Бомба для Аль-Каиды

– Вас сопровождать? – Начальник охраны обладал зверской силой, но соображал туго. Никола Вениаминович ценил Зарубу за эту силу и преданность. Тот, не раздумывая, мог убить человека одним ударом кулака.

– Можешь нас сопровождать, Витя, но на расстоянии. Вы нас видите, мы вас нет.

Охранник уважительно кивнул и пошел открывать ворота. Он весьма гордился, что министр обороны, его хозяин, беседует с ним на равных. Но Заруба знал свое место и дистанцию соблюдать умел. Проводив удаляющиеся фигуры подозрительным взглядом маленьких бесцветных глаз, он побежал к машинам и уселся в головной джип. Охранники расселись в два других, и три джипа, дождавшись, пока всадники удалятся на приличное расстояние, медленно покатили следом.

Кроме двух братьев, охотников скакать верхом сегодня в Горенке не нашлось. Братья Дыбенко легкой рысцой пересекли пустынное поле, и Петр Макарович пришпорил своего скакуна. Его конь перешел в карьер, выбрасывая из-под копыт комья мокрого снега. На Украине установилась оттепель, и проселок начал подтаивать.

– Эй, нельзя ли потише!? – Крикнул вдогонку брату Никола Вениаминович: – Не на скачки собрались.

– Дай жеребчикам разогреться. Застоялись за ночь горемыки. – Ответил Петр Макарович, но коня осадил и любовно похлопал по холке. К лошадям и собакам, в отличие от людей, он испытывал нежность.

Минут десять всадники трусили молча. Сзади медленно катили джипы с охраной. За полем начинались парки Пущи Водицы. В этом пригороде Киева промышленных объектов не строили. Дубравы, чистый воздух и каскады прудов создавали рядом с мегаполисом зеленый рай. Недаром здесь скупали участки киевские богачи, и правительство Украины давно имело свои летние резиденции.

На дорожке, проложенной по берегу пруда, наездники перевели лошадей на шаг и пустили рядом.

Никола Вениаминович начал беседу с упрека:

– Судя по твоему звонку из Москвы, ты все просрал.

– При чем тут я? Этот кретин уперся.

– Не того выбрал и сорвал хорошее дело. Хоть следов не оставил?

– Ты же меня знаешь. – Ухмыльнулся Петр Макарович и, чтобы не удариться о сучковатую ветку дуба, пригнул голову.

Никола Вениаминович тяжело вздохнул:

– Ты меня оставил без выбора. Теперь одна дорога, придется вступать в «Национальный реванш».

– Ну и в чем проблема? Силовой вариант куда вернее. Чего ты трусишь? Я же вступил, и, видишь, пока жив.

Возле мостика Петр Дыбенко придержал свою лошадь, пропуская брата. Для двух наездников горбатый мостик оказался узковат. Джипам охраны пришлось объезжать стороной, но водители прибавили скорость и опять замаячили сзади.

– Тебе все равно, а я министр обороны. – Ответил Никола Вениаминович, дождавшись, когда попутчик снова окажется рядом.

– Пока, министр. – Многозначительно изрек Петр Макарович.

– Что будет потом, один Господь знает.

– И еще ребята из Национального реванша. – Ехидно уточнил родственник.

– Боязно мне, Петро. Слишком она хитрая. Может опередить.

– Эта сука тебе верит. А если она человеку верит, можешь быть спокоен, проверять не будет.

– Так-то оно так. Но есть один момент. Тут в Киев три американских генерала прилетают. Правда, неофициально, но все равно их визит от нее не скроешь.

– Зачем прилетают? – Живо заинтересовался брат министра.

– Пока сам не знаю. Но в разговоре мне намекнули, премьершу хорошо бы к ним не подпускать. Я договорился с президентом. Он устроит загородный прием и ее не пригласит. Там можно будет спокойно с американцами пошептаться.

– А кто переводчик?

Никола Вениаминович оглянулся на джипы охраны, словно опасался, что его услышат. Но внедорожники выдерживали дистанцию, и министр успокоился:

– Один из них говорит по-русски.

– Ну и считай вопрос решенным.

– Не скажи. Даже частный визит генералов Пентагона ее наверняка заинтересует. Мне придется темнить – вот и повод для подозрения.

– Выкрутишься.

– Как знать. Лазовой мне не очень доверяет.

– Натан большая сволочь. Его первым на плакучей иве повесим.

– Как бы он тебя раньше не шлепнул.

– Меня за что? Я простой украинский бизнесмен. Шпионажем не балуюсь, чинов не ищу.

– Ты в политику полез. В партию «Национальный реванш» вступил… А это уже не простой украинский бизнесмен. Кстати, как тебе партия?

– Партии все одинаковые. Верхушка жрет друг друга и рвет куски пожирнее. Простые члены платят взносы и бегают с лапшой на ушах.

– Не с лапшой, а со знаменами и лозунгами. – Поправил брата министр.

– Какая разница. Они все ждут, когда их флаги вместе с жидами и москалями по всему Киеву развесят. Чернь всегда жаждет кровушки ближнего. Но по библии ближнего нельзя, так хоть иноверца.

– Циник ты, Петро…

– Зато ты у нас, Никола, натура поэтическая. Доллары в рифмы укладываешь.

– Не напоминай, совсем доллар скатился. – Министр обороны смачно сплюнул и потянул повод. Они обогнули пруд и пустили лошадей рысью. Минут десять трусили молча. Когда снова перешли на шаг, Никола Вениаминович спросил у брата:

– Ты сам, Петро, веришь в эту затею?

– Верю, господин главнокомандующий. Сидеть тебе в кресле главы правительства. – Ответил Петр Макарович и пустил своего жеребца в карьер. Министр обороны хотел крикнуть брату, но передумал и поскакал следом. Ему вскоре предстояло испытание, во время которого удержаться в седле будет куда труднее.

Москва. Остоженка.

Квартира Василия Дмитриевича Клименко.

12 ноября 2010 года

Клименко-старший лежал в постели, накрывшись теплым пледом, и перечитывал документ. Сегодня утром он получил его из Германии.

«Сообщаем по вашей просьбе, что генерал-лейтенант Ренц, первый военный комендант Львова, за допущенные беспорядки в городе был расстрелян по личному приказу Адольфа Гитлера». Дальше шли даты и номера приказов. – Выходит, как я и думал, к погрому во Львове в день прихода немцев нацисты отношения имели, а вермахт, скорее всего, нет. Это совместные подвиги эсэсовцев и господина Бандеры…