Битва при Азенкуре. История Столетней войны с 1369 по 1453 год

Небольшая английская армия находилась теперь в крайне удрученном состоянии. Люди голодали. Запасы продовольствия почти истощились, а добывать провизию было трудно. Несколько дней участники похода питались главным образом сушеным мясом и грецкими орехами. А походу не было видно конца. Сложилось общее мнение, что армии придется двигаться к истокам реки, то есть еще 50 миль, чтобы перебраться на ее противоположную сторону.

17 октября армия возобновила свой утомительный марш. На этот раз двигались курсом на северо-восток, чтобы выйти к реке и снова попытаться найти переправу. Шестимильный марш вывел англичан к огороженному крепостной стеной городу Корби, расположенному на северном берегу реки. Из крепости был спущен мост и конная группа противника совершила по нему яростную вылазку, заставшую англичан врасплох. Придя в себя, они энергично контратаковали, отбросив французов в город и взяв в плен нескольких кавалеристов. (Французы были заранее оповещены о приближении англичан с вершины церковной колокольни с двумя башнями.)

Некоторые из пленников сообщили, что французы намерены дать бой участникам похода и смять ненавистных лучников, вооруженных длинными луками, мощной кавалерийской атакой. Узнав об этом, король велел, чтобы отныне каждый лучник имел при себе шест длиной шесть футов с заостренным концом. В случае атаки кавалерии шест следовало воткнуть в землю, с наклоном заостренного конца в сторону противника. Так и поступили.

Возможно, эти пленники также передали королю ценную информацию о топографии района, в частности верхнем течении Соммы. Так это или нет, но Генрих неожиданно изменил маршрут движения армии, повернув почти на 80 градусов направо вместо того, чтобы двигаться вдоль русла реки к Перону. Как свидетельствует карта, это было чрезвычайно важное решение.

Из Амьена река берет вправо (если смотреть против течения) и тянется 30 миль до Перона. Затем она поворачивает вправо под прямым углом и через 15 миль к югу снова делает плавный поворот у Ама на северо-восток до самого Сен-Кантена. Теперь новый маршрут армии позволял сократить длинный путь по излучине реки напрямик к Аму. Это изменение маршрута было выгодно с трех сторон. Во-первых, армия вновь выходила к реке в точке, расположенной значительно выше по течению, где, даже если бы не существовало мостов через реку, ее можно было бы пересечь вброд. Во-вторых, если бы французская армия, двигаясь по северному берегу реки вровень с английской, продолжала свой путь, ей пришлось бы преодолеть расстояние по северной стороне излучины на 12 – 14 миль длиннее и отстать от англичан на целый день. В-третьих, любые войска, призванные охранять переправы на излучине у Ама, не будут ожидать появления противника раньше времени и будут захвачены врасплох. Это был блестящий шаг со стороны английского короля, хотя он остался, видимо, незамеченным и неоцененным.

Итак, английская армия повернула в Фуайи (к югу от Корби) направо и поднялась по склонам, уходя чуть влево от Вимер-Бретонне. Неизвестно, где она провела ночь, хотя имеются предположения, что в районе Корби. Я считаю, что это крайне маловероятно и что местом постоя главных сил был Арбонье, а авангарда – Кайе[10 - На этих позициях в 1918 году сдерживала наступление немцев 5-я английская армия.]. Во всяком случае, теперь средневековая английская армия вступала на поле будущей битвы при Сомме в 1916 году и отступления в 1918 году. На пути дальнейшего ее продвижения на расстояние в 60 миль не было ни одной деревни, у которой не вели бы бои войска союзников (почти во всех случаях англичане) в 1914-1918 годах.

В Арбонье или Кайе солдат вошел в церковь, схватил медную дарохранительницу, полагая, что она золотая, и спрятал ее в рукаве. Когда королю сообщили о хищении из церкви, он велел разыскать злоумышленника, которого по обнаружении немедленно повесили по приказу монарха на дереве. Такого рода проступков больше не совершалось.

