Оценить:
 Рейтинг: 4.6

Пути Звезднорожденных

Год написания книги
2007
<< 1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 27 >>
На страницу:
18 из 27
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Герфегест выбросил из головы свои «подозрения» относительно Харманы и Элая. Пусть себе задыхаются в потных танцах экстаза, пусть плодят выблядков. Ему не до них.

Теперь Герфегеста заботило только одно: вернуть меч ножнам не раньше, чем последний из Пелнов, вероломно поправших законы гостеприимства, отдаст свою душу непроглядной, свинцовой Синеве Алустрала.

Да, были еще глупейшие из глупых – Орнумхониоры. Этих тоже ждала смерть. Уделом других Домов станет позор: император Торвент не преминет выразить им свое презрение. И только верных Лорчей он, Герфегест, желает видеть завтра рядом с собой. Только Лорчей.

В тот день Хармана не изменила Герфегесту лишь в одном. Как в старые времена («Да отсохнет язык, повернувшийся назвать их „добрыми“!» – подумал Герфегест) она сражалась плечом к плечу со своим мужем.

Пелнам некуда было бежать – они добровольно обрекли себя быть запертыми в тесном коридоре, ставшем склепом для многих Гамелинов. Теперь этот коридор был закупорен с двух сторон, а из дверей пиршественного зала наседали Сильнейшие Гамелинов и Лорчей.

Когда в пиршественном зале наконец поняли, что снаружи идет подмога, когда боевой клич «Лед и Сталь!» потряс стены Наг-Нараона не хуже магии Лона Игольчатой Башни, Ганантахониоры, Эльм-Оры и Хевры сообразили, что пора сделать правильный выбор.

Молот был быстр и тяжел, наковальня – крепка и беспощадна.

Орнумхониоры, потеряв с десяток своих, пораженных в спину клинками прежних безучастных наблюдателей, почли за лучшее немедленно сдаться на милость победителей.

Пелны тоже не продержались долго. К немалому удивлению Герфегеста, спустя пять варанских колоколов молодой Сильнейший Аввен, что оставался в отряде Пелнов за старшего, отшвырнул свой клинок и низко поклонился Герфегесту.

Последовав примеру старшего, сложили оружие и остальные Пелны.

«Странно, – не веря своим глазам, подумал Герфегест, едва успевший остановить свой клинок в двух ладонях от сердца израненного Пелна, – очень странно. Чтобы Пелны сдались бесчестным Гамелинам и предпочли позор красивой смерти? Не иначе как красивая смерть ноне упала в цене…»

26

«Неужели все кончено?» – спрашивал себя Герфегест.

Сжимая в руке чадный факел, он спускался к Лону Игольчатой Башни. За ним следовали невозмутимая Хармана, подпоясанная мечом, вооруженный пикой Элай, который, с военной точки зрения, конечно, не стоил и мизинца своего отца, но зато был юношей вежливым и послушным, и двое молодых воинов.

Коридор. Два трупа – Сильнейшие Дома Пелнов. Герфегест помнил даже их имена. – Цуддамн и Салаав.

«А были вроде свойские мужики – брататься все время лезли… На позапрошлых Игрищах Альбатросов еще хохотал над быличками, что рассказывал про свое путешествие в Харрену Салаав… Что посулил им Тай-Кевр? Чем склонил их к самоубийственному мятежу? Впрочем, вот и сам Тай-Кевр. Жаль, у него теперь не спросишь…»

Герфегест присел на корточки возле доспехов Тай-Кевра. Их невозможно было спутать с чужими. Ибо одностишие, выгравированное узорчатыми письменами на прекрасной стали нагрудника, гласило: «Отмщенье стоит смерти, сын Шаль-Кевра!»

– Наверное, он должен быть счастлив, – задумчиво сказал Элай, присаживаясь рядом с Герфегестом. – Он отомстил и он погиб.

Герфегест не нашел что ответить Элаю. В его сердце не было и капли сострадания к Тай-Кевру.

Они двинулись дальше.

Зияющая пасть пролома в стене. И еще одна внушительная дыра – в дверной плите, отягощенной древними заклятиями.

Десять лет назад Герфегест и Хармана тоже отпирали эту дверь. Но для этого им потребовались клинки Стагевда и Истинное Наречие Хуммера. А вот существо, которое недавно проникло в Лоно Игольчатой Башни, обошлось без клинков Стагевда. Ему достало собственной недюжинной силы.

