Злой и коварный демон Буратино. Часть II

– Настоящий, – добавил некромант Данила. – Мы не шутим. Берег просто обрывается, и внизу ничего нет.

– Один сплошной воздух, будто параллельный мир представляет собой летающий остров.

– Удивительное совпадение, – воскликнула знахарка, нацелившись пальцем в небо. – Когда я увидела в вышине огромный воздушный шар, то подумала о том же самом.

– Какой шар?

Парни задрали головы, хорошенечко присмотрелись и, к своему большому изумлению, заметили то, на что раньше совсем не обращали внимания. Прямо над домиком, где-то очень высоко, действительно парил воздушный шар, удерживаемый четырьмя толстыми канатами, только благодаря небесно-голубой окраске его контуры казались размытыми на фоне неба.

– Надо срочно обшарить все вокруг и найти другие подтверждения нашей теории, – предложил шаман Василий.

– Уже слишком поздно, – отрицательно покачала головой знахарка Глафира. – Судя по розовеющему небу, скоро начнет смеркаться, поэтому осмотр близлежащих территорий лучше перенести на завтра, а сейчас стоит задуматься о ночлеге.

– Чего о нем думать? – заулыбался некромант Данила, указав рукой на домик.

В голове хитреца возникла безумная идея, заключающаяся в том, что неплохо бы куда-нибудь спровадить Василия, после чего попытаться уговорить Глафиру скоротать ночь вдвоем. Вот только куда именно следует спровадить товарища? И какие слова подобрать для предстоящего разговора с девушкой? На это соображалки у него явно не хватало.

– Как чего? – продолжила знахарка Глафира. – В доме нет ни одной кровати, так что если ночевать внутри, то придется спать прямо на твердом полу. Лично я против!

– И я против, – поддержал ее шаман Василий.

В итоге экстрасенсы приняли решение расположиться на ночь под деревом, что раскинуло ветви буквально в двух шагах от домика. Во-первых, оно могло защитить их от дождя; во-вторых, там росла густая трава, способная заменить даже самую мягкую перину; и в третьих, при возникновении опасности можно было быстро укрыться в четырех стенах, заперев за собой дверь на засов. Конечно же, некромант Данила согласился со столь убедительными доводами, однако сделал он это с большой неохотой по причине не на шутку разыгравшихся гормонов, грозящих вылиться в скором времени в нечто более серьезное, чем простые юношеские фантазии.

– Кто-нибудь есть хочет? – спросила знахарка Глафира, когда все уже улеглись и закрыли глаза.

– Нет, – ответил шаман Василий. – И даже пить не хочется.

– Странно.

– Наверное, на нас так действует это удивительное место.

– Полностью с тобой согласна. Место действительно удивительное. Кстати, вы много рыбы сегодня наловили?

– Не очень.

– Сколько?

– Четыре.

– Четыре килограмма или четыре ведра?

– Штуки…

– Да уж, не густо! – хихикнула Глафира.

– Может, заткнетесь, наконец? – заворчал некромант Данила, переворачиваясь на другой бок. – Заснуть не даете.

– Извини, замолкаем. Спокойной ночи. Приятных сновидений.

– И вам того же.

Проснувшись на следующий день спозаранку, экстрасенсы не стали откладывать насущные дела в долгий ящик и сразу же разошлись на три стороны: знахарка Глафира пошла налево, где невдалеке виднелся бревенчатый колодец с зависшим над ним маленьким облачком и куда можно было дойти по тропинке, вымощенной из камня; шаман Василий пошел прямо, где вдали виднелось высоченное дерево, упирающееся макушкой чуть ли не в самое небо, и куда тоже можно было дойти по тропинке; а некромант Данила пошел направо, где кроме травы больше ничего виднелось и куда не вела ни одна тропинка. Кто-то спросит, почему именно так распределились направления? Ответ прост: позади располагался пруд, следовательно идти туда не имело никакого смысла, поскольку там уже все исходили вдоль и поперек.

Пройдя с добрых полчаса по идеально ровному лугу, украшенному белыми цветочками, похожими на ромашки, и маленькими кустиками, усыпанными красными ягодками, Данила достиг края земли, что и требовалось доказать. Край начинался одновременно с окончанием травянистого покрова, устремляясь вниз строго перпендикулярно без каких-либо указателей или предупреждающих табличек (вроде тех, на которых обычно рисуют черепа с перекрещенными костями), из чего следовало, что зазевайся он хоть на секунду, то непременно бы сорвался в пропасть, распрощавшись с жизнью на веки вечные. Еще вчера некромант даже близко не стал бы желать шаману подобной участи, однако теперь все его мысли были заняты исключительно устранением конкурента. Трагичная кончина приятеля сыграла бы ему на руку, разом решив проблему, связанную с дележкой знахарки. Возможно, сюда вообще не следовало приходить. Вместо этого стоило увязаться следом за Василием, чтобы выступить в роли карающего меча правосудия, и при первом удачно подвернувшемся случае отправить того в долгий полет, тем самым восстановив справедливость. Кто-то спросит, в чем же она заключается? Ответ прост: не надо было заниматься с предметом их совместного вожделения пустой болтовней перед сном, ведущей к недопустимому сближению.