На следующий день участники похода добрались до Несла. Местные жители повели себя воинственно, но одна лишь угроза сжечь их поля умерила страсти. Утверждают, что они сообщили королю о местоположении на реке неохраняемых переправ. Как бы то ни было, это место было вскоре обнаружено, поскольку армия направилась прямо к нему с намерением переправиться на другой берег. Во всяком случае, разведчики сообщили, что броды в Войенне и Бетанкуре, в трех милях на северо-запад от города, не охранялись, и на рассвете следующего дня, 19 октября, армия переправилась на противоположный берег по этим двум бродам, причем по одному прошли боевые части, а по другому – обоз.

Однако англичане столкнулись с трудностями. На большом протяжении широкая долина реки оказалась болотистой, а дамбы, только по которым армия могла перебраться с одного берега на другой, были разрушены французскими войсками. Небольшой передовой группе из 200 лучников удалось выйти на противоположный берег и рассеять перепугавшихся французов. Так, пока ремонтировали поврежденные дамбы, на другом берегу был завоеван небольшой плацдарм.

Ремонтные работы продолжались весь день. Для добывания бревен солдаты сносили дома. Они трудились самоотверженно, поскольку от результатов этого труда зависели их жизни. Было неспокойно, поскольку ожидали нашествия крупных сил противника, который мог появиться в большом количестве до того, как было бы завершено восстановление дамб.

Около полудня 19 октября переправа была готова, но ее создание требовало большого мастерства и тщательного контроля за транспортировкой. Король сознавал это и сам наблюдал за переправой через один брод боевых сил, а два его наиболее доверенных помощника – за переправой через другой брод. Примерно в 8 вечера на другой берег переправился последний солдат, и армия, совершив ночной переход в несколько миль, расположилась на постой в Атье и Монши-Лагаше. «Мы провели ночь в воодушевлении», – писал капеллан короля. Этому можно поверить.

Что же делала в это время французская армия? Мы помним, как ее авангард под командованием маршала Бусико и коннетабля д'Альбре отправился из Руана в Абвиль до или после того, как начала свой марш 8 октября английская армия, как король Карл VI и дофин остановились в Верноне, пока главные силы французской армии сосредоточивались в Руане.

12 октября, когда король Англии приближался к О, французский король в сопровождении дофина прибыл в Руан. Они явно имели намерение возглавить армию и дать сражение англичанам. Во французской армии никто не желал, чтобы ее вел безумец или простофиля. Ветерана войны герцога Беррийского попросили отговорить короля от его затеи. Герцог участвовал в битве при Пуатье и сохранял живые, хотя и горькие воспоминания об этой битве, а также о судьбе деда нынешнего короля Иоанна П. Он имел с королем нелицеприятную беседу и суммировал свои доводы в словах: «Лучше проиграть битву и спасти короля, чем потерять короля и проиграть битву». Этой логике перечить было невозможно. Король и дофин согласились остаться в тени, а командование возложить на герцогов Орлеанского и Бурбонского, пока армия не воссоединится под главенством коннетабля д'Альбре.

Я полагаю, что французская армия направилась в Амьен 13 или 14 октября, в то время как английские войска двигались в долине Соммы между Абвилем и Амьеном[11 - Подробности дискуссии вокруг маршрута следования французской армии приводятся в приложении к этой главе.]. Должно быть, французы прибыли в Амьен 17-го, а их противник в это время проходил мимо Корби. Но, срезав расстояние посредством пересечения вслед за английской армией излучины реки, французы теперь почти догнали англичан. В самом деле, многочисленность гарнизона Корби указывает на то, что передовые части французской армии уже прибыли туда. Захваченные англичанами пленные, видимо, имели отношение к основным силам французской армии. Можно предположить, что д'Альбре с авангардом опережал их на несколько миль, направляясь в Перон.

Итак, обстановка складывалась следующим образом. Пока англичане срезали расстояние на изгибе Соммы, французы, расположенные к северу от реки, двигались теперь по более протяженному маршруту, если не приняли решение перебраться на южный берег. Этого от них, однако, вряд ли можно было ожидать, поскольку они были заинтересованы в том, чтобы река отделяла их от англичан. Таким образом, пока англичане 18 – 19 октября подходили и преодолевали реку к востоку от речки Нель, французы совершали марш вдоль северного берега реки к Перону. Они прибыли в город вечером 19 октября, в то время как англичане предпринимали опасную переправу через реку. Той ночью обе армии разбили ночной бивуак буквально в семи милях друг от друга и на том участке, где река их не разделяла. Утром намечались решающие события.

