Великие страхи прошлого

Но вернемся в Средние века. Как считалось тогда, ритуальные убийства, якобы совершаемые евреями, включали и своего рода «договор с дьяволом» (христиан обманным способом убеждали продать своего ребенка), и ритуальное пролитие крови (несчастного обрезали и закалывали), и мнимое («пародийное») распятие (у убиенного непременно имелось пять ран), и каннибальскую жертвенную трапезу (издевательски переиначенную евхаристию).

После откровений, явленных в связи с убийством Уильяма Норвичского, число обвинений евреев в ритуальных преступлениях стало быстро множиться, все сильнее возбуждая в народе ненависть к этим нехристям. Казалось бы, подобные преследования должны были в конце концов отвратить их от иудейской веры. Но этого не происходило. Они предпочитали умирать, но не предавать заветную веру предков.

В 1171 году во французском Блуа пошли разговоры о том, что евреи бросили в реку мертвого мальчика-христианина. Река, вообще-то, была опасна сама по себе, ведь в ту пору «дух воды» был едва ли не главным ненавистником детей. Любой малыш, стоило ему без присмотра свалиться в воду, мог пойти на дно, как топор.

Эмили М. Роуз пишет: «…Средневековые семьи жили в опасном мире: дети падали в колодцы, пруды и ведра, и утопление было самой распространенной разновидностью несчастных случаев, отмеченных в записях папских нотариусов» («Убийство Уильяма Норвичского…», ч. II, гл. 5).

Кроме того, тело мальчика, якобы брошенное в реку в Блуа, так и не нашли, да и в городе никто тогда не жаловался на пропажу ребенка. Тем не менее в Блуа по настоянию епископа и местного графа начался суд над евреями, обвиненными в убийстве. Им предложили креститься, чтобы искупить вину. Они отказались, и 26 мая 1171 года в Блуа были сожжены более 30 евреев. Аббат Роберт де Ториньи в своей хронике оправдал массовую расправу, описав совершенное «противниками Христа» убийство.

Свои дети-мученики появились и в других городах Англии, Франции, Испании, Германии: Гарольд в Глостере (1168), Роберт в Лондоне (1181), Ришар в Понтуазе (1182). Все они якобы подвергались пыткам и были затем распяты так же, как дети в Париже (1179) и Сарагосе (1182; 1250). Все евреи, обвиненные в этих убийствах, были казнены, отмечают Рорбахер и Шмидт.

В 1191 году в местечке Бре-сюр-Сен, в сотне километров от Парижа, королевский вассал убил еврея. Родственники жертвы отказались от денег, обещанных убийцей, и потребовали выдать им преступника. Его казнили в тот день, когда евреи праздновали Пурим, и многие восприняли эту страшную сцену как ритуальное убийство евреями христианина.

Узнав об этом, король Филипп II Август сам приехал в Бре-сюр-Сен и объявил местным евреям, что они должны креститься или же все умрут. Многие тогда покончили с собой; другие же – 80 человек – были осуждены, их сожгли на костре.

В 1235 году в немецком городе Фульда, в ночь перед Рождеством, при пожаре погибли пятеро детей. В их смерти сразу обвинили евреев: у двух мальчиков они якобы забрали всю кровь, перелив ее в специально приготовленные сосуды. Прозвучало тогда, отмечает Эмили М. Роуз, и обвинение в ритуальном каннибализме. Через несколько дней в городе начался погром. Были убиты 34 еврея.

По приказу императора Фридриха II было проведено расследование этой трагедии. Изучив священный для иудеев Талмуд, дознаватели не нашли никаких упоминаний о том, что человеческую кровь можно использовать в особых ритуалах.

Однако слухи про то, как «евреи пьют кровь христианских младенцев», продолжали расползаться повсюду. Хулителей не останавливало даже то, что светские правители и папы римские (например, Иннокентий IV) отвергали эти обвинения и даже осуждали тех, кто фанатично верил в кровавый навет.

