он привык получать, а если ему чего-нибудь не дадут, Хома возьмет сам – он не маленький…

Слушать эту парочку можно было вечно. Как смотреть на огонь или мерцающие звезды. Но сейчас Павлу почему-то вспомнилось о родителях. Перед тем как окунуться в сон, он часто их вспоминал. Разговаривал с ними, рассказывал о своей нынешней жизни…

* * *

Его отец умирал стремительно. Павел вырвался на пару дней с подмосковной базы спецназа, где полным ходом шла подготовка к командировке в Афганистан, и прилетел в родной город, чтобы успеть попрощаться.

Павел с трудом узнал папу. На больничной койке сидел худой старик с сеткой глубоких морщин под глазами, редкими седыми волосами и высохшими руками на коленках. Даже не верилось, что это был его могучий отец и что ему всего пятьдесят пять…

Они долго разговаривали о жизни, хотя оба понимали, что на самом деле – о смерти. В те дни мама жила прямо в палате – рядом с умиравшим мужем. Ночевала на трех стульях, днем ненадолго убегала домой, чтобы принять душ, сварить кашку и сразу назад.

В палате мама всегда старалась быть бодрой, веселой, иной раз шутила. И только выйдя за дверь – в коридор или в умывальник, – беззвучно плакала.

За несколько дней до папиной смерти – как раз в тот день, когда к нему примчался из Москвы Павел, – с работы прислали сотрудницу с пакетом фруктов. Ну и, конечно, проведать, узнать: как там Александр Юрьевич, насколько все у него серьезно?..

Молодая женщина вошла в палату, поздоровалась и почти не выдала своего испуга, увидев сдавшего коллегу. Поговорив несколько минут, она поднялась со стула, засобиралась и сказала:

– Мне пора, Александр Юрьевич. Выздоравливайте. Мы всем коллективом вас очень любим и ждем…

Тут в палату вошла веселая мама с помытой посудой в руках, и лицо ее моментально изменилось. Она уничтожающе сверкнула глазами на посетительницу и с металлом в голосе произнесла:

– А это еще кто такая?

– Это сотрудница из моего отдела, – попытался объяснить папа.

Но мама и слушать ничего не хотела.

– Чего пришла, сотрудница?! Знаю я этих сотрудниц! Стоит жене на секунду выйти, как они тут как тут! Что смотришь? Глаза твои бесстыжие! А ты чего лежишь, улыбаешься? Я не посмотрю, что ты больной! Я тут кручусь-верчусь, ночей не сплю, а он за моей спиной!.. Больной, а, смотрю, не теряешься! Ты прекрасно знаешь: со мной шутки плохи!..

Папа улыбнулся одними губами и тихо сказал:

– Мамочка, ну ты что творишь? Это же Ольга из моего отдела. Она замужем, у нее двое детей…