Но англичане устраивались на ночлег в состоянии большого воодушевления и в счастливом неведении о близости противника и той опасности, которая над ними нависла. Ведь необходимо признать, что французы, учитывая большую численность, поспешность формирования и разнородный состав своей армии, добились заметного прогресса в ее управлении и, кроме того, двигались в абсолютно правильном направлении. Невозможно оценить, насколько они были обязаны этим точной информации о передвижениях англичан, интуиции или простому везению, поскольку мы не располагаем данными о том, какой именно информацией о противнике французы располагали. Их передвижения в этот решающий период времени на самом деле отражены в хрониках неадекватно. Возможно, это связано с неприятными воспоминаниями, которые вызывало впоследствии название Аженкур. (Французы позже изменили это название на Азенкур.)

НА ДРУГОМ БЕРЕГУ СОММЫ

Теперь вернемся к англичанам. В воскресенье, 20 октября, Генрих позволил уставшим войскам отдохнуть после предыдущего напряженного дня. Это было вполне логично. Перед тем как определить маршрут следования к Кале, желательно было выяснить местонахождение армии противника. Пока разведчики рыскали в северном направлении, сам король, по-видимому, ехал верхом впереди. Между тем английские солдаты гадали, сколько потребуется переходов, чтобы добраться до Кале. «Всезнайки» утверждали, что армия будет в городе через восемь дней. Томми Аткинс в своем неведении был прирожденным оптимистом.

На вопрос о том, где находилась французская армия, вскоре ответили сами французы. Из французского штаба в Перон прибыли три гонца с вызовом от герцогов Орлеанского и Бурбонского. Тит Ливий описал сцену их прибытия. Гонцы сначала подошли к герцогу Йоркскому, который препроводил их в королевское присутствие. Они проворно упали на колени, не произнося ни слова, пока не получили разрешения говорить. Тогда они начали читать свое послание, начав довольно тихим, покорным голосом: «Справедливый могущественный государь, велика и благородна твоя королевская власть, о чем известно нашим господам. Они знают также о твоих усилиях овладеть силой поселениями, замками и городами королевства Франции, а также французами, которых ты уничтожаешь».

Вскоре тон чтения изменился и достиг кульминации при этих словах: «Они сообщают тебе нашими устами, что, перед тем как ты придешь в Кале, они встретятся с тобой на поле битвы».

Король Генрих, которому теперь, очевидно, уже было известно о местоположении французской армии, воспринял послание так, что его войска будут атакованы на следующий день где-то между нынешней позицией и Пероном. Он обрадовался возможности скрестить мечи со своими противниками. Если запись Тита Ливия правдива, а я не вижу причин сомневаться в этом, ответ Генриха отличался достоинством, спокойной гордостью и уверенностью.

«На это Генрих с невозмутимым духом и твердым взглядом, без гнева и раздражения, не изменившись в лице спокойно ответил, что «все совершится согласно Божьей воле». Когда гонцы поинтересовались, какой дорогой пойдет король, он сказал: «Прямо на Кале. И если наши противники намерены помешать нам и маршу армии, это чревато для них величайшей опасностью и не может не нанести им ущерба. Мы не ищем встречи с ними, но и не боимся их попыток заставить нас свернуть со своего пути или поспешить в нашем марше. Мы советуем им, однако, не мешать нам двигаться вперед и не искать христианского кровопролития».

Автор «Краткой биографии» приводит еще одну интересную подробность. Когда гонцы приблизились, король сидел верхом на коне в чистом поле в окружении своих военачальников. Возможно, он производил собственную рекогносцировку местности, когда прибыли гонцы.

