Оценить:
 Рейтинг: 3.6

Карл, герцог

Год написания книги
2007
<< 1 ... 24 25 26 27 28 29 30 >>
На страницу:
28 из 30
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
3

Изабелла тоже не забывала Людо. Хоть полстрочки, но ежедневно. Ей тошнит, ей хочется то того, то этого. У нее кружится голова. Кухарка плохо готовит, заменить кухарку. Капитан Анри – непроходимый невежа, с ним не о чем поговорить. Говорили они и вправду редко.

Третий месяц беременности вышел особенно тяжелым. Людо приезжал целых два раза. Капитан Анри упал с лестницы и сломал ногу, а потому вышел встречать государя, опираясь на палку. Правда, благодаря этому несчастью Изабелла выступила к Людо с неподдельно девственным выражением лица. Это впечатлило всех сопровождавших.

Двое слуг, крякнув, сняли с повозки огромный ларь с римской классикой, которую Изабелла желала читать dans le texte.[99 - в оригинале (фр.).] «Людо – мой Золотой Осел», – шепнула она Анри четыре дня спустя, когда до книг дошли руки. Кроме этого Людо привез в подарок двух персидских кенарей – Изабелла как-то обмолвилась, что без ума от певчих птиц. Птицы тосковали, но делали свое дело. Без устали гадили, клевали листья салата и пели. Анри пришлось собственноручно свернуть им шеи.

Все это время Изабеллу заботило, как придется потом выпутываться. Потом, когда вслед за мнимой беременностью возникнет необходимость разрешиться мнимыми родами.

4

Карл придержал жеребца, остановился, съехал на обочину и окинул любящим взглядом свою ораву. Двести пятьдесят солдат Его Светлости герцога Бургундского Филиппа без особого воодушевления, но и без какого бы то ни было ропота влачились по лесной дороге, на которой местами еще проглядывало величие Рима. «Может, ее сам Цезарь строил… – меланхолически думал Карл, – или не строил…»

Мимо Карла прошел почтенный капитан Шато де ла Брийо, прошли лучники, прошло двадцать швейцарских горлопанов с двуручными мечами, проехали махонькая бомбарда и фальконет[100 - Фальконет (итал. falconetto, «соколик») – легкое артиллерийское орудие.] – его пасторальная артиллерия. Фальконету имя было «Пастух», бомбарде – «Пастушка». Проезжающего Луи, который пребывал в арьергарде арьергарда с указаниями следить, чтобы никто не дернул в лес, Карл задержал. «Подожди».

– Ты знаешь, что мы здесь делаем? – спросил Карл.

– Нет, – живо соврал Луи.

– Это хорошо, что не знаешь. Миссия наша ведь очень секретная, – Карлу нравилось говорить так – «миссия», «секретная» – и так:

– Но ты должен знать на случай, если я паду, пронзен стрелой или сражен копьем.

– Едва ли, – сказал Луи, бросив беглый взгляд на волчицу, которая косилась на двух пестрых бургундов из-под огромного куста бузины. – С нами сама Дева Мария.

Шутки Луи не отличались разнообразием.

Карлу хотелось проговориться, выговориться уже неделю, но он терпел. Карл терпел, а на болтовню вокруг да около государственных тайн тянуло все больше. В отличие от Луи, которого от них тошнило с десяти лет, когда все тайны Савойского Дома раскрылись перед ним трепетной розой фаворитки тамошней герцогини. Но Карла уже было не остановить, и когда они, порядочно отстав от колонны, тронулись вслед за покачивающимся стволом фальконета, Карл, понизив голос, сообщил:

– Мы начинаем большую войну.

– Ага, – оживился Луи. – Поэтому мы взяли с собой прорву артиллерии и весь цвет бургундского рыцарства.

– Дурак, начать, – сказал Карл, оснащая каждое слово замысловатым смысловым ударением, – начать большую войну можно и с одним человеком. А продолжать будут все, никуда не денутся. Мы идем на замок Шиболет.

Луи удовлетворенно кивнул:

– Красивый. Так и надо.

– А в замке Шиболет, – продолжал Карл, не рискуя выказать свое недоумение по поводу замечания Луи, – нас интересует женщина.

– Ясно. А в женщине нас интересует что?

– В женщине нас интересует имя, – серьезно сказал Карл. – Потому что ее зовут Изабелла.

– Именем сыт не будешь, – протянул Луи.

Карл благодушно осклабился.

– Не будешь – не жри. Изабелла Нормандская, чтоб ты знал, поганец, фаворитка французского короля. Она сейчас там, беременная, а мы с отцом хотим видеть ее в Дижоне, как Людовик видит Сен-Поля в Париже.

– Потому что это уже верх наглости! – орет Филипп, описывая круги вокруг цветного квадрата, лежащего на полу по воле яркого солнца и нерушимых оптических законов. Наступать на него как-то неловко – в витраже он сам, молодой герцог Филипп, принимает Золотое Руно из рук архангела Гавриила. Карл сидит, подперев голову рукой, и терпеливо внемлет.

– Потому что выдернуть такого мерзавца, как Сен-Поль, прямо из-под нашего носа и прямо из-под твоего меча все равно как мне навалить кучу в трапезной Сен-Дени![101 - Сен-Дени – 1) святой Денис (Дионисий), патрон Франции; 2) одно из старейших французских аббатств.]

