Санаторий

Скрываясь в тени, вампир добрался до города. Он не был в Ланере, казалось бы, целую вечность, но здесь, похоже, за все эти годы так ничего и не изменилось. Те же мощеные улицы, маленькие деревянные домики и набережная с фонтаном, в который Граф еще мальчишкой забросил несколько монет. Тишина на небольших улочках нарушалась лишь лаем собак почуявших присутствие чужака.

Прохладный ветер, дувший со стороны реки, развевал плащ у него за спиной, туман, налетевший на город, стелился у его ног, скрывая неторопливые шаги. Артур слышал все, что происходит вокруг, чувствовал каждое движение сквозь стены домов, каждое слово, и лишь лай этих чертовых собак изредка заглушал все прочие звуки.

Закутавшись по плотнее в свой плащ он вышел к набережной и, обогнув старый фонтан не торопясь следовал вдоль по улице за их громкими голосами. Да, хоть это и был когда-то давно его город, сейчас же для них он чужой. И потому избрал путь надежный, скрываясь во мраке и темноте пустых улиц.

Граф нагнал парочку через пару кварталов, легко запрыгнув на крышу одного из самых высоких домов. Он с высоты птичьего полета наблюдал как муж и жена наслаждаются отменным ужином в единственной городской забегаловке, в которой было так тесно, что столики пришлось поставить на улице. Они ели лобстеров и громко смеялись. Как же давно Баларс не пробовал обычной, человеческой пищи.

– Наслаждайся своим последним ужином, – усмехнувшись, прошептал Граф, сидя на краю здания.

Взгляд его яростных, красных глаз был направлен на располневшего, улыбающегося мужчину, что не сводил глаз со своей очаровательной спутницы. Прохладный ветер, дувший прямо в лицо развевал его поседевшие отросшие до плеч волосы. Коварная ухмылка так и не сходила с бледного лица. Речной туман был уже совсем близко, осталось не долго. Время этого человека было на исходе.

* * *

Единственный ресторанчик этого городка достойный их появления в нем был не так уж и плох. Не смотря на то, что их разместили на улице, блюдо от шеф-повара затмило собой все неудобства и прочие мелкие неприятности. Таких вкусных лобстеров не готовили даже в самых дорогих ресторанах Таунсенда.

Эмили понимала, чего от нее хочет муж и вряд ли была готова вновь испытать все «радости» материнства. Ей требовалась еще немного времени, не большая передышка и может быть даже несколько вечеринок и приемов гостей, чтобы хоть ненадолго отойти от роли молодой матери вернувшись к прежним временам. Когда все вокруг видели лишь ее девственную красоту, а не напоминали ежечасно о том, как она хорошо сохранилась после девяти месяцев тяжелой беременности.

Миссис Кроинхорд вновь хотелось почувствовать себя молодой и желанной, но где-то в глубине сознания она отчетливо понимала, что к прежним временам ей не вернутся. Все уже стало совсем по-другому. Теперь каждый кавалер будет видеть в ней не желанную достойную его добычу, за которую он готов драться с другими самцами, а на загнанную кроткую львицу, лучшие годы которой остались далеко позади. И вместо милой, кроткой девчушки в ней теперь видели статную, красивую женщину, богатую жену и весьма строгую мать.

Когда это из прекрасной золушки она вдруг превратилась в кухарку? И если сейчас пойти на поводу улыбающегося в предвкушении Теодора и пройти через все это еще раз, то она так навсегда кухаркой и останется. Даже не смотря на всю эту роскошь и деньги, из Эмили, шикарной, прекрасной Эмили, просто на просто сделают старуху-наседку. И не будет больше не балов, не ресторанов, не цветов.

Она понимала, что после этого великолепного ужина, Теодор потащит ее сразу в постель, однако ей хотелось совершенно другого.

* * *

Тихий, прохладный вечер неуклонно подходил к концу. Расплатившись по счету и оставив пару сотен на чай (у него сегодня было хорошее настроение) Теодор поднялся со своего места и взяв жену за руку не спеша побрел вверх по улице. Этот чертов туман, взявшийся из неоткуда, буквально застилал глаза, лишая людей и животных зрения.

Пропустив мимо себя кортеж, везший одного из членов администрации Теодор показав свой огромный кулак, посигналившему водителю свернул в темный, тесный проулок, надеясь сократить путь. Пока рабочие разгружали машины, он ненадолго заглянул в карту, строя маршрут сегодняшней прогулки, но из-за тумана в план пришлось внести коррективы.

И вместо долгой прогулки по старому городу под темным небом и звездами инвестор хотел как можно скорее попасть домой. Чтобы продолжить вечер в их спальне при свечах. Как вдруг перед ним скрывая лицо под плащом возник сгорбившийся старик и, перекрыв переулок, бросал косые взгляды на прижавшуюся к нему Эмили.

– Добрый вечер, – холодно поздоровался он, сделав шаг им навстречу.