Ожидая, очевидно, что, получив его бескомпромиссный ответ, французская армия приготовится к атаке, король Генрих предупредил об этом свои войска приказом и занялся поиском и обустройством позиции, с которой они могли бы встретить противника. Любопытно отметить, где именно располагалась эта позиция. Любому человеку, знакомому с этой местностью, было бы нетрудно определить место выбранной позиции. Дорога между Атье и Пероном постепенно поднимается на полторы мили, затем пересекает большую Римскую дорогу, которая тянется по прямой линии в восточном и западном направлениях через поля сражений на Сомме в 1916-м и 1918 годах, связывая Амьен с Сен-Кантеном. Непосредственно к северу от Римской дороги находится горный хребет, который тоже тянется с востока на запад. Дорога Атье – Перон проходит через хребет и затем постепенно спускается в долину небольшой речки Колонь и так до Перона. Не сомневаюсь, что английский король выбрал позицию вдоль хребта.

Весь день английские солдаты напряженно всматривались в направлении Перона, отстоявшего на четыре мили, но не могли заметить ни единого признака присутствия противника, продвигавшегося или занимавшего позиции к востоку от города, чтобы перекрыть путь англичанам. В наступившую ночь армия отошла ко сну со вздохом облегчения: очевидно, утром не ожидалось никакого сражения.

Но что происходило с французской армией после передачи английскому королю вызова на бой? Нет ни единого свидетельства, которое объяснило бы нам поведение ее военачальников. Если они действительно намеревались, как утверждали, перекрыть англичанам дорогу на Кале, то лучшей позиции для этого, чем та, которую они заняли, нельзя было и придумать. Сам Перон в сочетании с хребтом с восточной стороны представляли собой пробку бутылки, в которой находилась английская армия. Слева от англичан располагалась широкая болотистая долина реки Соммы, которую они только что с большим трудом преодолели. Впереди находился укрепленный город Перон, а справа, как раз к северу от города, горный хребет, за которым протекала река Колонь. Обойти ее почти не было шансов. Если бы англичане попытались повернуть на восток, тяжеловооруженные французские воины верхом на лошадях, составлявшие большую часть своей армии, могли обойти их слева гораздо раньше, чем английская армия смогла бы совершить свой маневр, поскольку темп движения армии задавали ее самые медленные подразделения, а это была пехота.

Причина, по которой французы вместо того, чтобы дать сражение, проследовали маршем 13 миль на север до Бапома, неясна. Может быть, коннетабль д'Альбре, фактический командующий французской армией, после передачи вызова лично связался с ее основными силами и не рискнул ввязываться в сражение с англичанами.

Другая возможная причина состоит в том, что главные силы армии отступили к Бапому, чтобы соединиться с войсками д'Альбре. Если так и было, то нетрудно объяснить причину пассивности объединенных сил французов на следующий день. Ведь для объединения войск, которые прежде не взаимодействовали, потребовалось некоторое время. Из двух объяснений это – наиболее правдоподобное. 21 октября английская армия отнюдь не бездействовала. Следуя заявленным намерениям, король Генрих отдал приказ возобновить марш по прямой дороге на Кале[12 - Авангардом теперь командовал герцог Йорк. Хроника «Брут» объясняет это тем, что в какой-то момент король разочаровался в герцоге и Йорк, зная об этом, упросил короля назначить его командующим авангардом, чтобы доказать свою пригодность.]. Из-за этого армия приблизилась к стенам Перона. Из ворот крепости несколько французских всадников совершили вылазку. Произошла мелкая стычка, которая не стоит описания. Прямая дорога на Кале лежала через Альбер, расположенный почти в 20 милях на северо-восток от Перона. В одной миле к северу от Перона дорога пересекалась с дорогой Перон – Бапом, по которой сутками ранее прошла французская армия, оставив за собой явные следы, определенное указание на направление своего движения. Английский король не переставал удивляться этому, поскольку Бапом находился не менее чем в 10 милях правее от его собственного маршрута. Действительно ли противник стремился перекрыть ему путь? Или он намерен был провести фланговую атаку на англичан на марше? Очевидно, королю захотелось обезопасить себя от такой возможности, и он выслал заградительный отряд на правый фланг на возвышенность к юго-западу от Бапома, откуда можно было увидеть приближение противника. Эта горная дорога шла через Комбле, Жинши и Мартинпьюиш, знакомые названия по боям на Сомме в 1916 году. Фланговый отряд не заметил никакого движения противника и, вероятно, провел ночь в районе Грандкур – Миромон в долине Анкра[13 - Район, куда Ольстерская дивизия прибыла в первый день битвы на Сомме.].

