Снега, снега

Минут через пятнадцать они остались в приёмной вдвоём.

– Ну? – глядя в сторону, небрежно поинтересовался Лёха.

– Что – ну?

– Как общая политическая обстановка? Как – шеф?

Надо отдать Мэри должное. Не смотря на ярко-выраженную сексуальную неразборчивость, она была весьма разумной и прагматичной девушкой.

«Из таких шустрых барышень – слегка облегчённого поведения – они и получаются, образцово-показательные генеральши», – мысленно признал Лёха. – «Или там, к примеру, олигархши. Да и депутатши…».

– Общая обстановка – прежняя, – криво усмехнулась Матильда. – Охота на будущего мужа продолжается. То есть, в самом разгаре. Особенно с тех самых пор, как стало окончательно понятно, что ты, боров здоровенный, являешься законченным чилийским лохом.

– В том смысле, что честным человеком, плюющим на всякие избыточные материальные блага?

– Именно это я и имела в виду. Клинический случай, не поддающийся излечению… Ладно, не обижаюсь. Попробую с Пашкой сварить достойную кашу. Типа – сытную и престижную. Как-никак, депутатский помощник. Недавно квартиру казённую в Черкизово приватизировал… Спрашивал про шефа?

Мэри кивнула головой на солидную дверь морёного дуба, на которой красовалась доходчивая табличка: – «Ёпрст К.Л., Генеральный директор Первого канала».

– Ага, интересовался.

– Задумчив с самого утра. Я ему кофе заносила – считает. В том смысле, что нажимает на кнопочки калькулятора, а потом цифры переносит в потрёпанный блокнот.

– Интересное дело, – задумался Лёха. – Что же это он – с утра пораньше – пересчитывает?

– Деньги, надо думать. Что ещё может интересовать Генерального директора? Да ты, Лёшенька, заходи. Только потом не забудь, пожалуйста, поделиться информацией с верной подругой… Кстати, родное сердце, а за что Президент тебе орден повесил на грудь широкую?

– За былые заслуги, ясен пень. Давно это было. Во времена бурной и бесшабашной юности.

– Это когда ты в Органах служил?

– Так точно.

– А в каких – Органах?

– В секретных, девонька. В жутко-секретных…

Ёпрст, действительно, выглядел крайне озабоченным. Его шикарная шевелюра была взлохмачена до полной невозможности, а в кабинете отчётливо пахло сигаретным дымком и хорошим виски.

«Ну, вот. Не было печали у гусара», – всерьёз загрустил Лёха. – «Если шеф ещё до обеда начинает прикладываться к бутылке, это означает лишь одно – следует ожидать какой-либо пакости, связанной с поездкой в дальние края. Причём, отнюдь, не на фешенебельный европейский курорт…».

– Значит, надо чемодан собирать? – вместо приветствия поинтересовался Лёха.

– Рюкзак, – невозмутимо уточнил Ёпрст. – И дельный накомарник не забудь прикупить в профильном магазине.

– Блин горелый.

– А, как ты думал, друг сердечный? Большую зарплату надо отрабатывать. Хотя бы иногда. Диалектика развития человеческого общества… Ладно, не расстраивайся, парнишка, раньше времени. Возьми с полки сладкий пирожок. В том плане, что накати на грудь молодецкую капель двадцать-тридцать. Я сегодня добрый…

«Добрый, говоришь?», – подойдя к мини-бару, встроенному в громоздкий книжный шкаф, мысленно усмехнулся Лёха. – «Сейчас, как и полагается, проверим…».

Он опрокинул красивую импортную бутылку тёмно-синего стекла над широким бокалом.

– Буль-буль-буль, – бойко и звонко забулькала благородная янтарная жидкость. – Буль-буль-буль…

– Не увлекайся, деятель белобрысый! – забеспокоился прижимистый Ёпрст. – Хочешь всю бутылку – в одну наглую харю – выжрать?

– Ты же сам сказал, мол, тридцать капель. Ну, я и подумал, что триста грамм.

– Заканчивай наглеть, Петров! Вискарь-то коллекционный. Мне его один шотландский продюсер – на день рожденья – презентовал.

– Тем более. Нормальный человек никогда не жалеет дарёного…

– Уволю!

– Вас понял, шеф. Исправлюсь, – скорчил испуганную гримасу Лёха. – Ну, за нехоженые дороги, которые нас выбирают …

Он поставил опустевший бокал на столешницу.

– На верхней полочке бара стоит блюдечко с орешками кешью, – любезно сообщил заботливый начальник. – Закуси, чтобы не захмелеть.

– Спасибо, босс!

– Не за что. Всегда рад – облагодетельствовать подчинённых. Да, Мэри не соврала…

– О чём это?

– О том, Петров, что ты неравнодушен к алкоголю. Прямо, как в том бородатом анекдоте.

– Расскажи.

– Каждое утро жена приносила мужу в постель кофе. В противном же случае он, выкурив первую сигарету, доставал из холодильника пиво… Ха-ха-ха!

– Дурацкая шутка.

– Кому – как. У всех бывших «фээсбешников» плохо с чувством юмора.

– Я бывший «грушник», – поправил Лёха.

– А, какая разница?

– Если честно, то никакой…

Ещё через минуту Лёха попросил:

– Озвучь-ка, Костян, очередную гениальную идею. Небось, дело насквозь финансовое?

– А, то! – тут же повеселел Ёпрст. – Баблосы, как говорится, главный двигатель прогресса.