Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск. Премия имени Н. А. Некрасова, 200 лет со дня рождения. 1 часть

Мама примется что-нибудь шить,
Даст мне в руки любимого мишку.
Ну а я буду снова просить:
Расскажи, мама, сказку из книжки.

И, согревшись родимым теплом,
Всей душой погрузившись в рассказы,
В колыбельной чарующих снов
Растворюсь я в волшебном экстазе…

Эх, вернуться бы в детство! Но нам
Лишь во сне может чудом присниться
Беззаботная детства страна —
Перевёрнутой жизни страница…

Бесполезно жалеть о былом,
Всё проходит, сменяются годы.
Но под маминым нежным крылом
Так порой очутиться охота…

И тоскую о времени том,
Где нет места жестоким утратам,
Где был путь в мой родительский дом
Не зачёркнут могильной оградой…

Свет материнского тепла

Слово «мама» – соль Вселенной,
Слово «мама» – Дух нетленный.
Мама – Божье откровенье,
Мама – искра вдохновенья.

Материнство – ось планеты,
Мама – наш источник света,
Слово «мама» – к Небу путь,
Слово «мама» – жизни суть.

От судьбы истоков мама
Нас идти направит прямо.
Обойти поможет пропасть
Слово мамы – наша совесть.

Нерушимы связи нити,
Мама – ангел наш Хранитель,
И под маминым крылом
Полон мир любви теплом.

Моё дитя

Тоскуешь ты – и я грущу.
Болеешь ты – и я болею.
Моё дитя, я так хочу,
Чтоб жизнь твоя была светлее,

И Силы горние молю,
Чтоб не были с тобою строги.
Пусть рой невзгод стезю твою
Обходит дальнею дорогой.

Пусть Ангел твой в пути хранит
Огонь души средь бурь и снега.
Пусть два крыла тебе дарит,
Чтоб воспарить над смутой века.

Сергей Бочаров

Родился в Павлодаре (Казахстан) «холодным летом пятьдесят третьего…», но всю сознательную жизнь провёл в Новосибирске, который покидал только два раза: срочная служба в Венгрии и три с половиной года работы на Камском автозаводе в Набережных Челнах.

С 1987 г. был руководителем городского клуба любителей творчества Высоцкого «Нерв». Стихи начал писать в пять лет. Первая книга, «Записки племенного кота», вышла в 2016 г. В ней автор в увлекательной и необычной форме посвящает читателя в тайны судьбы шотландского племенного кота Жан-Клода на фоне нашей не совсем безгрешной жизни. В 2019 г. вышло продолжение, «Записки последыша». В 2017-м опубликован сборник рассказов «Век бы мне Парижу не видать!».

Завещание

– Да! Здравствуйте, Виктор Иванович! Не надо извиняться… Я понимаю. Очень вам благодарна за поддержку!.. Да, все тут. «Квадрат» в полном сборе, остальные ушли уже, – громко проговорила Ольга в телефонную трубку и повернулась к центру большой комнаты, где за накрытым столом сидели шесть человек: трое мужчин и три женщины. Они замахали руками, показывая жестами, чтобы она передала привет звонившему. Она кивнула им головой и продолжила разговор: – Вам тоже от всех привет!.. Да, мы помним, конечно, помним. В сентябре будем… Обязательно! Ещё раз спасибо за заботу… До встречи!

Ольга положила трубку на телефон (старый дисковый). Такие аппараты редко у кого остались. Подошла к столу и села на своё место.

– Как там Пифагор наш?

– Жив-здоров. Шустрит, как и в старые добрые времена. Приглашает весь наш «Квадрат» на юбилей тринадцатого сентября. Так что ждите – будет звонить каждому в отдельности…

– Да, ему уже шестьдесят… А давно ли это было?.. Помнится как вчера, а тридцать лет пролетело! – сказал один из присутствующих.

В группу первокурсников строительного института, в которую попали все сидящие сейчас за столом, назначили куратором математика. Внешне он был более похож на преподавателя физвоспитания, чем на повелителя интегралов: высокий, стройный, энергичный. В остальном в меру симпатичный, без меры воспитанный и сверх меры начитанный. Мечта молодых студенток, горящих желанием стать впоследствии профессорскими жёнами. Звали его Виктор Иванович, а прозвище он получил Пифагор. Один лоботряс принёс в институт портрет великого греческого математика и фото куратора. На фотографии он подрисовал усы и бороду, как на портрете, и отличить одного от другого стало практически невозможно. Вот так Виктор Иванович стал Пифагором, а был ли Пифагор двадцать пять веков назад куратором группы начинающих строителей, мы не знаем.

Студенческая жизнь быстро и крепко взяла бывших школьников в свой оборот. Ребятишки оказались дюже зубастые: гранит науки упорно обгрызали со всех сторон, успешно закладывая фундамент своего будущего профессионального мастерства. Судьба тоже клювом не щёлкала, проявив особую заинтересованность в группе. Четыре неразлучные пары образовались у студентов после её вмешательства. Прямо на первом курсе. Они-то и составили костяк нового коллектива. Почти ни одно дело в группе не проходило без их участия. Ещё интересно было то, что эти четыре пары быстро сдружились, затем переженились и стали одной компанией. Тогда-то Пифагор и посвятил им полушутливую теорему, в которой доказал, что ядром их студенческой группы является квадрат. Вершинами этого квадрата были обозначены каждая из пар. Доказательство теоремы происходило очень корректно и не обидело никого из одногруппников. С тех пор эту компанию прозвали «Квадрат», а каждого по отдельности звали «квадратиками».

Хотя все вершины в квадрате равнозначны, в нашем случае одна всё же выделялась – это Константин и Ольга. Её ещё на первом курсе выбрали старостой группы, а его считали лучшим студентом факультета на протяжении всей учёбы…

После окончания института все четыре пары удачно вписались в существующую действительность. Кроме спасательных жилетов в виде отличных дипломов, удерживавших их на поверхности житейского моря, плыть в нужном направлении им помогала дружба. Это понятие стало для них реальной силой тогда, когда Виктор Иванович доказал свою «квадратную» теорему.

Сейчас за столом сидело семеро. Сегодня исполнился ровно год, как ушёл в мир иной Константин – муж Ольги. Они воспитали двух хороших дочерей. Младшая стажировалась в Голландии. Старшая дочь окончила тот же институт, что и родители, вышла замуж и уехала на Камчатку. У них с мужем там был интересный строительный проект. Ни та, ни другая приехать сегодня не смогли. Коллеги и родственники помянули и ушли, остались одни «квадратики». Им много можно было вспомнить. Им много хотелось рассказать друг другу про настоящее. В последнее время встречаться стали гораздо реже, чем хотелось. Год почти не виделись…

Воспоминания «квадратиков» неожиданно прервались странными звуками: цок-топ, цок-топ, цок-топ… Дверь, ведущая из коридора в комнату, распахнулась: сначала одна створка, затем другая, и на пороге нарисовался маленький человечек. В одном подгузнике, с забинтованной полностью до колена левой ногой (это оказался гипс), он заспанными глазёнками таращился на незнакомых людей. Увидев Ольгу, малыш быстро «зацокотопал» к ней.

– Мама! А учки! Мама! А учки! – Он всегда после сна просился на руки, чтобы тепло её рук немного продлило блаженство его пробуждения.

– Костик! Иди ко мне, иди… – Она раскрыла объятия.

Он залез к ней на колени, обнял, насколько хватило его детских ручонок, уткнулся головой ей в грудь и засопел, прищурив глазёнки.