Между тем главные силы следовали маршем по прямой дороге к Альберу сквозь дождь и ветер, вероятно сделав остановку после марша примерно в 16 миль в районе Маметц – Фрикур.

На следующий день, 22 октября, армия возобновила поход (фланговый отряд присоединился на марше). Она прошла через Альбер и Бузинкур, останавливаясь по ночам в Форсвиле, Ашо и Бокене. Последний населенный пункт располагался довольно далеко слева от дороги, и, как я полагаю, авангард сбился с пути. Подобные ошибки возможны даже сегодня, когда имеются в наличии весьма подробные карты. В тот же день французская армия, которая днем раньше делала привал в Бапоме, пошла дальше. Отдых был необходим, поскольку она проследовала быстрым маршем и без передышки весь путь от Руана, не обращая внимания на пеших солдат, которые, должно быть, выбились из сил. В Бапоме она поравнялась с англичанами, отстоя от их фланга на 10 миль. Но в этот день, как я полагаю, французы прошли 16 миль, в то время как английская армия – только 14, и остановились в районе Кульмон, опередив англичан на три мили и расположившись в восьми милях от их правого фланга. В общем маршруты движения обеих армий постепенно сближались, причем французы чуть опережали англичан.

23 октября англичане совершили продолжительный марш в 18 миль, пройдя в трех милях справа от Дуилана через Лушо к Боньере. Их авангард под командованием герцога Йорка расположился во Фреване. Боньере находился не менее чем в двух милях слева от прямой дороги, и снова представляется, что эта колонна войск заблудилась. Но после того как эта колонна останавливалась на постой в нескольких деревнях, складывается впечатление, что она вышла к другим деревням, расположенным уже на более верном пути.

В тот же день французы совершили менее продолжительный марш к Сен-Полю или его окрестностям, где они все еще опережали англичан на три мили, но и расстояние между флангами двух армий сократилось до трех миль. Все это время обе армии, как утверждают, не соприкасались, поскольку не игрались военные марши. На таком расстоянии военный марш в любом случае не мог произвести впечатление; маловероятно, однако, чтобы конные дозоры двух армий не могли следить за их передвижением.

Сбивались основные силы с пути или нет, но английский король определенно заблудился и с наступлением ночи очутился в двух милях от деревни, которую разведчики рекомендовали для привала. Генрих, однако, не вернулся назад, место привала само должно было придвинуться к нему. Король дал любопытное обоснование своему поведению: «Бог не позволил мне вернуться и обеспечить армию фуражом, поскольку я уже надел доспехи».

24 октября авангард вышел из Фревана и после 12-мильного марша прибыл в деревеньку Бланжи в долине реки Фернуа. В деревне не так давно видели французские патрули. Очевидно, противник сблизился, наконец, с англичанами. Разведчики уже сообщали, что видели французов в трех милях справа. Но король продолжал избранный путь, отказываясь отклониться влево. В Бланжи долину реки перекрывала узкая дамба, и переход по ней занял продолжительное время. Между тем авангард расположился в горах к северу от деревни. Прибыв на это место, англичане стали свидетелями ошеломляющего зрелища. В миле от них вся небольшая долина между англичанами и Амбрикуром была занята французами, тысячами и тысячами воинов! «Им несть числа», – написал в донесении королю его напуганный капеллан. Генрих сам поспешил в горы, чтобы убедиться в этом[14 - Место наблюдения и сейчас довольно легко определить.].

В тот день показалось, что противник намеревался атаковать англичан с фланга. Король срочно принял меры по развертыванию своей армии в линию вдоль горной гряды.

