Понимаешь, маленькая Эшли…

– Куда затекла? – перепугалась Эшли.

– Я сама точно не знаю, но у людей такое бывает. Когда они долго за компьютером сидят, потом встают и говорят "Спина затекла!". Может, она в живот стекает, пока сидят… Поэтому у некоторых людей бывает крупный живот. Нет, не толстый. Сейчас так запрещено говорить, просто крупный. Это все, потому что спина в него затекла. Потом люди всякие таблетки пьют. Потом лечебный массаж… Что такое массаж? Это как тебя гладят по спине – только очень больно и долго. И вообще всякое..

Ну а уже потом человек начинает много ходить, бегать и носить железные палочки. Нет, не в зубах, глупышка! В руки берет палочки или тяжелые шары и шевелится специальным образом. Перед зеркалом, чтобы видеть, что правильные палочки взял и шевелится правильно. Обычно в спортзале. То одну палочку берет, то много, чтобы тяжело и устать. И ест полезное, а ночью не ест. Ну или прячется хорошо… И тогда спина возвращается на место, живот становится ровный и жесткий, а человек – здоровый и прекрасный. Да, как ты, маленькая Эшли, как ты.

– Может человеку лучше с этого и начинать, заранее? Чтобы спина не стекала в живот?

– Эшли, ты умнеешь на глазах, – восхитилась Мишель своей воспитанницей и тут же грустно добавила:

– Почему-то у людей так не принято. Этим человек и отличается от нас, простых животных. Человек должен пройти испытания. Познать боль. Страх весов. Не вместиться в кресло в самолете. Покататься на белой машине с красным крестиком, бормоча "У меня уже все прошло, я никуда не поеду, дайте мне спокойно умереть, я еще котлету не доел".

А уже потом вести скучный и здоровый образ жизни.

– Еще депрессии бывают, – вспомнила Эшли странное слово из недоеденного медицинского справочника.

– Бывают, да. Когда все плохо и ничего не радует. Это у тех людей бывает, у кого нет собак. Вот наша хозяйка встала утром – нас увидела и сразу улыбается, и смеется, и настроение повышается на весь день. И когда вечером возвращается – а тут опять мы – и опять радость, хочешь не хочешь. А если б нас не было? Встает она – идет кофе варить. Чему ей улыбаться? Чему нормальный человек рано утром может радоваться? Кофеварке? Отражению в зеркале?

Эшли гордо распушила белоснежный воротник.

– Значит, мы лучше лекарств? Мы маленькие лохматые антидепрессанты?

– Конечно, лучше. У нас побочных эффектов меньше.

Всего-то один – шерстим много…

Как полагается есть воспитанным собакам

Мишель задумчиво смотрела, как маленькая Эшли облизывает пустую миску и пол вокруг. Полторы секунды назад в миске был корм – но все в мире относительно. Полторы секунды – это чрезвычайно долгий срок для корги, если рядом еда. Корги и еда не могут существовать раздельно.

– Прости, маленькая Эшли, но некоторые люди считают, что мы слишком много думаем о еде.

– Некоторые – это сколько?

– Я точно не знаю, но это больше одного.

– Два? Или восемьдесят четыре?

Мишель посчитала в уме фразы "Ваша собака грызет камни и ветки, такая голодная! Ваш песик, наверное не ел давно? Вон как упорно тащит к мусорной куче… Ваша собачка на диете, да? Глаза-то какие несчастные..". За всю жизнь подобных фраз набралось так много, что Мишель впервые испытала странное чувство неловкости. Она решила, что Эшли должна избежать подобных ситуаций – в конце концов, в доме должна быть хоть одна воспитанная собака.

– Маленькая Эшли, ты же девочка. Некрасиво, если девочка все время жует.

– Почему же некрасиво? Девочка, мальчик, ангорский кролик – неважно. Когда кто-то ест – это прекрасно. Если ем я – это вообще праздник души.

Мишель слушала и с удивлением понимала, что полностью согласна с малышкой. Но признать это вот так, сразу, без борьбы?

– Есть надо красиво! Медленно! Как хозяева делают, когда у них гости!

– Вот тут согласна, все надо делать красиво! – закричала из коридора Эшли. – Интересно, если я съем сапог хозяина.. Ну, как съем – так, понадкусываю по краям. Могу даже симметрично обгрызть. Могу ленточками – ковбойский стиль в моде!

Мишель тихо постояла в нерешительности. Эшли закричала из темноты коридора:

– Мишель, быстрее бери второй сапог. Я же не могу все в этом доме делать одна!

Мишель вздохнула и пошла помогать.

Творчество и танцы

– Знаешь, маленькая Эшли, танцы – это очень просто. – сказала Мишель, задрав, как обычно лапки вверх и привалившись к стене, чтобы лапки не падали.

