Исповедь Сатаны

– Другими словами, человек так устроен: если он добрый и разумный, то никогда не причинит вред себе подобному.

Томи-Галл с улыбкой согласился:

– Так это ж хорошо!

На что Вепр кивнул и продолжил:

– Наши учёные, разумеется, по настоянию Сатаны, пытаются найти способ заставить доброго человека при необходимости легко переходить в сферу крайней противоположности. Но пока всё безуспешно. Нормального человека трудно убедить в этом. Чего не скажешь о том контингенте, который мы видим на экране. Чтобы добиться поставленной цели, нужно обладать способностью, переступить через все принципы. Вплоть до убийства любой личности, без учёта возраста и пола. Они должны быть способны без колебаний объявлять войны для достижения поставленной цели, к каким бы жертвам это ни приводило. Жертвы для них должны быть простой статистикой. После провала опытов с обычными людьми Сатана решил прибегнуть к услугам убийц и злодеев. Всех, кто легко идёт по головам, без принципов и морали. Но должен заметить: и с ними не всё гладко. Эти типы – увлекающиеся натуры: убивают с большим удовольствием и часто в ущерб делу. Поэтому Сатана не в восторге от них. Перед учёными поставлена чёткая задача – найти способы сделать объекты управляемыми. Первое – объект должен уметь быстро изменить имидж, по команде стать на время добропорядочным гражданином. И второе – возвратиться в себя и быть готовым делать своё «любимое дело». С первым пока у них проблемы. Они считают инструкции – скучным правилом. И продолжают действовать в своё удовольствие. А это не всегда совпадает с интересами Сатаны.

Томи-Галл ушам своим не верил. Эти новости привели его в замешательство. Чтобы просчитать последствия, он стал загибать пальцы: «Чиновники – злодеи, банкиры – серийные убийцы, президент – маньяк…»

Представив планету с такой «элитой», он с тревогой спросил:

– Сэр, Вы полагаете, избиратели выберут таких людей на руководящие должности? Выберут из них президентов?

– Не только полагаю, но и уверен. И выберут, и переизберут на второй и третий срок. Некоторые из них станут пожизненными президентами, будут передавать власть по наследству. Эксперименты на добрых личностях полностью и давно провалились, тогда Сатана и решил использовать злодеев из преисподней. Для этого он их оживляет. Учёные решили подступиться к этой проблеме с другой стороны. Злодеям привить добрые качества и способность маскировать хищническую сторону своей натуры, уметь прятать своё подлинное лицо и, более того, верить в свою добродетель. Мол, всё, что они делают – это из лучших побуждений на благо человечества. Если опыты окажутся успешными, мы получим новый подвид людей. Они будут легко переходить из одной фазы в другую: злой – добрый – злой… Это будет другая сила – новые захватчики, они будут костяком при колонизации чужих планет. Всего-то и нужно доставить их туда и терпеливо ждать, пока они своим путем, оперируя чёрным и белым, добром и злом, посеют страх и смятение среди людей. Через смуту и разлад, ненависть и ужас они ввергнут общество в управляемый хаос – революции, перевороты, бунты, погромы. Добьются власти, установят свой контроль, захватят планету и расчистят нам дорогу. Многие из тамошнего населения даже не поймут, что произошло. А мы со своим населением, растворимся среди них и будем праведно править планетой!

Закончив перечислять самые гнусные способы достижения целей, Вепр почему-то не выглядел довольным. А его будущий зам тем более. Его трясло от негодования:

– Сэр, над чем вы тут корпите, не разгибая спины?! Что вы тут производите в поте лица?! Если, руководствуясь благими намерениями и вот таким образом, мы будем строить демократию на завоёванных планетах, то обратная сторона таких достижений – это прямая дорога в ад. Получается, Сатана использует нас. Мы лишь инструмент для завоевания очередной планеты. Это абсурдно! Чтобы что-то построить, мы должны разрушить чью-то жизнь. За это у нас будет лишь одна проторенная дорожка туда и обратно: преисподняя – новая планета – преисподняя. Это карусель греха! Создатель перед нами никогда не откроет жемчужные врата! Он захлопнет их прямо у нас перед носом. Мы тешим себя надеждой, будто собираемся противостоять Сатане, но это настоящая покорность ему. Мы расширяем его возможности. Мы ему помогаем! Он будет лишь ставить галочки в блокноте, стоя за спиной, и только подсчитывать завоёванные планеты. Вот так я это понимаю… – прервав длинный монолог на вдохе Томи-Галл готов был сколько угодно разоблачать хитросплетения Сатаны, лишь бы уговорить Вепра не участвовать в этом.

– Не горячись, Томи-Галл. Иногда лучше не думать заранее о последствиях. На некоторых планетах сейчас существование людей итак хуже некуда, повсюду насилие: никакого света в конце туннеля… Они там гибнут от голода, войн и болезней. Мы ничего не испортим, наоборот, приведем в приемлемые нормы. И потом, весь этот арьергард будет под нашим контролем. При необходимости мы сможем вмешаться, мы не допустим больших жертв.

– Не горюй. Есть и другие варианты. Можно выбрать необитаемую, но пригодную для жизни планету, и никого не притесняя, строить новое общество, – это подвыпившая Луури, вновь вмешалась. Вепр одарил её взглядом, полным похвалы.

Но Томи-Галл – ни в какую!

– Нет, сэр. Это нехорошо! Это недостойно! Это сумасшествие! Мне не подходит Ваше предложение!

– Если говорить начистоту, это не предложение, а приказ, – в голосе Вепра появились злые нотки. Он даже то ли с издёвкой, то ли шутя, назвал номер приказа. «Номер 200 – передача несравненного опыта в постройке демократии».

Возмущение Томи-Галла отведённой ему ролью было таким, что ему захотелось совершить подвиг. Стать мучеником. Дать себя четвертовать, казнить, но не принимать участия в этом отвратительном и отталкивающем деле.

Томи-Галл не знал, что в некоторых измерениях нумерация приказов под № 200 проходила как расстрельная. Но заметив ужас в пьяных глазах Луури, мысль о самопожертвовании продлилась секунду. Инстинкт самосохранения расставил всё по местам: «Надо соглашаться и при первой возможности драпать из этих мест на несколько световых лет (один световой год = 9 460 730 472 580 800 км, а если словами – девять триллионов четыреста шестьдесят миллиардов семьсот тридцать миллионов четыреста семьдесят две тысяч пятьсот восемьдесят километров и восемьсот метров). На это решение ушло ещё меньше времени, уже через полсекунды он деловито отшутился: