Форель à la нежность (сборник)

– Оружие есть? – строго спросил командир.

Старичок вытащил дрожащей рукой из кармана темные очки, горсть мелочи и допотопную авторучку.

– Кто вы, откуда и за кого воюете?

Генерал устало оглянулся. Словно искал, куда бы прилечь.

– Вы слышали вопрос? Кто вы? – повторил капитан.

– Я?! Я – бухгалтер из Праги…

– Кто?!

– Раньше был бухгалтером… – дребезжащим голосом ответил старик. – Потом путешествовал… был в Латинской Америке…

Капитан терял терпение.

– Вы участвовали вчера в нападении на нашу заставу?

– Вчера? Может быть… Я плохо помню… Да, мы вчера кого-то атаковали…

– Кто это «мы»?

– Хунта…

– Какая хунта?

– Обычная… военная.

– Почему вы атаковали нашу заставу?

– А мы всех атакуем… – невинно, по-детски произнес старик.

– Зачем?

– Уже так просто, без цели…

– А раньше какая была цель?

– Тогда было много целей… лет тридцать назад. Мы хотели власть захватить, – старик немного оживился, припоминая прошлое.

– Где? В какой стране? – выпытывал капитан.

– Нам все равно, в какой угодно. А какая же хунта без власти?! Разве что наша… Да если бы нам взвод рядовых или ефрейторов, мы б давно уже были у власти, и не пришлось бы стареть и умирать в неизвестных лесах, без родины, без родных и близких!

– Куда ушли остальные генералы вашей «хунты»? Почему вы остались один?

– Если бы они знали куда идти, я пошел бы с ними… Нас уже нет. Последнего ефрейтора, внука одного из генералов, убили вы. А я им еще лет пятнадцать назад говорил, что надо…

Старичок неожиданно замолчал, закрыл глаза и захрапел.

– Что-то многовато у нас гостей в последнее время, – задумчиво произнес капитан.

Утром командир вызвал меня к себе и приказал вывести старичка-генерала на дорогу, ведущую в ближайший город. Снова дал мне компас и карту.

Вот так, кажется, и должность у меня появилась, военная специальность – провожатый или сопровождающий. Неутомительно и неопасно. Я был всем доволен. В каждом собеседнике чувствовал потенциального попутчика: кто знает, вдруг мне прикажут вывести его на ту или другую дорогу.

Старичок был неразговорчив. Казалось, что он вот-вот остановится и заснет, прислонившись к какому-нибудь дереву. Идти было скучновато, но, как я думал, намного безопаснее, чем оставаться в это время на заставе. Все эти атаки и погромы меня обеспокоили. Теперь я бы вряд ли сказал кому-нибудь, что у нас на заставе тихо и мирно.

Впереди показался заросший мхом шлагбаум, некогда закрывавший железнодорожный переезд. Теперь за ним и рельс-то не было: только насыпь кое-где сохранилась.

– Всего доброго! – Я остановился у шлагбаума и протянул старичку руку на прощанье.

Он непонимающе посмотрел на меня.

– Дальше вы пойдете один. Так приказал капитан. Вот по этой дороге, за шлагбаумом.

Старичок хмыкнул что-то невразумительное и, не попрощавшись, потопал в указанном направлении.

Я облегченно вздохнул.

Назад можно было не спешить. Кто его знает, что ждет меня на заставе.

Я развернул карту, изменяя свой маршрут так, чтобы вернуться на место к вечеру, и свернул с тропинки.

Идя по лесу, я вышел на поляну, где горел костер, а на вертеле жарился кусок мяса. Рядом, улегшись на плащ-палатку, дремали двое белогвардейцев.

Услышав мои шаги, они проснулись. Один пристально глянул на меня и вскочил на ноги.

Я обомлел. Передо мной стоял живой штабс-капитан Бургасов.

– Вы живы? – вырвалось у меня.

– Как видите. И не только я. История слишком часто ошибается!

Во втором я узнал вихрастого фельдфебеля из казаков.

– И он жив, – с улыбочкой произнес штабс-капитан.

«Да, – подумал я. – Командир истории не доверяет, Бургасов считает, что она слишком часто ошибается… Хорошая штука история, если по ее ошибке человек остается жить, хотя должен был уже несколько раз погибнуть!»

– О чем задумались, господин солдат? – штабс-капитан присел у костра, протянул к пламени руки.

– Об истории, – сознался я.

– Бросьте, пустое это дело. Лучше мяса возьмите. Правда, подгорело немного. На огне жарилось, не на углях…

Мясо было жестким и невкусным, но из вежливости я его старательно разжевывал.