Услышав этот леденящий душу голос из под капюшона богатый инвестор почувствовал, как мелкими крапинками у него по спине пробежал холодок. Но выпятив широкую грудь, Теодор решил держаться достойно. В конце концов, это ведь всего лишь горбатый старик, что он ему может сделать.

– Вы загородили проход сер, – как можно вежливее обратился он, к старику сделав шаг. – Дайте пройти!

Повелительный тон и его кудахтающий голос не очень понравились Варгасу. Этот человек, вероятно, привык всеми повелевать, и наверняка привык, что все ему подчиняются. Однако вампир посторонился и решительно шагнул в сторону с издевкой склонившись в полупоклоне.

– То-то же, – громко хмыкнув, подумал про себя Теодор, решительно прошагав мимо старца, даже не удосужившись посмотреть в его сторону.

– В следующий раз выбирайте проходы пошире, сер, – негромко рассмеявшись и тут же закашлявшись, сказал ему в спину Артур.

Реакция последовала незамедлительно. Резко развернувшись на каблуках Теодор, игнорируя предостерегающий возглас жены, в два быстрых шага нагнал старика и, схватив за грудки, прижал к стене ближайшего дома, с силой вдавив в старый, посыпавшийся кирпич.

– Что ты сказал?! – проревел он ему прямо в ухо, чувствуя резкие запахи грязи и гнили. – Повтори!

Но старик продолжал улыбаться и, оттолкнувшись ногой от стены, совершенно наплевав на разницу в весе, набросился на огромного инвестора, схватив его руками за горло. Последнее что почувствовал Теодор Кроинхорд, это как острые как бритва клыки вгрызаются в его горло. Негромко вскрикнув, мужчина повалился на землю. Артур, насев на него, продолжал наслаждаться человеческой кровью, чувствуя, как она растекается по его жилам, возвращая былую силу и молодость.

Складки кожи разглаживались на лице, волосы становились темнее и гуще. Напившись, омолодившийся демон поднялся на ноги и посмотрел на остолбеневшую Эмили. Ей надо было закричать, позвать кого-то на помощь, но она этого не сделала. Наблюдая за плавными, почти грациозными движениями вампира ее прекрасное лицо озарила коварная улыбка. Впервые в своей жизни молодая мать была счастлива.

Глава 2. Довольно странное собеседование

Хмурая ночь всегда сменяется светлым утром. За лютыми холодами в города приходит тепло. Вслед за антагонистом на сцену выходит защитник. Обычно в средневековом эпосе это храбрый, честный и смелый юноша. Не опытный, но очень добрый. Он быстро учиться и, в конце концов, побеждает. Но в нашей истории все обстоит совершенно иначе.

Ведь Самюэля Уилларда Оринтона в его двадцать восемь лет уже и не назовешь юношей. Он многое успел повидать и не редко даже разочаровывался в людях и окружающем его мире. Чем больше мозгов, тем тяжелее человеку дается жизнь, но зато интересней. А мозгов у Сэма, как его звали родители, было достаточно.

Его отец, английский летчик-испытатель и мать, французская гувернантка позаботились о том, чтобы их дитя получило достойное образование. Казалось бы, такие разные люди, которым вряд ли суждено было когда-нибудь встретиться, но все же это случилось. Отец заметил ее в доме своего старого друга во время очередного приема гостей. Хотя она была ниже его по статусу и все вокруг, включая его родителей, были против.

Они поженились. Тайно, в маленькой церкви, и тут же уехали из родных краев, подальше от грозных родственников жениха. И оказавшись в округе Вэйер, поселились в небольшом тогда городишке под названием Тронгерс. Но после девяти лет совместной жизни их пара распалась, благодаря стараниям матери жениха, которая не как не могла смириться с тем, что ее сын женился на простушке, да еще и зачал с ней дитя. Сам Самюэль своей бабушки никогда не видел. Она не хотела с ним знаться, а он в ответ не хотел знать ее.

Родившись от слияния двух великих народов, Сэм старался брать от культур родителей все только самое лучшее. Статность, чувство стиля и манеры отца. Грацию и изящество – матери. Все это дополнялось не плохим ростом и весьма недурственной внешностью. С детства говоря сразу на нескольких языка он, обманув судьбу, не стал летчиком, чего с настойчивостью от него требовал отец.

Будучи в быту человек земным и домашним он не грезит о небесах и полетах. Предпочитая больше оставаться в домах, он стал учителем, как и его мать. Работая во многих школах округа, он легко находил общий язык с детьми. Мог с легкостью успокоить буйных и подтянуть слабых. Ему нравились дети, а он нравился детям в ответ. Отец, высокомерно вздернув нос, всегда утверждал, что во всем этом виновато: – «Ее бабское воспитание». От которого он в свое время пытался огородить сына. И возможно даже не зря.

Но все это были чужие дети, дома же Оринтона не ждал никто кроме голодного, вечно мурлыкавшего кота. Не имея не жены не семьи, он все больше погружался в работу и сейчас был готов к написанию своего первого романа. Единственное что ему было нужно это крыша над головой, не пыльная работенка и много свободного времени.