Карл старательно прячет улыбку. У него все-таки славный папаша.

– Потому что всякий, да, всякий, кто бежит нашего гнева, должен понимать, что тем самым лишь продляет свои мучения в юдоли земных печалей! Людовик покрыл Сен-Поля. Хорошо. Тогда пусть простится со своей девкой! Пусть пользует своего Сен-Поля, либо пусть меняется – графа на шлюху, ха!

Филипп молча описывает еще два круга и говорит уже совершенно спокойно:

– У тебя, я видел, отличный удар. Надо будет наградить твоего учителя фехтования, как ты думаешь?

– Да. Брийо, кстати, что ни день бредит Азенкуром. Вот, дескать, было времечко… Самая лучшая награда – отпустить его со мной в Шиболет.

– Так ведь он уже старый дедуган, – с сомнением тянет Филипп, аллегория младости.

– Отпусти, а? – только и говорит Карл. Он знает, что отцу, а равно и всем прочим, лучше не перечить. На отца, а равно и на всех прочих, лучше давить.

– Постой, – до Филиппа только сейчас доходит, о чем это Карл. – Что значит с тобой? Ты что, Парис? Тебе дома плохо сидится?! Да послать туда д’Эмбекура, и всех дел!

– Ты хочешь поговорить об этом с матерью? – в глазах Карла, потемневших с недавних пор, Филипп видит о дерзость Нимрода,[102 - Нимрод – персонаж библейской мифологии, дерзнувший состязаться с Богом.] о ярость Саула,[103 - Саул – первый царь израильско-иудейского государства. Из-за своей неумеренной гневливости Саул едва не убил собственного сына, Ионафана, начал преследования Давида, чья слава вызывала в нем жгучую зависть, пошел на расправу со священниками из Номвы, приютившими Давида, и на прочие преступления.] о славу Соломона, о тоску по ослиной челюсти.

– И вроде бы я благочестив, – бормочет Филипп, – и жена моя ох как благочестива… А сын наш – исчадие Тервагана,[104 - «А сын наш – исчадие Тервагана» – см. ком. к «Аполлен, Терваган, Магомет». Здесь может пониматься как зловещий намек на ворожбу, исходящую из языческой, «сарацинской» Гранады, которая привела к зачатию Карла.] – завершает он, довольный как формой своей риторики, так и ее наполнением. Слышать это из собственных уст ему очень лестно. – Кстати, не было никого лучше тебя на фаблио.

– И все-таки, мы с Брийо пойдем на Шиболет?

– Я же сказал «да», – кивает Филипп, хотя никакого «да» он раньше не говорил. – Я лично подберу тебе солдат.

Карл не против, Карл прощается. Это уже Луи не очень интересно – как там знатные баре говорят друг другу «до свидания».

– Но король, конечно, откажется от мены, – поясняет ему Карл. – И тогда начнется большая война. Поэтому я и говорю, что мы едем начинать большую войну.

Если бы Луи не был столь ленив и столь умен, он смог бы утереть нос любому Макиавелли. Но «Государь» подписан «Никколо Макиавелли», а не «Луи, пес», и поэтому мир лишен многих и многих радостей.

5

Тот день запомнился всем, как запоминается каждому необъятная страница из Беррийского Месяцеслова, озаглавленная пылким «Июль».

Двое монахов-бенедиктинцев с ангельскими глазами колотили в ворота замка Шиболет. Один из них заунывно заклинал стражу именем Господним, а другой угрюмо молчал, колотя в дубовые доски ворот summis desiderantes.[105 - С величайшим рвением (лат.). Название знаменитой папской буллы против еретиков.]

Замок молчал. Наконец в бойнице надвратной башни появилась тучная кухарка с лоханью. Понимающая ухмылка, привычное движение двух кирпично-красных рук – и отменная свиная жрача обрушилась на нищенствующих проходимцев.

Карл и Луи отскочили от ворот, оставив фальшивые аватары[106 - Аватара — «нисхождение»; в индуистской мифологии нисхождение божества на землю, его воплощение в смертное существо ради спасения мира, восстановления закона и добродетели.] монахов на усмотрение историков будущей Священной Бургундской империи. Загаженные сутаны полетели в свежую помойную лужу. Кухарка восхищенно наблюдала как двое попрошаек превратились в прекрасных принцев. Солнце, отражаясь в стальных наплечниках, золотило их пышные кудри, дохлый барашек на груди того, что пониже, был и без того золотым.

Луи свирепо свистнул в два пальца, Карл сделал невидимым артиллеристам пригласительный знак в направлении ворот. Милости просим.

Густые кусты, в которых кухарку третьего дня поваливал мавританин Тибо, денщик капитана Анри, разродились громом и молнией. Восьмифунтовое ядро фальконета пробило ворота, сорвало запор и убило гуся, который был назначен сегодня к обеду. Облачко перьев отразилось в облаке дыма, поднявшемся над кустами, и прежде чем оно рассеялось Карл и Луи развели ворота, открывая дорогу ревущей ватаге солдат. Наш герцог еще в бытность графом был либеральнее самого короля.

<< 1 ... 24 25 26 27 28 29 30 >>
На страницу:
28 из 30