В 1244 году в Лондоне был найден мертвый младенец. В его смерти опять же обвинили евреев, а рубцы на его теле сочли тайными еврейскими знаками. Однако в суде не удалось доказать причастность евреев к смерти ребенка; на обвиняемых лишь наложили крупный денежный штраф.

Впрочем, в другом случае английские власти не были так милосердны. В 1255 году в Линкольне, возле дома некоего еврея, нашли убитого мальчика по имени Хью. Хозяина дома пытали, он признался в убийстве и был повешен в Лондоне. Тогда король Генрих III обвинил евреев в совершении ритуальных убийств, и после показательного процесса было повешено еще 97 евреев, пишет Райнер Эрб (по другим сведениям, их было 18).

На протяжении всего Средневековья подобные процессы проводились не раз, в том числе и в тех случаях, когда находили трупы не мальчиков, а девочек: в Боппарде (1179, Германия), Шпайере (1195, Германия), Лиенце (1244, Австрия), Вальреасе (1247, Франция), Пфорцхайме (1267, Германия). Таким образом, смерть ребенка, ставшего, например, жертвой педофила, могла спровоцировать в те времена убийство многих десятков евреев.

В Германии пик гонений на евреев пришелся на 1280-1340-е годы. Чаще всего погромы происходили в крупных городах, где имелась влиятельная еврейская община. Богатых евреев изгоняли из города, или они сами вынуждены были бежать, спасая свою жизнь. Городские власти конфисковывали их имущество. Тем же, кто хотел остаться на обжитом месте, приходилось уплачивать в казну крупную сумму денег.

Под властью легенды

Рассказы о ритуальных убийствах укоренились даже в фольклоре. Около 1200 года в Англии возникла легенда о мальчике, учившемся в монастырской школе и случайно зашедшем в еврейский квартал. Он брел по улочкам и распевал гимн «Alma redemptoris mater» в честь Пресвятой Девы Марии («Любить мать нашего Спасителя»). Злобный еврей, завидев его, убил мальчишку, а хладный труп закопал в подвале дома. Но песня, начатая ребенком, все не стихала. Злодей не мог ни задушить ее, ни приглушить. Ее звуки и выдали его.

В XIV веке английский поэт Джеффри Чосер (1342/1343— 1400) использовал сюжет этой легенды в «Кентерберийских рассказах», связав свою историю и со смертью Хью из Линкольна, и с Иродовым избиением еврейских младенцев, о котором рассказано в Евангелии от Матфея (2:16). Вот как говорится об этом у Чосера:

«Как я уже сказала, проходил
Через квартал еврейский мальчик в школу
И гимн Марии пел что было сил;
И разносился голосок веселый;
А если ученик наш шел из школы,
То удержаться и не петь не мог,
Покуда не ступал на свой порог.

Но сатана, гнездо от века вьет
В сердцах евреев; он сказал: «Увы!
Народ Израиля! Ваш удел не мед.
Так неужели разрешите вы,
Чтобы мальчишка этот, сын вдовы,
Так оскорблял, без страха и без меры,
Священные устои нашей веры?!»

Тут меж евреев было решено
Со света сжить вдовицыного сына;
Убийца нанятый, когда темно
И поздно стало, ни души единой
Не видно было в улице пустынной, —
Его схватил, скрутил на месте прямо,
И, горло перерезав, бросил в яму.

Я говорю, что выбросил он тело
В дыру, куда сливали нечистоты.
О, Иродов новейших злое дело!
Народ, Всевышним проклятый! На что ты
Рассчитывал? Дурны твои расчеты —
Ведь к небу вопиет такая кровь,
А Божья честь восторжествует вновь!»

(«Рассказ аббатисы», 99-126; пер. Т. Поповой)

Подобные легенды лишь разжигали ненависть к евреям. В конце концов в 1290 году почти всех иудеев изгнали из Англии (небольшие еврейские общины сохранились в отдельных английских городах).

В начале XIV века евреев стали обвинять в ритуальных убийствах уже в Восточной Европе (Прага, 1305; Брно, 1343).