В свою очередь шаман Василий примерно через такой же промежуток времени достиг собственного края земли, но в отличие от некроманта, он наоборот заволновался, как бы его приятель случайно не оступился да и не сгинул со света в самом расцвете сил, тем самым внеся в ряды экстрасенсов полнейшую сумятицу. Продолжить ход рассуждений помешал громкий женский визг, эхом разлетевшийся по всему острову. А в том, что параллельный мир действительно представляет собой остров, сомнений больше не оставалось.

– Что случилось? – спросил Василий, прибежав на зов Глафиры первым.

– Мими! Мими! – выкрикивала знахарка, указывая пальцем: то на небо, то на колодец.

– Не понимаю. Ты можешь объяснить, в чем дело, более спокойным тоном?

Прежде чем ответить, девушке пришлось взять себя в руки и вытереть подолом платья заплаканное лицо, на что ушло никак не меньше пяти минут. Все это время шаман стоял в оцепенении, уставившись завороженным взглядом на ее прелестные ножки, оголенные чуть ли не до самой задницы.

– Как только вы ушли, – начала она, продолжая всхлипывать, – к дому подлетели две зеленые остроклювые птицы и утащили нашу человекообразную обезьянку. Сначала они игрались ей в воздухе, перекидывая друг другу, а потом бросили бедняжку прямо в колодец.

– Ерунда какая. Стоило пускать слезы из-за какого-то дурацкого чучела?

– Да, стоило! Чучело тоже имеет право на существование. К тому же оно было очень милым и я его полюбила.

– Что у вас стряслось? – поинтересовался Данила, опоздавший на несколько минут с таким расчетом, чтобы за это время дать сорвавшемуся (в его мечтах) с края земли Василию возможность улететь подальше в пропасть.

Глафира объяснила опоздавшему некроманту суть проблемы и увидела на лице парня, как ей показалось, отражение искреннего сочувствия. Если бы она только знала, как сильно в нем ошиблась! На самом деле Данила состроил грустную мину по причине присутствия возле девушки шамана Василия, который должен был быть по всем его расчетам уже далеко-далеко, несясь сквозь пустоту и оглашая необозримое голубое пространство истошными воплями безысходности и ужаса.

– Поиграли в воздухе? Скинули в колодец? Да сущие пустяки! – махнул рукой Василий. – Советую не убиваться по этому поводу, а пойти туда и заглянуть внутрь. Если чучело плавает на поверхности, мы без труда выловим его при помощи наших удилищ.

– Пошли, – грустно вздохнул Данила, все еще испытывающий разочарование в связи с тем, что их по-прежнему трое.

Однако все оказалось не так просто, как могло показаться на первый взгляд. При близком рассмотрении колодца выяснилось, что он является пологим спуском в недра острова, обнесенным с четырех сторон неотесанными бревнами. Вдобавок, из нависшего над ним облака вниз постоянно хлестала вода, тем самым не позволяя увидеть того, что находится на дне.

– Вот незадача, – почесал затылок некромант Данила.

– Боюсь, удилищами мы Мими не вытащим, – удрученно покачал головой шаман Василий.

– А если попробовать туда залезть? – жалобно проверещала знахарка Глафира, не желая расставаться с надеждой на лучший исход их затеи.

– Слишком рискованно, – ответил шаман. – Поскольку там скользко, выбраться назад будет практически невозможно.

– Ты прав, – произнес некромант. – Чучело не стоит того, чтобы ради него кто-то из нас подверг опасности свою жизнь.

– Чучело, может, и нет, – внезапно заулыбалась знахарка, осененная одной весьма заманчивой идеей. – Зато мой поцелуй станет для вас, мальчики, идеальным стимулом.

– Все равно глупо, – запротестовал Василий. – Из-за поцелуя я тоже не полезу.

– Очень даже не глупо, – обрадовался Данила, приняв предложение девушки за шанс укрепить с ней отношения, а заодно утереть нос конкуренту, оказавшемуся таким ничтожным трусишкой. – За поцелуй я готов спуститься куда угодно, хоть к чертям в ад. Только мне придется раздеться. Не хочу потом щеголять в грязных обносках.

– Молодец! – захлопала в ладоши Глафира. – Хорошо, что среди нас есть отважный смельчак, благодаря которому Мими скоро будет в безопасности. Раздевайся скорее и немедленно отправляйся в путь.