– Оставайтесь здесь, – бросил Герфегест своим спутникам.

Сам он прошел вперед и оказался внутри Лона.

– Ай да сыть Хуммерова!

Вся южная стена комнаты была загажена вязкими белесыми потеками, оплетена слизистыми нитями, засижена темно-бурыми кляксами, имевшими цвет растертой в кашицу черники.

«Отнюдь не человеческое семя. Отнюдь не человеческая кровь».

– Хармана, ты мне нужна, – позвал Герфегест, не поворачивая головы, и, когда, Хармана подошла, спросил вполголоса: – Что ты думаешь по поводу этого?

Хармана наклонилась, поддела кинжалом потек загустевшей белесой жидкости и осторожно понюхала его.

– Дерьмо, – констатировала она со свойственной себе прямотой. – Это не семя человека. И не семя зверя. Это соки растения.

– Так кто же совокуплялся здесь – растения? – Состроив ироническую мину, Герфегест покосился на свою супругу.

– Не вполне растения, полагаю. Но что совокуплялись – это точно, – игнорируя иронию Герфегеста, заявила Хармана.

Потом она сделала то, на что сам Герфегест смог бы отважиться разве только под угрозой смерти. Хармана поднесла кинжал к губам и откусила от краешка белесой субстанции. Герфегест брезгливо отвернулся.

В его мозгу неожиданно ярко вспыхнуло давнее воспоминание: жара, Молочная Котловина, каменная пробка, закупоривающая вход в Арсенал. Карлик с непоэтичным именем Горхла протягивает ему засушенную бабочку. Он ест ссохшееся тельце. Давясь тошнотой, разжевывает обтрепанные крыльца. И все это – дабы вкусить от Наречия Хуммера, дабы овладеть смертоносным оружием…

«Все всё жрут в этом проклятом Алустрале!» – подумал Герфегест. Его сердце сжалось от неожиданно нахлынувшей тоски по далекой уютной Сармонтазаре, где он не знал ни Харманы, ни боли измены.

– Это было человекорастение, – заключила Хармана, проглотив свой скромный ужин и поразмыслив несколько мгновений.

За их спинами испуганно вскрикнул Элай, Герфегест и Хармана обернулись.

Элай растерянно глядел на них, бормоча несвязные извинения. Вокруг него блистали клинки Гамелинов – и все. Ни врагов, ни чудовищ, ни, в конце концов, человекорастений.

– Чего орешь? – спросил Герфегест.

– Я… я не знаю… что-то коснулось меня, какой-то красный лоскут… оттуда… – Элай ткнул пальцем в черный пролом, что зиял в стене коридора. В пролом, о происхождении которого Герфегесту и Хармане еще только предстояло задуматься.

– Факел! – потребовал Герфегест.

В его протянутую руку легло теплое древко. Хозяин Гамелинов швырнул факел в пролом.

Пролетев порядочное расстояние, факел стукнулся о стену и упал, сварливо потрескивая и плюясь каплями смолы. В его трепетном свете Герфегест успел заметить нечто, похожее на упитанную красную змею, стремительно скользнувшую вниз, в темноту.

Элай, делая вид, что расправляет взмокшую рубаху на спине, запустил руку под плащ. За пояс его теперь был заткнут некий предмет, на ощупь не поймешь – что. Не то бусы, не то… «Главное, – подумал Элай, – раньше его не было».

Элай понял: этой странной штукой его одарило змеиное прикосновение. Он хотел извлечь ее и показать Герфегесту с Харманой, но какое-то смутное волеизъявление, исходящее от предмета, удержало его. «И правда – зачем показывать? Снова будут смотреть на меня как на недоумка, сбежавшего из-под опеки нянек и мамок, и с умным видом поучать, что почем».

Элай принял непринужденную позу и оставил подарок в покое. Он разберется с ним на досуге.

– Хозяин! – позвали откуда-то сверху.

Герфегест, у которого голова уже давно шла кругом, высоко поднял факел и посмотрел на гостя из верхнего мира с плохо скрываемым раздражением.

– Ну, что еще?!

– Наблюдатели с вершины Башни подают знаки. Мы перезапросили трижды – и трижды получили подтверждение.

<< 1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 27 >>
На страницу:
18 из 27