Впрочем, с приходом в Европу чумы в конце 1340-х годов о ритуальных убийствах на время забыли. Теперь причины погромов стали иными. Евреев обвиняли в том, что они «сеют заразу среди христиан и отравляют колодцы».

С изобретением книгопечатания легенда о ритуальных убийствах, совершаемых евреями, стала тиражироваться. Новые средства информации разносили древнюю ненависть повсюду. Антисемитизм сделался товаром массового потребления, стал неотъемлемой частью любого религиозного и идеологического движения, будь то Реформация или Контрреформация, эпоха Просвещения или наступившая в XIX веке эпоха партийно-политического переустройства мира на светских основаниях. Всюду во всех этих массовых движениях отчетливо проступала (а то и вовсе доминировала) антисемитская составляющая. Научное мировоззрение так же было не свободно от этого, как и религиозное.

Лишь весной 1989 года ватиканская Конгрегация богослужения и дисциплины таинств объявила: «Надлежит со всею убедительностью сказать, что евреи никогда не совершали ритуальных убийств. Любой современный христианин должен однозначно осудить подобные россказни как отвратительную и бесстыдную клевету на еврейский народ».

Увы, легенда не умерла и поныне. Например, 10 марта 2002 года влиятельная саудовская газета «А1 Riyadh» опубликовала статью об «ужасном обычае» евреев. В ней, в частности, говорилось (цитируется по очерку Райнера Эрба): «Я хотел бы рассказать вам сегодня о празднике Пурим <…> В этот праздничный день каждый еврей должен приготовить особую выпечку, чья начинка не только дорого стоит, но и так редка, что ее не найти ни на местных, ни на международных рынках. <…> Евреи обязаны разжиться к этому праздничному дню человеческой кровью, чтобы приготовить для своих священников эту выпечку. <…> Пролитие человеческой крови евреями ради приготовления праздничной выпечки – это факт, который исторически и юридически доказан на протяжении всей истории еврейского народа. Собственно говоря, это – одна из главных причин, по которой евреев во все времена преследовали и изгоняли как в Европе, так и в Азии» (R. Erb. «Die Ritualmordlegende…», 2003).

Как видите, легенда о кровавых ритуалах евреев все еще жива и сеет ненависть не в Европе, так в Азии.

Массовый психоз 1348–1349 годов

Кровавый навет – не единственное жестокое обвинение в адрес евреев. В далеком прошлом, когда в той или иной европейской стране вспыхивала эпидемия, именно их, иноверцев, называли распространителями заразы. Меры по защите от эпидемии в те времена часто сводились к преследованию евреев.

Атомы заразы

В 1347 году в Европу пришла «черная смерть» – чума. Поначалу пандемия охватила Турцию, Византию и Южную Италию. Год спустя люди стали массово умирать от чумы в Испании, Франции, Швейцарии и Южной Германии. В 1349 году «черная смерть» поразила Северную и Восточную Европу.

С античных времен в Европе не было вспышек чумы. Когда в 1348 году ее очаг обнаружился в Марселе, болезнь быстро распространилась по всему югу Франции. Ужас охватил людей и в Провансе, и в Каталонии. Вскоре жертвы неведомого недуга исчислялись тысячами.

Никто не мог понять, почему все вокруг умирают в страшных муках. Ни врачи, ни ученые мужи не могли сказать, что стало причиной всеобщего мора.

В то время медицина была бессильна против этой болезни. Казалось, всякий отмеченный ее знаком, неминуемо умрет, словно отравленный сильнейшим ядом. Смертность от чумы была так высока, что, как полагают некоторые историки, даже если бы Европу постигла ядерная катастрофа, процент выживших был бы выше, а социальные и экономические последствия не оказались бы такими тяжелыми. Общее число жертв «черной смерти» в Европе в 1347–1352 годах оценивается в 25 миллионов человек (это треть всего тогдашнего европейского населения).

Для Европы, как и для Ближнего и Среднего Востока, чума была новой, незнакомой болезнью. У людей не имелось против нее иммунитета. Чума распространялась очень быстро, поскольку вероятность заразиться ею была крайне высока. Как же было справиться с пандемией?