Возмездие

– Участковый?!

И тут же крикнул:

– А кто, капитан, позвал тебя? Мамаша, что ли, бумагу накатала? Так мне плевать и на нее, и на ее бумаги. Че? Забирать будешь? Давай, коль документ имеешь. Мне лично все по херу! Понял, мент?

Балбес кивнул головой:

– И мне… это… по херу все!.. А ты… мент… валил бы отсюда!.. Я, когда злой, зашибить могу. О-очень даже легко! Куль… гони его на хер! Тоже мне, фигура! Оборотень в погонах.

Дементьев выслушал пьяный лепет спившихся мужиков, вздохнул:

– Вижу, для нормального разговора подготовка требуется. Не хотелось бы, а придется.

Скрепин вновь обернулся к участковому:

– Ты че лепечешь, в натуре?

– Пасть вонючую закрой, ошибка природы!

– Че? Кто ошибка? Я ошибка?

– И ты, и твой дружок!

Скрепин перевел взгляд на Куленина:

– Слышь, Василь? Это мы с тобой ошибка природы. Нет, ты понял, как мент поганый нас опускает?

Дементьев повысил голос:

– Вижу, придурки, вы совершенно не врубаетесь, с кем разговариваете?! А ну встать!

Скрепин вдруг набычился. Поднялся со стула, взял в руку нож:

– Не надо меня злить, мент! Я предупреждал.

Куленин явно испугался:

– Ты че, Скрепа? Завязывай. У него ствол.

Но собутыльник Куленина уже ничего не слышал и не соображал. Качаясь, он двинулся на капитана. Дементьев не стал ждать, пока Балбес начнет рассекать воздух ножом. Он нанес короткий удар Скрепину в пах. Балбес охнул, нож упал на пол, Скрепин завалился на бок к радиатору батареи системы отопления, вращая расширенными, красными, как у быка, глазами. Андрей воспользовался моментом, снял с карабина наручники, приковал Скрепина к батарее, ударив ладонью по лбу:

– Вот так, недоносок, посиди пока, отдохни.

Повернулся к перепуганному Куленину:

– Ну что, Вася, займемся тобой?

Куленин дернулся к стене. Но неудачно, зацепившись за стул и так плохо державшись на ногах, он загремел на пол, врезавшись головой в дверку холодильника. Поджал под себя ноги:

– Слышь, участковый, не надо меня бить!

– Не надо? Как это не надо? Ты будешь оскорблять меня, оскорблять погоны, власть в моем лице, а я должен все это выслушивать не реагируя? Какая же я тогда власть?

– Это все водка, участковый! Мозги затуманила, нес че ни попадя, ни хрена не думая.

– Ты и сейчас плохо соображаешь. Встать!

– Не-е, бить будешь.

– Буду! Если не оторвешь свою задницу от линолеума. Встать, сказал!

Куленин поднялся, нервно прикрывая одной рукой пах, другой физиономию.

Дементьев приказал:

– Раздевайся до трусов!

– Че? Как это до трусов? Зачем? Ты че задумал, в натуре, участковый? Не дамся! Лучше убей!

– Совсем с ума сошел! Ты что, идиот, решил, что я петушить тебя собрался?

– А на хрена ж тогда раздеваться?

– Да, мозги у тебя серьезно набекрень съехали. Но отставить базары! Быстро разделся и в ванную! Душ принимать будем.

– А не обманываешь?

– Быстро, сказал!

Куленин сбросил тапки, мятые старые засаленные спортивные штаны, грязную майку. Качаясь, прошел в ванную.

Дементьев остановился у порога:

– Включай воду! Холодную!

Куленин выполнил распоряжение Андрея и вскоре завопил:

– У, бля, холодно!

Дементьев усмехнулся:

– Давай, давай, помойся. Мыло возьми, мочалку. Из-под струи не выходить!

– Ну изверг, участковый!

– Поговори еще!

– Че говорить? Хочешь, чтобы я, как Карбышев, в льдину превратился?