Последний бой комбата

Сзади послышался голос старшего лейтенанта Лихолетова:

– Почему встал дозор?

– Соседи...

– Что соседи? У них все нормально, продолжайте движение.

Бойцы двинулись дальше, внимательно всматриваясь в «зеленку». Неожиданно Артюшин подал сигнал опасности и присел на колено.

К нему подобрался Шохин:

– Ты чего, Миша?

– От дерева, что левее полуразваленного сарая, к кустам метнулся какой-то мужик.

– Тебе не показалось?

– Нет! Точно метнулся и исчез. Словно под землю провалился.

Вторая остановка дозора заставила старшего лейтенанта Лихолетова вместе со связистом и сержантом Беденко догнать бойцов.

– Ну, что опять у вас?

Шохин кивнул на Артюшина:

– Миша видел, как впереди от сарая к кустам шарахнулся «дух».

– И куда он делся? Артюшин, – Лихолетов повернулся к солдату, – куда «дух» делся?

– Вот и я думаю, куда. Место просматривается, а он исчез. Не иначе залег. Затаился, гад, чтобы накрыть нас при подходе.

– А что ему мешало завалить вас от сарая?

– Не понимаю...

– Вы двое роту де?ржите. Вот что вы не понимаете.

Артюшин повернулся к Шохину:

– Пошли! Я присмотрю за кустами.

Но Лихолетов, подумав, остановил дозор.

– Погодите! Стоять нельзя, но и буром переть глупо. Сделаем вот что. Давайте-ка, – он повернулся к Шохину с Артюшиным, – обойдите слева сарай и зайдите к кустам с тыла. Страхуйте друг друга, когда зайдете за развалины, а здесь мы с Беденко в случае чего прикроем. Ясно? – Повернулся к связисту: – Связь с ротным!

– Охотник! – отозвался Кошерев.

– Я – Леший. Дозорные видели «духа». Он где-то рядом затаился. Сейчас проясню ситуацию.

Передав связисту гарнитуру радиостанции, Лихолетов приказал связисту отойти назад и вместе с Беденко внимательно осмотрел участок, где, по словам дозорных, исчез боевик.

– А может, это не «дух» был, а простой чечен, что с семьей прячется в «зеленке»? – предположил Беденко.

– Может быть, сержант. Только куда он делся? Обозначил бы себя белой тряпкой... Ты за дозором смотри. Как бы там, в «мертвой» зоне, чего не произошло... Хотя нет, все нормально, появились.

Артюшин с Шохиным, обойдя развалины сарая, вышли на лужайку, осмотрелись. Шохин повернулся к взводному, показал сигналом – никого. Лихолетов махнул рукой по направлению к кустарнику. Десантники прошли несколько шагов – и исчезли. Почти сразу раздался крик Артюшина откуда-то из-под земли:

– «Духи»!

– Черт! – воскликнул Лихолетов. – Связист, отделение сюда! Беденко, за мной!

Офицер и сержант бросились к тому месту, где, как под землю, провалились подчиненные...

Шохин с Артюшиным, пройдя несколько шагов, увидели следы, обрывающиеся прямо у куста, подобрались к нему и... покатились вниз. Они упали в полутемный подвал и оказались в окружении четверых боевиков. Тут Артюшин и крикнул:

– «Духи»!

Один из бандитов ударил его прикладом автомата, но Артюшин успел уклониться, и удар пришелся вскользь, хотя рядовой изобразил потерю сознания. Шохина, обезоружив, подняли на ноги двое боевиков. Старший оскалился:

– Ну что, шакалы, попались? Десантники? Это хорошо, мы давно хотели кого-нибудь из вас живьем зацепить. Чтобы на куски порезать.

Глаза его блестели неестественным блеском. Видно, бородач принял изрядную дозу героина. Шохин ответил, стараясь выглядеть спокойным:

– Чего радуешься, придурок? Это не мы, это вы попали, уроды. Наших здесь целый батальон. И ребята видели, что мы сюда провалились. Вы можете, конечно, и на лоскуты нас пустить, но потом наши вас тросами БМД четвертуют. Так что лучше складывайте оружие и выходите наверх. Глядишь, и выживете.

– Ты, сволочь, оборзел, да? – вскричал старший. – Я тебя, свинью русскую...

Боевик внезапно замолчал. Сверху донесся голос Лихолетова:

– Шохин! Артюшин!

Старший банды поднял к пролому голову:

– Твои шакалы у меня. Сам кто?

– Офицер! Что с бойцами?

– Пока ничего. Один отдыхает, ударился сильно; второй рядом, мы с ним беседуем.

– Пусть голос подаст.

– Ты, офицер, еще условия диктовать будешь?

– Короче, ты, козел немытый! Или сейчас же кто-нибудь из моих подаст голос, или я забрасываю к чертовой матери ваше подземелье гранатами. У тебя минута.

Боевик взглянул на Шохина:

– Отзовись!