При виде вражеских войск огромной численности английские солдаты впали в уныние, не многие из них надеялись вернуться на родину живыми. Французы также принялись было развертывать свои силы для боя, но через некоторое время они потихоньку возобновили марш. Как и прежде, нам остается только догадываться об их намерениях. Самое простое объяснение поведения французов состоит в том, что, когда их авангард почти столкнулся с английским у горной гряды, он остановился и послал гонцов за указаниями, строясь в то же время в боевой порядок. Несомненно, это вызвало в результате продолжительные споры во французском командовании. Французские военачальники решили продолжать марш и занять позиции в местности, расположенной в двух милях оттуда, перекрывая дорогу англичанам. Таким образом, продвижение французов возобновилось, и с наступлением ночи они расположились в открытой местности рядом с дорогой на Кале, недалеко от деревни Азенкур. Английская армия тоже возобновила движение, остановившись в деревне Мезонсель в миле от противника, который теперь отрезал ей путь к отступлению. Битва утром на праздник Св. Криспена стала неотвратимой.

Приложение

ПОХОД АНГЛИЧАН

Маршрут похода английской армии нетрудно установить достаточно точно. Можно рассчитать и скорость движения армии, если условиться о дате ее выступления в поход. Я принял дату, приведенную в «Хронике Лондона», – 8 октября.

Против карты, помещенной в книге «Ланкастер и Йорк» Рамсея, у меня нет возражений, за исключением того, что на ней нанесен маршрут следования армии через Трепор после прохождения ею О, а также того, что Трепор изображается на карте прибрежным городом между устьями Бреля и Соммы, в то время как на самом деле он расположен в устье Бреля. Но текст книги Рамсея не всегда согласуется с его картой. Он пишет, что английская армия следовала слева от Перона, в то время как карта (правильно) показывает, что она шла справа от города. Его карта отображает проход англичан через Альбер, а пишет он, что они проходят чрез «Анкр», средневековое название Альбера, и утверждает при этом, что город стоит «на берегу реки Миромон». Реки Миромон не существует, но есть деревня Миромон (получившая известность во время войны 1914 – 1918 годов), которая расположена на берегах реки Анкр. Должно быть, Рамсей неверно прочитал карту. Фактически он привел два взаимоисключающих утверждения: согласно одному из них, дорога проходила через Альбер, согласно другому – через Миромон, причем оба населенных пункта расположены на берегах реки Анкр. Поскольку они отстоят друг от друга на добрых семь миль и желательно установить, который из маршрутов истинный, я решил проблему посредством применения метода «неизбежных военных версий» и послал фланговый отряд войск в Миромон, а главные силы – в Альбер. Я не заметил, чтобы эта проблема обсуждалась историками. Некоторые из них выбирают один маршрут, а некоторые – другой, не приводя никаких обоснований. Вюлли предпочитает Миромон, но для того, чтобы пройти через Миромон и Форсвиль одновременно, у первого из этих населенных пунктов требуется поворот почти под прямым углом, а это прибавит к протяженности марша добрых четыре мили. Профессор Джэкоб также приводит Миромон, но, судя по его карте, это – Альбер. Кроме того, Сен-Реми (указывающий на Миромон), который, казалось бы, должен был излагать факты правильно, поскольку находился в английской армии, делает большую географическую ошибку как раз в том предложении, которое относится к Миромону. Он пишет: «Король Генрих преодолел Сомму у Эсклузье» в шести милях от Перона по течению и в 15 милях от действительного места переправы. Ворен и Момстрель, со своей стороны, заставляют Генриха следовать «прямо» на Форсвиль из окрестностей Перона, что предполагает марш через Альбер. С этим я согласен. Поскольку маршрут дальнейшего марша не вызывает возражений.

Теперь мы можем составить график движения английской армии с допустимой погрешностью. Естественно, нельзя абсолютно точно измерить отрезки пути. В нижеследующей таблице я не скупясь удлинял его за счет изгибов и поворотов, но отнюдь не за счет маршей армии с целью вернуться на верную дорогу, после того как она сбилась с пути – эпизоды, которые происходили, должно быть, довольно часто.

Разделив поход на три стадии, мы видим из вышеприведенной таблицы, что переход до Соммы совершался со скоростью 17 миль в день, вдоль Соммы – по 14 миль в день и переход до Азенкура – по 17,5 мили в день. С учетом дня отдыха весь поход протяженностью 260 миль совершился за 17 дней со средней скоростью чуть больше 15 миль в день. Это неплохо для голодных людей, хотя для всадников это скорость ничтожная.