– Ну да, – отозвалась Эшли, планируя хитрый бросок за невидимым врагом. По ее предположению, враг прятался за Мишелью. Поэтому Эшли имела полное право с разбега наскочить на Мишель и схватить за шерстяное горло – все для отвлечения невидимого врага. И почему Мишель этого не понимает?

Мишель чихнула от неожиданно объявленной войны, отряхнулась и продолжила свою мысль.

– Так вот, маленькая Эшли. Все дело в творчестве.

– Ты же говорила про хобби?

– Нет, это ты говорила про хобби, маленькая Эшли. Помнишь, ты хотела делать кашемир, а потом искала на балконе хомяка? Вот тогда хобби и кончилось. Теперь настало время для творчества.

– Мне уже скучно, – сказала Эшли, зажмурилась и прижала уши лапками. – Зачем оно? Творррр…морррр..ство.. хво..Слово-то какое, непонятное. Это такой спорт?

– Это гораздо лучше. Творчество – это такое..такое, что мы можем сами творить. Можно натворить картину, например. Макаешь хвост в воду и машешь им по стене. Получается картина, как бы дождь, и как бы мысли о вечном – называется сюрреализм. Ладно, тут некоторые в квартире могут не одобрить, те, у кого душа не творческая. Поэтому начнем с того, чего им понятней – можно натворить красивый букет – такое творчество называется икебана. Там вообще все просто – берешь сухую ветку, рядом пару стеблей зеленых. И одуванчик в середину. И все это ставишь на возвышение и говоришь – Икебана! Потом одуванчик в салат можно, опять же – польза.

– Мне творчество уже не нравится, – сообщила Эшли и собралась нападать на очередное невидимое чудовище, к которому подоспела невидимая подмога и даже невидимая военная медсестра. – Я могу натворить только одно, и, по-моему, хозяева не очень ценят такое творчество. Они его в пакетик – и в урну выбрасывают. Не уважают мой труд. Фу такими быть.

– Вот поэтому, маленькая Эшли, я и начала тебе рассказывать про танцы! Это очень просто – надо просто двигать попой, улыбаться и красиво переставлять лапки. У нас очень хорошо латиноамериканские танцы получаются – особенно у меня, потому что хвоста нет. Он тут как раз не нужен. Я могу делать ча-ча-ча или пасадобль. Только давно не тренировалась, там быстро надо шевелить попой и лапками. А я устала уже с утра. Пока поела, пока пила водичку… Сил мало осталось.

– Я могу танцевать головой – вот так шевелить голову вперед-назад, как голубь! – обрадовалась Эшли, но Мишель не одобрила голубиные танцы.

– Это брейк. Верхний брейк. Так только мальчишки делают. Девочки так не танцуют, Эшли. Но ты не расстраивайся, ты можешь всех переплюнуть и танцевать испанский танец фламенко! Очень красиво и гордо выглядит. Прямо как ты, когда тебя хозяева зовут к себе подойти, а ты не хочешь и делаешь вид, что не слышишь. Вот так голову вверх гордо подняла, лапки красиво поставила и юбкой эдак взмах! Взмах! То есть, хвостом. Кастаньетами щелк! Щелк! То есть зубами. И обязательно улыбайся и смотри в глаза – это самое главное .

Вот, совсем другое дело. А то все война-война. Ты девочка, надо играть в танцы.

Скоро про любовь расскажу.

Там танцы как раз пригодятся.

Две собаки или сумасшедший дом? Мнение наблюдателя

Двойной корги – это почти двойной эспрессо – энергия, драйв, артистизм!

Один некрупный корги может вполне сойти за двух-трех нормальных спокойных собак, два корги изобразят вам цирк, сумасшедший дом, братьев Запашных и сестер Зайцевых.

Чаще всего в ходу братья Запашные. Мишель в дуэте главная, поэтому она – суровый, но добрый и благородный дрессировщик. Эшли – как бы тигр и немножко лев. В процессе игры лев выходит из-под контроля, превращается в бешеную белку и начинает кусать Запашного за ноги. Но не так-то прост наш дрессировщик и, подогнув лапки, падает всем корпусом на льва, обездвиживая хищника. Впрочем, и корги-лев иногда забывает, что он лев, и тогда получается картина "Иван Грозный кусает (зачеркнуто) убивает собственного сына".

Иногда в Эшли просыпается товарищ Бендер – весь прекрасный, в белых штанах, одной лапой практически в Рио-Де-Жанейро, поет и пляшет с розой в зубах. Мишель не одобряет такое нахальное поведение и смотрит на меня взглядом директора школы, очень элитной, где-то там, в Швейцарии:

– Боже мой, как вы воспитываете ребенка! Это же девочка!