– Что же… У тебя хорошие рекомендации, старшего меха – лейтенанта Фролова я помню. Если он считает тебя подходящим для службы у нас – я не против. Да и Примарх наш, вижу я одобрил… – он замолчал, рассматривая что-то на экране и продолжил, подняв глаза на меня.
– Какой вере ты следуешь? У нас, – он кивнул на полки:
– Приемлемо любое из имеющихся в Галактике течений. И я облачён властью свыше, для отправления большинства религиозных церемоний. Вот, посмотри. – он достал из стола объёмистую папку с документами и протянул её мне. Я принял её и, положив на стол, раскрыл. Внутри были подшиты аккуратно заламинированные какие-то лицензии, патенты и сертификаты.
– Это лицензии на право занимать пост священника, жреца, ламы, шамана и так далее от всех основных конфессий. – горделиво пояснил он, откидываясь на спинку своего стандартного офисного стула.
– Так во что ты веришь, сын мой? – продолжил он вкрадчивым, тихим и напевным голосом:
– Вижу я, что изрядно послужил ты на благо Матери Церкви, в рядах Братьев её боевых – Ордена Инквизиторов. Ты твёрд в своей вере?
– Вообще-то я просто на побегушках у них был, – осторожно заметил я:
– Ну, это – знаете как, подай-принеси, отвези-привези. В таком вот роде.
– Да? – он подался вперёд, рассматривая меня.
– И во что тогда ты веришь? Говори, не стесняйся, – он дружелюбно подмигнул мне и ткнул пальцем в сторону лежавшей передо мной папки:
– Я имею право хранить тайну исповеди, покаяния, отпускать грехи и выдавать индульгенции или купоны в Рай, в Страну Вечной Весны, охоты и всё такое.
Несколько удивлённый таким деловым подходом я пожал плечами:
– Да я как бы… Равнодушен к религиям.
– Атеист? Отлично, приятель! – теперь он говорил запанибратским тоном, даже привтал и похлопал меня по плечу.
– Знаешь, как мне надоели эти замшелые догмы, древние верования и обряды. Бред всё это!
– Ну не знаю, – я был окончательно сбит с толку его резкими переходами из одной крайности в другую.
– Наверное… Я не знаю, но наверное Творец всё же был. Кто-то же это всё создал? Окружающее, мир, галактики…
– Творец един и мы все дети его! – провозгласил он торжественным тоном.
– Значит ты, – он указал на меня пальцем, как будто это был пистолет:
– Веруешь в Единого?
– Эээээ… – проблеял я.
– Светлого или Тёмного?
– Чего?
– Ну не пива же! В Творца какого? Светлое начало или Тёмное?
– Ну не знаю…
– Серый Творец значит. – он задумчиво потёр лоб, что-то припоминая, а потом жестом потребовал папку.
– Вот, – он вытащил из её недр какой-то документ:
– Сертификат и Пяти летняя лицензия Серого Дома. Я могу принимать твои покаяния, проводить ритуальную порку-очищение и наносить на твою одежду, броню, оружие и – он прищурился, разбирая текст:
– И выданную тебе технику, священные символы Серого Творца. Для бойцов Легиона бесплатно, для остальных – согласно Приложению 3. Где-то оно тут было, – он начал вытаскивать из файла бумажки и обрадовано щёлкнул пальцем по нужной:
– Вот и тарифная сетка. Ну так что? Молиться будешь?
Я отрицательно покачал головой и он досадливо хлопнул ладонью себя по лбу:
– Прости. Редко у нас парни твоей веры появляются. Вы же в уединении должны молиться, да? Забыл. Работы много.
– Да нормально всё.
– Прощение принято и зафиксировано. – он что то отметил в моём личном деле, как я уже догадался.
– Пожелания, предпочтения, просьбы? – выпалил он одним словом и я понял, что моё время истекло.
– Ни как нет, господин капеллан! – я встал и снова согнулся в стойке смирно.
– Тогда иди, – он на миг задумался, что-то припоминая:
– И да пребудешь ты в Серой мгле во веки!
Не зная, что ответить и молча, коротко склонил голову и покинул кабинет.
– Верующим завершить молитвы! – короткая команда означала, что до посадки осталось совсем немного. И точно, тут же в наушниках прорезался голос ротного:
– Приготовились, бабуины. Касание через тридцать секунд.
– Пятнадцать!
– Десять!
– Три!
Петрович сильно ударился о поверхность и закачался на амортизаторах, гася инерцию.
– Попрыгали!
Наши кресла синхронно развернулись в сторону выходной аппарели и лента транспортёра повлекла нас к выходу. В Петровиче было четыре ряда кресел – два располагались спинками к бортам и два – спинками друг к другу, по центру. Сейчас кресла резво позли в открытому проёму, выбрасывая легионеров из корабля. Когда между мной и выходом осталось пять рядов щёлкнули раскрываясь замки ремней, три ряда – я протянул руку и вынул из крепления между ног свой штурмовой карабин, один ряд – моё сиденье неприятно завибрировало, что бы в следующий миг, отвесив мне прощального пинка, вышвырнуть меня из уютного чрева модуля.
Привычно группируюсь и упав перекатываюсь вперёд через голову. Вжимаюсь в землю, покрытую густой, наверное мне по колено, травой и замираю, изучая диспозицию нашего взвода, высветившуюся на моём забрале, едва я покинул Петровича.
Моя четвёрка высаживалась последней – нубы шли третьей линией, прикрывая две тройки тяжёлого вооружения и командную группу, состоявшую из ротного, связиста, механика и медика.
Всего Петрович мог нести шесть десятков человек, но обычно пара мест, предназначенных либо для проводников – если задание того требовало, либо для правильных журналистов или наблюдателей какого-либо правильного фонда, пустовали. Вот и сегодня модуль доставил на поверхность пятьдесят восемь бойцов.