Маршрут английской армии был изумительно прямым. Если начертить прямую линию от Перона до Кале, расстоянием всего лишь 100 миль, выясняется, что Азенкур находится ровно на 10 миль влево от этой линии и что боковая погрешность нигде не превышает 12 миль. Верно, что в первые два дня маршрут движения отклонялся на 15 градусов влево от прямой линии. Но по достижении Ашо погрешность в основном исправляется, и оттуда до Кале маршрут движения следовал близко к прямой линии. Наибольшим отклонением в сторону был сам Азенкур, в данном случае оно составляло около четырех миль. Здесь возникает вопрос: имела ли армия карты? И если не имела, то как она определяла направление движения к месту, отстоявшему на 100 миль? Это определение маршрута еще более изумляет во время кампаний Эдуарда III, что постепенно привело меня к выводу о наличии в армии каких-то карт. Если у Эдуарда III была карта этого региона Франции, то нет ничего невозможного в том, что она имелась и у Генриха V – возможно, такая же, какой пользовался его прадед.

ПОХОД ФРАНЦУЗОВ

Определение маршрута движения французской армии и его расчет по времени представляют собой гораздо большую трудность, чем те же действия в отношении английской. На это уже указывалось. Сложность состоит также в том, что в случае с французской армией следует иметь в виду не один, а два контингента войск – авангард под командованием коннетабля Шарля д'Альбре и главные силы под командованием герцогов Орлеанского и Бурбонского – по крайней мере, до Перона. Сначала проясним вопрос с авангардом. В этом отношении главным источником является Ворен. Он свидетельствует, что д'Альбре, Артюр Ришмон, герцог Алансон и другие находились в то время, когда английская армия совершала поход, в районе Абвиля на Сомме. Из «Хроники Персиваля из Каньи» мы узнаем, что герцогу Алансону «удалось добраться на дилижансе до Бланш-Таке раньше короля Генриха», что подразумевает следование им прямым путем в Абвиль, а не проезд через Руан, на чем настаивает Оумэн. Алансон был хозяином Каньи и общался с д'Альбре, вот почему упоминается именно он, а не коннетабль. Ясно, однако, что здесь речь идет об авангарде. Ворен рассказывает о том, что д'Альбре «поехал в Корби и оттуда в Перон, взяв в дорогу своих людей». После Перона, согласно рассказу, путники направились в Бапом. К сожалению, автор не сообщает, когда совершался этот отрезок поездки: до или после соединения авангарда с главными силами. Далее я еще вернусь к этой теме.

Теперь попытаемся проследить поход главных сил французской армии. Дата их выхода из места сосредоточения в Руане неизвестна, но у нас есть указания на дату прибытия французского короля в Руан. Приводятся разные даты. Монах из Сен-Дени, надежный источник, утверждает, что король прибыл в Руан в первой половине октября во главе части своих войск. Точной датой является 12 октября. По крайней мере один день потребовался для того, чтобы перед выходом вновь прибывшие войска слились с теми, которые уже были в Руане. Стало быть, поход едва ли начался раньше, чем 14 или 15 октября. Если бы он начался раньше, то французы бы буквально столкнулись с англичанами во время прохода последних через Амьен. С другой стороны, поход не мог начаться позже, поскольку французы были бы в Пероне или около города 19 октября. Расстояние от Руана до Амьена более 50 миль, поэтому, выступив 14 или 15 октября, французская армия могла прибыть в Амьен 17 октября. Оттуда до Перона 25 миль: в этот город армия могла прибыть, следуя весь день 18 октября и часть дня 19 октября. Если все происходило по вышеуказанному графику, то французская армия могла пересечь маршрут движения англичан близ Пон-де-Меца через 48 часов после их прохода и прибыть в Амьен в тот день, когда войска противника проходили через Корби, расположенный в 10 милях в стороне от маршрута. Французы настигали противника, а протяженный обходной путь, предпринятый затем английской армией, позволил им пересечь ее путь в Перон, о чем мы уже знаем. Все известные факты складываются таким образом в ясную картину.

