На всех хватит!

Сопение прекратилось.

– Это лавка мистера Хренбокла? – осведомился я, стараясь, чтобы мой голос как можно больше походил на только что извлеченный из стекла звук.

Край шляпы поднялся, явив «городу и миру» перевитые черной тесемкой усы и картофелеподобный нос.

– Чем могу быть полезен, сэр?

– Федеральная налоговая служба, – отрекомендовался я. – Мне необходимо видеть владельца лавки… А заодно уж и ваши учетные книги за три последних квартала. Немедленно.

– Сэр?!

В полном замешательстве приказчик оглянулся в сторону стойки с булавами.

– Ну, – подбодрил я его. – Вы что, плохо понимаете по-английски? Ну-ка, предъявите вашу иммиграционную карточку? Надеюсь, прививки у вас сделаны? Все до последней?

Откуда-то из-под прилавка раздалось что-то шипяще-булькающее, в котором я с большим усилием сумел разобрать что-то вроде «Шхто исчо там?».

– Простите великодушно, сэр, милорд, – выпалил приказчик и юркнул под прилавок.

– Эй, эй, куда же вы? – озабоченно воскликнул я. – Мы же еще только начали. Вот, например, ваша шляпа. Известно ли вам, что, согласно Постановлению номер 42876, Параграф 5 пункт бэ, максимально допустимый размер тульи…

Приказчик вынырнул из-под прилавка, волоча за собой что-то вроде сплюснутого яйца из черного эбонита.

– Да, платок есть, – доложил он яйцу. – Бело-синий, с орнаментом.

– Ясно, – прохрипело яйцо. – Ханко, если тебе так уж приспичило видеть меня, перестань издеваться над Крибеком и спускайся.

– А самому зад оторвать?

– Мне? Подняться наверх?

Яйцо издало мерзкое хихиканье.

– Ладно, ладно. Ты об этом еще пожалеешь, – на всякий случай пообещал я.

– Уже начинаю, – хрюкнуло яйцо. – Проводи его, Крибек.

Как говорил бывало один мой знакомый южанин: «Две вещи ненавижу – расизм и негров». Я тоже недолюбливаю расизм, гномий – в особенности.

Ведь могли же эти проклятые коротышки предположить, что по их проклятым подземным ходам когда-нибудь понадобится пройти человеку нормального роста. Так ведь нет чтобы проделать хотя бы один приличный ход! Становитесь на колени, наглые, заносчивые большеноги, и ползите. Долго.

По-моему, этот ход был низок даже для самих гномов. Да, наверняка. Небось сами-то они здесь не ходят, приберегают. Для таких безмозглых мулов, как я.

Ничего. Хинброкл мне за это заплатит. Он мне за все заплатит!

Ход казался бесконечным. Вдобавок он не был прямым, а петлял и извивался, словно гремучка, которой прищемили хвост. Зуб даю, они сжульничали еще и на этом. Прорыли туннель до канадской границы и теперь надеются втихаря подцепить ко мне вагонетку с рудой.

С другой стороны, странно – я у Хинброкла тут, внизу, уже в четвертый раз. Казалось, мог бы уже запомнить этот клятый ход, даже карту составить. Третий поворот направо – синяк на левом плече. А не получается.

Чует мое сердце, не обошлось здесь без магии. А где пахнет магией – там ничего хорошего ждать не приходится. Свою бы шкуру целой унести.

Свет в конце туннеля забрезжил как раз в тот момент, когда я собрался дать торжественную клятву, что не позже чем через час явлюсь к Хинброклу с ящиком динамита и устрою местным обитателям небольшую проверку на сейсмостойкость.

Я рванулся вперед из последних – ну почти последних – сил, вывалился из хода в просторный, по гномьим, понятно, меркам, зальчик, распростерся на полу и с превеликим наслаждением потянулся.

– Кончай валяться, Ханко, – пролаял где-то справа мерзкий басок Хинброкла.

– Что?! – возмутился я. – Да я еще и не начинал.

– Я тебе сейчас…

– Не кипятись, Хин, – раздался слева какой-то новый, прежде мною не слышанный, но на редкость скрипучий голос – словно челюсть у его обладателя была железная и не смазывал он ее лет сто минимум.

– Пусть лежит, – продолжил скрипучий. – Главное, чтобы ему было что сказать.

Почти вежливый гном?! Это было настолько интересно, что я разлепил веки и сел, благо здесь это можно было сделать, не опасаясь приложиться макушкой.

Первое, что мне бросилось в глаза, – литография на стене. Зеленоватое с отливом чудище ростом, судя по изображенному рядом домику, футов под десять. Длинные лапищи, в избытке оснащенные соответствующих размеров когтями, и оскаленная пасть, полная белых иглообразных зубов.

Насколько я знал, в Запретных Землях, хвала господу, ничего подобного не водилось. Да и вообще, смахивало это творение на кошмар вдребезги упившегося, нет, даже не упившегося, а обкурившегося орка.

– О боже, – выдохнул я. – Что это? То есть кто это? Не отвечай, я сам угадаю. Твой любимый дядюшка, не так ли? Теперь я понимаю, Хин, в кого ты пошел характером.

– Куда уж мне до тебя, – проворчал старый пень, даже не подумав при виде гостя вылезти из своего пыльного закутка. – Твоему языку, Ханко, любой скорпион позавидует.

– Итак? – обладатель скрипучего голоса, похоже, не отличался великим долготерпением.

Я перевернулся, постаравшись при этом не сшибить с потолка люстру, и в упор уставился на его обладателя.

М-да. Возьмите Абрахама Линкольна с какого-нибудь до ужаса официального портрета, хорошенько просушите, так, чтобы он при этом сморщился раза в три, а затем облачите в сюртук, вышедший из моды лет семьдесят тому назад. Все это присыпьте белой пылью и накройте сверху стильным ночным колпаком. Получившееся блюдо…

– Итак!

Я выдержал достаточно большую паузу, чтобы дедушка Эйб начал нервно вздергивать бороду, и только после этого, нарочито медленно повернувшись к Хинброклу, сказал:

– Что-то не помню, чтобы ты представлял меня своему другу, Хин.

– Это достопочтенный Корнелиус Крип, член совета старейшин… – торопливо зачастил Хинброкл, осекся, виновато зыркнул глазами в сторону дяди Скрипа и продолжил: – Неважно. Тебе достаточно знать то, что он, как говорите вы, люди, большая шишка и при желании может скупить все Пограничье.

– Если давать за него ровно столько, сколько оно стоит на самом деле, – заметил я, – то это может сделать любой нью-йоркский нищий и у него еще останется на хорошую выпивку.

– Крис, я прошу тебя…

– Да ладно, – я приятельски улыбнулся мистеру Скрипу. – Приятно познакомиться, Корни. Вы не будете против, если я вас буду так называть? Длинные имена трудно произносить, по себе знаю.

– Итак, – в третий раз повторил Скрипучка. – Вы хотите нам что-то сообщить?

Тон, которым он произнес эту фразу, подразумевал, что если я немедленно не выложу им, скажем, план подкопа под Форт Нокс, то выбраться из этих нор мне будет не суждено.