Оценить:
 Рейтинг: 3.67

Доступ к телу

Год написания книги
2015
<< 1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 16 >>
На страницу:
7 из 16
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Мне нужен начальник ФСИН области.

– Куприянов, что ли?

– Он самый.

– Друзей на зоне побаловать решил?

– Что-то вроде того… – Бородин не намеревался открывать генералу истинную причину своего интереса. От Потапова требовалась лишь роль связного. Предшественника Куприянова скандально сняли полгода назад, и рассчитывать на радушие вновь назначенного чиновника к незнакомому банкиру было бы наивно.

Алексеев внес на подносе кофе, тонко нарезанный балык и две рюмки. Потапов тут же наполнил их коньяком:

– Давай за все хорошее.

– За вас, Никита Васильевич.

Мужчины чокнулись. Гость похвалил коньяк и напомнил о своей просьбе.

– Конечно, Арсений, я к тебе с расположением. Внука Петьку по программе своего банка в Англиях обучаешь. Но я тоже, кажется, не в долгу. Проверку по зарплате твоих сотрудников мои люди провели мягко. Черного нала «не нашли». Так что на нонешний день мы квиты.

– Другой бы спорил…

Генерал пожевал пластинку деликатесной рыбы и продолжил мысль:

– Куприянова я знаю. Он с моей подачи тебя приласкает. Чем расплачиваться будешь?

– Могу вашему сыну кредитную линию открыть. Он же у вас по торговой части.

– На досуге помозгуем, – полистав настольную записную книгу, Потапов извлек мобильник: – Что ты хочешь, чтобы я ему наплел?

– Намекните, что я человек благодарный и умею держать язык за зубами.

Генерал кивнул и позвонил руководителю ФСИН. Через пять минут проблема была решена, и Бородин откланялся. Никита Васильевич выпил еще рюмку и приказал подавать машину. Торчать в кабинете ему наскучило.

* * *

Известно, тюрьма не сахар, но раз люди сидят годами, как-то приспосабливаться надо. Зеки и приспосабливаются, вырабатывают свой этикет, правила хорошего тона, а для развлечений чинят друг другу всевозможные козни. Это непосвященному кажется, что когда уголовники не бьют друг другу морды и не тычут в бок заточки, у них все спокойно. Это не так. В самые затишные и будничные дни что-то постоянно происходит. Каждый вроде сам по себе, но ушки на макушке. Кто с кем говорит, почему один отвернулся от соседа, с которым всегда корешил, все это безумно важно и требует постоянных оценок. Среди зеков плетутся тайные интриги, они пробуют друг друга на прочность, а случается, и меняют авторитетов. Все как на воле, только опаснее и безжалостнее. Оттого и расслабленность снаружи, а внутри напряженная борьба характеров.

В этом смысле камера Степа, назначенного тюремным сходом на должность смотрящего, мало отличалась от других. В тюремных камерах всегда дух тяжелый. Но по сравнению с тем, что витал тут месяц назад, – лафа. Перед приездом высокой комиссии камеру разгрузили. Из сорока семи постояльцев оставили треть. Почти как в культурных странах, только телевизора не поставили. Зато у каждого свои нары. Поначалу зеки простору радовались, потом привыкли. К хорошему человек привыкает быстро. Но в настроении коллектива повышенный градус сохранился.

Вот и сегодня первую половину дня жили без напряга. Анекдоты травили, врали каждый о своем. Один Лыкарин, которого коллеги по камере предпочитали величать Лыком, от тюремного начальства вернулся мрачным. На вопрос господина Коркина, по прозвищу Крыса, спросившего Лыка, дали ли тому у начальства бутербродик с икоркой или пиздюлей, угрюмо отвернулся, оставив коллегу без ответа. Лыкарин и раньше говорил мало, а тут за весь остаток дня не проронил ни слова. Даже сам Степ, хоть несколько раз и бросал на него выразительные взгляды, отчета не удостоился. Спросить же напрямую «зачем вызывали» не решился. По тюремному ранжиру они с господином Лыкариным находились на равных, но все же смотрящий есть смотрящий. За ужином Лык тоже помалкивал. Да и принимал пищу как-то вяло. Перед тем как отправить ложку с гречей в рот, долго водил ею по краям миски, как бы остужая блюдо, хотя каша и так сильно горячей не была.