Все это Сэм нашел на странице одной из подброшенных в его ящик брошюр. В ней говорилось что новому, только что открывшемуся Санаторию «Детская Мечта» требуется достойный учитель литературы. В ней значилось еще несколько вакансии, но как будто бы специально для него кто-то постарался выделить маркером именно эту.

Работа была сезонной, оплата почасовой. Они предоставляли жилье и трехразовое питание. Своя комната на целых полгода, плюс возможность прохождения всех процедур. Как раз то, что ему было нужно. Взамен ему лишь нужно было проводить по паре уроков в день. Подумать только, полтора часа в день, а дальше свобода. О чем еще нужно мечтать.

Немного подумав, Сэм решил согласиться и, позвонив по указанному в брошюре номеру, записался на собеседование. Снявшая трубку строгая женщина назначила ему дату и время с указанием кабинета, и попросила явиться без опоздания. В конце небольшой трехстраничной газетки была нарисована карта с указанием проезда через горы и лес после города Ланер.

Собрав свой старый, протертый до дыр чемодан, и заблаговременно простившись с одной из своих последних школ, где к слову его не хотели отпускать не только дети, но и кое-кто из родителей. Городок Тронгерс был не большим, и одинокие мамочки давно поглядывали в сторону холостого учителя. Только вот Сэм никогда не отвечал на их приветливые взгляды.

Стараясь держаться профессионально, он общался с ними сдержанно, холодно и даже слегка отстраненно. В ответ, на что отвергнутые и оскорбленные им стервозные дамочки пускали по городу разные слухи о его немощи и ориентации. Но Сэма это не очень-то волновало, пусть себе сплетничают, надо же им хоть чем-то себя занять пока он учит их детей.

Большинство из них были далеко не красавицы, а многие настолько избалованы полученным от бывшего мужа состоянием, что делали вид, будто снисходят до простого учителя. А когда оказывалось, что он им ничего не должен яростно цокая каблуками, уходили ни с чем. И даже грязные слухи со временем прекращались, когда думающие своей головой люди узнавали нашего героя поближе. Он просто был слишком вежливым, чтобы попросту их отшить. А вежливость в наше время, увы, стоит дорого. Кому-то она может даже стоить хорошей репутации.

* * *

Выехав из Тронгерса в пятницу вечером, Сэм рассчитывал быть на месте к утру понедельника. Дорога предстояла нелегкая, путь был длинным на север с постоянным изменением температуры. Зима в его родном городе была солнечной и приветливой. Столбик термометра не опускался ниже минус десяти. К сорока градусным морозам он не привык, и мать даже пыталась отговаривать его под предлогом того, что на севере округа живут люди мрачные, замкнутые и может быть даже злые.

– Они в этом не виноваты, конечно, – как бы извиняясь перед ними, говорила она. – Это все из-за погоды, жуткий холод и постоянный мороз сделали их такими.

Но Самюэль считал, что все это лишь жалкие стереотипы. На севере люди холодные, на юге – горячие. Люди везде одинаковые, в любом даже самом захудалом городке можно встретить и добрых и злых. Перепады температур вряд ли так уж влияют на поведение и характер людей. Скорее уж на настроение. Но оно изменчиво, и меняется постоянно, практически по нескольку раз в день, завися от множества факторов.

С одним учитель все же с матерью был согласен. К таким морозам он не привык и поначалу, наверное, ему будет тяжело. Но ничего, тяжести жизни иногда закаляют. В конце концов, если там живут люди, то сможет и он. К тому же он редко выходит из дома, в основном по пути на работу. А если успешно пройдет собеседование, то работа и дом объединяться для него на целых полгода.

Теплых вещей у него не было потому за день до отъезда пришлось заехать в магазин и прикупить пуховик, ботинки с мехом, теплую шапку и широкий, пушистый шарф. Забросив покупки за заднее сиденье своей старой, местами ржавеющей колесницы он, проверив содержимое багажника еще раз и убедившись в том, что взял все что, нужно простившись с матерью, отправился в путь.

* * *

Проехав два дня кряду останавливаясь лишь на обед и сон в придорожных мотелях Сэм, как и рассчитывал к утру понедельника достиг побережья в том месте, где неуемная и неутомимая река Серка впадала в не спокойное гигантское море. В Ланере гордились своим единственным во всем округе портом. Гордые сыны рыбаков кормили весь свой тесный мирок, дарами морей налаживая поставки из одного города в другой.

Длинные, груженые мороженой рыбой, кальмарами, красной и черной икрой фуры сновали, повсюду создавая пробки на тесных дорогах. Остановившись на обочине, Сэм держал в руках карту на развороте брошюры. Согласно ей он уже должен был подъезжать городу, но из-за метели он почти не видел дороги. Кругом были лишь лес и горы, никакого города, похоже, тут нет и в помине.

– Неужели это чья-то глупая шутка? – вдруг подумалось ему. – Может быть, одна из отвергнутых им мамаш решила сквитаться?