Стража реальности

– Наш водитель тоже не юноша, – заметил Никита. – Может, ему просто не нравится эта аббревиатура – МКАД. Вот и пользуется… Московской окружной дорогой. Мало ли чудиков на свете.

Постепенно разговор сам собой затих, и друзья просто сидели и смотрели на убегающую назад темную стену ночного леса и неподвижную луну над головой. Стало прохладнее. Никита снял и накинул Маше на плечи свою джинсовую куртку.

– Спасибо, – кивнула она. – Еще одна претензия к Индиане Джонсу – моя куртка в машине осталась.

– Я все-таки думаю, что это не он, – сказал Никита. – По лесу трудно ходить бесшумно. Мы бы его услышали.

– Согласен, – поддержал Женька. – Да еще по лесу ночному и с тяжеленным рюкзаком за плечами. Хотя, если он Индиана Джонс, то все возможно.

Они засмеялись.

Грузовик, не снижая скорости, вошел в поворот, и свет фар выхватил на пару секунд из ночной тьмы пустырь и какую-то свалку на другой стороне шоссе.

– Это еще что такое? – удивился Никита.

– Что? – не понял Женька.

– Да вон, свалку только что проехали, сразу за поворотом. Не должно тут, по идее, никакой свалки быть.

Женька с Машей посмотрели назад.

– Не вижу уже, – сказал Женька. – А что там должно быть?

– Заправка лукойловская. Я на ней заправляюсь время от времени. Точнее, заправлялся, пока машину не продал. Что за чертовщина…

– Ты уверен? – спросила Маша.

– Абсолютно.

– Я не помню заправки, – сказала Маша. – Ты, наверное, перепутал. Не бывает так, чтобы позавчера заправка, а сегодня уже свалка.

– У нас в России все бывает, – философски заметил Женька. – Но, скорее всего, ты, Никита, и в самом деле что-то напутал.

– Ребята, – сказал Никита. – Я по этой дороге с детства езжу. А эта заправка тут уже лет семь как стоит. На память, слава богу, не жалуюсь.

– А раньше на месте заправки что было, – поинтересовался Женька, – если на память не жалуешься?

Никита наморщил лоб, вспоминая.

– Раньше… – пробормотал он. – Так… Блин! Свалка! Свалка там была, не поверите.

– Разыгрываешь, – сказала Маша. – Или просто не помнишь, а теперь выкручиваешься.

– Разыгрываю, значит?

– Ага, – сказала Маша. – Пудришь нам мозги. Правда, Жень?

– Именно это он и делает, – подтвердил Женька.

– Я прекрасно знаю эту дорогу, – покачал головой Никита. – Хотите, докажу?

– Хотим, – сказала Маша.

– Очень, – сказал Женька.

– Хорошо. Смотрите внимательно. Сейчас будет плавный и длинный правый поворот. Сразу за ним – перекресток. А за перекрестком – магазин круглосуточный, ярко освещенный, и придорожное кафе.

– Ну-ка, ну-ка, – сказал Женька.

Дорога стала забирать вправо. Свет фар скользнул по краю леса и снова лег на дорогу, а затем высветил перекресток впереди и какой-то одноэтажный покосившийся барак с заколоченными крест-накрест окнами. Пять секунд, десять… и вот уже перекресток вместе с бараком остались позади.

– Видели? – воскликнул Никита. – Поворот есть, перекресток на месте, а магазин с кафешкой исчезли! Вместо них какая-то развалюха. Ничего не понимаю!

– Мы же водки не пили сегодня вроде, – сказал Женька. – Но, честно сказать, я этого барака не помню. С другой стороны, не уверен, что помнить должен.

– Я тоже не помню, – сказала Маша. – Но это ни о чем не говорит.

– Да не было здесь никакого барака, – упрямо помотал головой Никита. – Ребята, я, правда, не вру. Магазин здесь был всегда. И кафешка.

– Всегда? – спросила Маша. – Как лукойловская заправка?

– Ну, не всегда, конечно. Но лет пятнадцать – точно. А то и больше.

– А до этого? Неужели барак с заколоченными окнами?

– Издеваешься, да? – вздохнул Никита. – Нет чтобы помочь.

– Да чем же я тебе помогу, Никитушка? – удивилась Маша. – Я эти места и не знаю почти. Да ты не расстраивайся, бывает. Сейчас доедем до Москвы, придешь домой, ляжешь спать, а наутро все встанет на свои места. Включая голову.

Никита хмыкнул и ничего не ответил, а Женька с энтузиазмом принялся рассказывать о том, как он однажды перепутал очень похожие остановки электрички, сошел раньше, чем нужно, и долго не мог понять, куда подевался нужный ему дом в дачном поселке.

– Сосны-то вроде те же, а дом – тю-тю. Два этажа, между прочим, кирпичный. И гараж еще рядом. Нету! Туда-сюда, все равно нету. Испугался уже, что крыша у меня окончательно поехала, – закончил он. – Пока добрые люди не подсказали, в чем дело.

После чего подумал, вздохнул и добавил:

– Правда, был я, признаться, крепко выпивши.

Некоторое время друзья молчали, слушая гул мотора и наблюдая за поднявшейся уже довольно высоко луной.

– В любом случае мимо Москвы мы не промахнемся, – сказала Маша, – потому что едем на восток.

– Верно, – согласился Женька. – Север прямо перед нами – вон она, Полярная.

– Не обижайся, – толкнула Маша Никиту плечом. – Но я и правда очень плохо помню, что там было по сторонам дороги. Тем более что ехали мы сюда днем, а возвращаемся ночью.

– Все нормально, – буркнул Никита. – У меня, наверное, и вправду какой-то глюк приключился в мозгах. Я уже заметил два знакомых указателя. Скоро Москва.

Но оказалось, что Москва еще не очень скоро, и они сами не заметили, как под звук мотора и легкую тряску (шоссе ближе к Москве явно улучшилось) впали в смутную полудрему, в которой почти утратили чувство времени и расстояния. Во всяком случае, когда грузовик затормозил на обочине, никто из них не смог быстро сообразить, в каком именно месте на въезде в столицу они находятся.