После ужина веселья у него не прибавилось. Настроение Лыкарина постепенно передалось и сокамерникам, и все пятнадцать джентльменов примолкли. Остаток вечера до отбоя вели себя на редкость тихо. Ни баек, ни карт, ни эротических забав с господином Митрофановым. Для ясности стоит заметить, что указанного господина по кличке Митроня коллеги опустили на прошлой неделе, и их интерес к его прелестям еще не остыл. Соседи Лыкарина по нарам, господа Водиняпин и Косых, для удобства обращения прозванные Няпой и Косым, даже слегка обиделись. Конечно, Лык им не чета, с самим господином Лимончиком чифирил из одной алюминиевой кружки. Однако он их кореш. Не один срок вместе мотали. Да и первая прописка у всех ростовская. Не зря же Ростов воры зовут Батей. Опять же, ни лажи, ни подлянок между джентльменами никогда не водилось. А корешам Лык, по здешним понятиям, обязан доверять. Но у господ зеков особый этикет, и приставать с вопросами к авторитетному жигану, если тот молчит, западло. Терпение друзей вознаградилось после отбоя. Лыкарин подал знак, и они подсели к нему на лежанку.

– Мужики, базар с Полканом получился мутный, – сообщил он свистящим шепотом: – Я так и не врубился, чего эта сука крутит.

Няпа и Косой уважительно молчали, понимая, что информации для ответных слов пока недостаточно. Лык выдержал паузу и поведал им нечто неожиданное. То, что услышали джентльмены, удивило их не меньше, чем самого рассказчика. Начальник тюрьмы полковник Авдеев предложил Лыкарину месячный ваканс на волю. И не одному. А дозволил взять с собой двоих заключенных, по его, Лыка, усмотрению. Но предложил это начальник тюрьмы небескорыстно – три штуки баксов с каждого. Лыкарин назвал имена корешей, и теперь желал выслушать их мнение.

Косых ждал уточнений:

– И в чем, бля, его интерес? Замочить кого или на рога поставить?

– Мочить не наказывал. Намекнул, что придется одному ученому фраеру подсобить. Но это так, вроде не главное… В чем сам косяк, я так и не разобрал. Темнит падла. Но до завтра надо решить.

Водиняпин долго исследовал полости носа указательным пальцем, затем изрек:

– А где мы столько капусты возьмем? У меня при себе бабла нет.

– Если порешим, Чобот даст из общака. Но возвращать придется.

Константин Данилович Баньков по кличке Чобот в тюрьме олицетворял главную воровскую власть, и в его возможностях никто из джентльменов не сомневался. Непонятными для троицы друзей оставались мотивы начальника тюрьмы. А что если тут какая-нибудь засада?

– Дело за вами, фартовые, – заключил Лыкарин, явно не желая брать на себя всю ответственность за решение вопроса.

Друзья начали рассуждать – за месяц они уж точно десять штук баксов добудут. Один разок взять на гоп-стоп сберкассу – и долг отдашь, и погудеть хватит. Или офис богатенькой фирмочки ковырнуть. Вариантов много. Да и достойных коллег по цеху, что наколку выдадут, на воле хватает. Косых склонялся к согласию. Водиняпин тоже. Как ни хорош зад Митрони, а бабу не заменит. Все трое джентльменов отличались вполне нормальной сексуальной ориентацией. Это в тюрьме с голодухи сунешь абы куда. А на воле выбор.

– Хули нам месяц? – обратился к корешам господин Косых: – Выйдем, только нас, бля, и видели. Важно с Чоботом рассчитаться – общак дело святое. А начальника мы в гробу при белых тапочках видели.

Резоны Косых показались остальным убедительными. Придя к консенсусу, джентльмены решили предложение Авдеева принимать и расползлись по нарам.

На следующий день, во время прогулки, Чобот сам подманил Лыка. Влиятельный узник уже каким-то образом пребывал в курсе проблемы трех джентльменов, и деньги за их каникулы тюремному начальнику обещал выложить. Но бесплатных услуг и он никому не оказывал. В общак им предстояло вернуть долг с накрутом. Получалось бегом-кругом пятнадцать штук баксов – уже не по три, а по пять тысяч на брата. По поводу дальнейшего побега Чобот высказался философски: «Ваша жопа, вам на нее приключения искать. Главное, должок вернуть».

Полковник Авдеев вызвал Лыкарина к себе после обеда. Получив согласие джентльменов, не скрыл радости. От щедрот душевных налил зеку полстакана водки и выудил из банки соленый огурчик на закуску. Поскольку начальник тюрьмы раньше к своим пансионерам отеческой заботы не выказывал, Лыкарин смекнул, что их «отпускные» не единственный его гонорар за месяц их вольной жизни. И не ошибся. Столько же Авдееву посулил руководитель Федеральной Службы Наказания господин Куприянов.

Авдеев и без этих денег не бедствовал. На одних харчах для господ заключенных имел свою штуку еженедельно. Это не считая доли за наркоту, доставка которой осуществлялась продавцами тюремной лавки с его молчаливого согласия, и процентов с интимных услуг, что богатенькие узники получали под видом свиданий с близкими. Начальник тюрьмы прекрасно знал, когда под видом жен к ним запускают проституток. Но при всем при этом почти двадцать тысяч долларов, свалившихся как бы с неба, явились для полковника приятным сюрпризом.