Не думаю, чтобы против вышеизложенного имелось много возражений, но исследователи не оказывают нам достаточно помощи в прояснении проблемы. Вюлли хранит молчание в отношении этой темы, довольствуясь (в сноске) замечанием, что Рамсей изображает на карте движение французской армии «мимо Бове и Мондидье к Амьену и оттуда вокруг Ама и Бапома, не соприкасаясь с Пероном», без указания на то, согласен ли он сам с этим поразительным маршрутом. Фактически карта Рамсея и вовсе не отображает проход французов через Амьен. Из Мондидье они направились в Ам и оттуда на север к Бапому.

Рамсей не подкрепляет толкование маршрута, который он изображает на карте, какими-либо ссылками на авторитеты или глубоким обоснованием. Он даже не комментирует карту в своей книге. Его версия, естественно, абсолютно несообразна, неразумна – даже не упоминается слабоумный король. Бове расположен к востоку от Руана; что могло заставить французскую армию пойти в этом направлении, если перед ней стояла задача сорвать поход англичан на Кале? Решением этой задачи активно занимался авангард французов, когда французская армия покидала Руан. Последняя информация из зоны боев, которой располагали французы перед выступлением в поход из города, состояла в том, что д'Альбре с войсками находился где-то в районе Абвиля, то есть к северо-востоку от Руана, на 45 градусов влево от направления на Бове. Более того, чтобы помешать движению англичан на Кале, французам нужно было попытаться выйти к северу от англичан, а не к югу. Бове – в 30 милях к югу от Соммы, и следовать в этот район, когда англичане пытаются переправиться через Сомму, я бы сказал, полное безумие. Поразительно то, что французская армия не пошла прямо на Абвиль вместо Амьена. Возможно, причина состояла в том, что, зная или надеясь на патрулирование войсками д'Альбре Соммы в районе Абвиля, герцоги Орлеанский и Бургундский справедливо решили, что англичанам придется следовать по северному берегу Соммы и их можно будет встретить в Амьене. Если это так, то командование французов оказалось довольно проницательным и герцоги заслуживают высокой оценки. Возвращаясь к карте Рамсея, необходимо отметить, что если бы французы следовали маршрутом на Перон, указанным на карте, то их путь оказался бы на 30 миль протяженнее, чем через Амьен, и они едва ли могли бы опередить англичан. В самом деле, дорога от Ама до Бапома повела бы их через Монши-Лагаш, где бы они вышли прямо на место привала армии Генриха! Переход главных сил армии французов в Амьен доказывает, что герцог Бретани сделал в городе остановку, оставив войска двигаться дальше без него.

Вернемся к французской армии, следующей 19 октября по северному берегу Соммы через Корби, Брей, Клери, под горой Сен-Кантен – через все населенные пункты, которые так знакомы по завершающему наступлению англичан в 1918 году. Остается вопрос: где французская армия соединилась с авангардом? Я не нашел прямых свидетельств по этому поводу и сомневаюсь, что они существуют. Я сделал этот вывод из единственного факта. Три гонца, прибывшие к королю Генриху, вряд ли могли отправиться из такого отдаленного пункта, как Бапом, потому что английская армия только что расположилась на постой в середине предыдущей ночи, а место привала было бы невозможно оборудовать до следующего утра. Бапом расположен более чем в 20 милях от Монши. Доставка в Бапом свежей информации, составление вызова на битву и отправка герольдов, которым нужно пройти 20 миль и вернуться с ответом в тот же день, выглядят по меньшей мере маловероятными. Нет, я полагаю, вызов должен быть доставлен из Перона. Он был составлен герцогами Орлеанским и Бурбонским, но не главнокомандующим, коннетаблем д'Альбре. Хотя герцоги, говорят, питали к нему некоторое уважение, они едва ли, преодолев столь значительное расстояние, согласились бы сражаться под его командованием в Азенкуре несколькими днями позже. Объяснение, по моему мнению, заключается в том, что, пока главные силы под командованием герцогов находились в Пероне, авангард уже двинулся к Бапому, как и сообщал Ворен. Если это верно, легко понять, что герцоги, составив свой вызов, продолжили переход с целью сосредоточить всю армию в Бапоме, не рискуя предварительно ввязываться в бой с противником.

Путь из Бапома к Азенкуру, кажется, не вызывает споров. В отсутствие точной информации я после изучения карты указал предполагаемый путь следования французов.