Раскрутка

– А я думала, сидите в засадах. Убийц и грабителей караулите. В это время мне проще выбраться из поселка и удобнее вернуться обратно. Кстати, это вы попросили меня о встрече. А не я навязалась на вашу голову.

– Ладно, проехали. Я ведь по служебной надобности к вам обращаюсь, а не автограф взять.

– Господи, я так жалею, что связалась с милицией… – голос Ольги Петровны дрогнул. – Жалею – это не то слово. Но, черт побери, уже ничего не исправить. Дура я последняя.

– Отчего же?

– Оттого что милиционеры продадут эту историю газетчикам за хорошие деньги. Обязательно продадут. Это лишь вопрос времени. Неделя, месяц… О моем родстве с Олегом Петрушиным знали только близкие люди. В газетных интервью я старалась не касаться темы родственников. Менты, простите, милиционеры из Краснодара не были в курсе дел. И в московском ГУВД о моем брате знаете только вы и ваш непосредственный начальник. Но шила в мешке не утаишь.

Девяткин не нашелся с ответом, лишь пожал плечами. Утечка информации не исключена. В милиции хватает людей, которые умеют заработать на чужом горе. Случится утечка – Дунаевой не позавидуешь. На нее выльют столько помоев, что в этих нечистотах можно будет захлебнуться.

– Сейчас муж шантажирует меня, – продолжала Дунаева. – Он требует, чтобы все движимое и недвижимое имущество после развода я отписала ему. Дорогую квартиру в Москве, дом на Рублевке, три автомобиля и все мои деньги. Сейчас, до решения суда, на все имущество и на мои деньги наложен арест. Я не имею права продать даже серебряную ложку из столового сервиза. Но это не самые большие потери. Гвоздев настаивает на том, чтобы Максим остался с ним. А взамен бросает мне кость с барского стола: разрешает видеться с ребенком каждую неделю. В дальнейшем он сделает так, что ребенок сам не захочет встречаться с матерью.

– Ему – деньги и недвижимость, – кивнул Девяткин. – А что получаете после развода вы?

– Он обещает одно: как бы ни развивались события, Максим никогда не узнает эту историю с братом, убийствами женщин. А Гвоздев, даже если вся эта грязь попадает в газеты и на телевидение, не станет полоскать мое имя. Не даст ни одного интервью. По совету адвоката я откладываю судебный процесс. Затягиваю его, насколько это возможно. Мне кажется, еще можно доказать, что к убийству этих женщин Олег не имеет отношения. В суде нам дали еще один последний месяц. Если это время не использовать…

– Мне искренне жаль, – сказал Девяткин.

– Вы назначили встречу только для того, чтобы сказать это?

– Хочу задать пару вопросов. Когда вы последний раз видели брата?

Дунаева на минуту задумалась:

– За неделю до его гибели я приезжала в Краснодар. О моем приезде никто не знал, кроме него. Олег находился в стесненных обстоятельствах. Я хотела передать ему немного денег.

– С какой целью? Он ведь с голоду не опух.

– Милиция не оставляла брата в покое. Дважды задерживали, проводили обыски в доме. Я сказала: надо сунуть взятку кому-то из местных чинов, чтобы от него отвязались. Менты хотят закрыть дело об убийствах. А ты станешь козлом отпущения, потому что встречался с той девчонкой. Олег начал кричать как сумасшедший. На него иногда находило. Орал, орал. Ты только хуже сделаешь со свей взяткой, езжай обратно, чтобы больше сюда ни ногой. Ничего, кроме ругани, не получилось. Я уезжала с тяжелым сердцем, будто предчувствовала, что произойдет что-то страшное. Оказалось, это наше последнее свидание.

– Вот этот человек вам случайно не знаком?

Девяткин включил верхний свет и вытащил фотографии Перцева.

– Нет, никогда не видела, – покачала головой Ольга Петровна. – А я на память не жалуюсь. А почему вы заинтересовались этим мужчиной?

– Я спросил, потому что этот тип частенько бывал в Краснодаре. Возможно, жил там. Гражданин проходит у нас по одному делу.

– По делу об убийстве? Женщин?

– Нет, по делу о мошенничестве, – соврал Девяткин. – Втирался в доверие к коммерсантам, продавал им векселя солидных компаний. А когда покупатели шли в банк обналичить ценные бумаги, оказывалось, что они фальшивые.

Он вежливо попрощался и поблагодарил Дунаеву за содержательную беседу и потраченное время.

* * *

Обратно до «Газели» добирались по тропинке, присыпанной белым гравием, хорошо видной в темноте. Радченко выключил фонарь и немного отстал от Игоря Тихонова, шагавшего слишком быстро. Панорама реки снова открылась, Радченко залюбовался на перламутровое свечение воды и на теплоход с освещенной верхней палубой. Корабль медленно удалялся от города. Еще пятьдесят метров – и путники вышли на грунтовую дорогу, поднимавшуюся вверх.

– Подожди наверху, мне камень в сандаль попал.

Радченко присел на траву и долго копался с застежкой, освобождая ногу. Вокруг ни души, но Дима не стал включать фонарь. Камешек оказался маленьким кусочком гранита с острыми краями. Поднявшись на ноги, Радченко взял фонарь. Прошагал вверх еще метров двадцать, здесь дорога делала крутой поворот, заворачивая налево. До «Газели» оставалось всего ничего, когда сверху послышались тихие голоса. Только бы не попался на глаза какой-нибудь отдыхающий, полюбивший ночные прогулки при луне. Радченко отступил к обочине, готовый спрыгнуть с дороги вниз, в заросли высокой травы и кустарника, но узнал голос Тихонова. Тот сказал несколько слов, но смысла не разобрать: слишком далеко. Радченко, зажав в ладони длинную ручку фонаря, зашагал быстрее. Притормозил у поворота, прислушался.

– Я же говорю, парни, сигареты дома оставил, – повторил Тихонов.

Впереди вспыхнул фонарь, кто-то направил свет в лицо напарника. Радченко разглядел трех парней, стоявших на дороге рядом с «Газелью». Один высокий, крепкого сложения, двое других помельче. Видимо, возвращение водителя помешало хлопцам покопаться в кабине и кузове. Парни были немного разочарованы, но уходить не хотели – видно, уже решили, что долговязый водила в застиранном комбинезоне конечно же не жирный гусь с тугим бумажником, но хоть какие-то деньги у него наверняка водятся. И этих денег хватит, чтобы продолжить ночные развлечения. А ближе к утру, глядишь, пьяненький фраер встретится, из курортников.

– Ты, значит, не местный? – спросил здоровяк, не убирая фонарь от лица Тихонова.

– Ну, как вам сказать… – Игорь оказался неготовым к встрече, поэтому слова подбирал с трудом. – Что значит местный… По делам в городе. Мотался целый день как проклятый, а под вечер думаю: чего бы не искупаться?