Мария Николаевна Бородина впустила домработницу в прихожую и заявила:

– Клава, ты мне пока не нужна. Обед на сегодня у меня есть, а муж в командировке. Приходи в конце недели, пропылесосим вместе квартиру.

Молодку неожиданный отпуск устраивал. Ухажер Клавы на несколько дней вернулся с Кавказа, где служил по контракту, и им было чем заняться.

– Спасибо, Мария Николаевна. Но если я вам понадоблюсь, звоните. Приеду раньше.

Захлопнув за работницей дверь, хозяйка медленно побрела по квартире. Когда у вас пять комнат, огромная столовая, и везде пусто, чувство одиночество возникает само собой. На кухне продолжал работать телевизор. Она специально его не выключала. Голоса на экране некоторым образом связывали дом с остальным миром, делая хозяйку причастной к жизни огромной страны.

«….трехлетнему Леше родители привязали к ногам пудовую гирю и бросили в пруд. Но перед этим они еще долго били ребенка железным ломом по голове. Теперь супруги Макаровы предстанут перед судом. По словам следователя, убийцам малыша грозит большой срок. Если вы стали свидетелем чего-нибудь подобного и записали это на камеру вашего мобильного телефона, присылайте, и мы покажем запись в программе «Криминальный час». Берегите себя».

В другое время Мария Николаевна, услыхав в новостях нечто подобное, обязательно бы сомкнула брови, возмущенно воскликнув «какой ужас» или «не представляю, как люди способны на такое». Но сейчас на кошмарные подробности из быта сограждан не обратила внимания. Мысли женщины занимало странное поведение мужа. Все началось пару недель назад, с завтрака, когда Александр Ильич пытался пробить яйцо зубочисткой. О рассеянности супруга ей было известно еще с первых месяцев их совместной жизни, и к подобным казусам она давно привыкла. Насторожило ее в то утро другое. Бородин-старший тщательно выбрился и нарядился в выходной костюм. Тогда она мужу ничего не сказала. Мало ли зачем ему понадобился этот парад? Или начальство ждали в институт с визитом, или день рождения академика Румянчикова. Но и последующие недели Александр Ильич спешил на работу, как на праздник, а ее как будто не замечал. А вчера явился с работы гораздо раньше обычного и за обедом неожиданно попросил собрать ему чемодан с самым необходимым. У Марии Николаевны шевельнулось ревнивое подозрение. «Суркова, – подумала она. «Конечно, Суркова!»

Профессорша однажды видела эту молодую, красивую особу на институтском вечере, куда Александр Ильич пригласил и ее. Мария Николаевна внимательно осмотрела сотрудницу мужа и еще тогда подумала, что их служебное общение небезопасно. Но Катерина выглядела скромницей, а вовсе не вертихвосткой, да и Александр Ильич мужского внимания на молодую женщину не обращал. Зная его неискушенность в бытовых вопросах, Мария Николаевна была уверена, ее благоверный не способен притворяться или лукавить. Будь что-либо между ними, уж она бы заметила. Но с того вечера миновал год. А за год многое может случиться – она-то не молодеет, а он в свои пятьдесят девять еще огурчик. А теперь этот чемодан… Причину своей просьбы Александр Ильич объяснил – едет в командировку, а на сколько, пока не знает. И она поверила. Но сегодня за завтраком заметила неладное. Разливая кофе, она случайно перехватила взгляд, которым супруг обменялся с Арсением. Это был взгляд заговорщиков. Мало того, сын еще подмигнул папочке. И уехали отец с сыном вместе – вроде Арсений повез отца на вокзал. Неужели они ее предали?! Предали два самых близких ей человека! Выходит, ее Саша поделился с сыном истинной причиной своей «командировки» и тот проявил мужскую солидарность. Это было отвратительно. Неужели и в их семью вошла ложь и измена?

«…в квартире высокого чиновника при обыске обнаружено десять килограммов золота и несколько миллионов валюты. В Кремле этот арест пока не комментировали… долгий приятный вкус во рту… рекомендация стоматолога номер один в мире».

Женщина смотрела на экран японского телевизора и думала, что предпринять? Нельзя же просто так сидеть сложа руки, когда у тебя уводят мужа! Первое, что ей пришло в голову, – проверить свои подозрения. Она пультом убрала звук и позвонила мужу на работу. Трубку долго не брали. Наконец отозвался мужской голос. Мария Николаевна звонила в институт редко, и голосов сотрудников лаборатории запомнить не могла. К тому же обычно трубку брал сам профессор, поскольку аппарат стоял в его кабинете.

– Позовите Александра Ильича Бородина.

– Профессора нет.
<< 1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 16 >>
На страницу:
7 из 16

Другие электронные книги автора Андрей Юрьевич Анисимов