Колдуны и капуста

Малыш, знавший Мак-Намару достаточно хорошо, решил, что Колин задал свой вопрос исключительно в надежде полюбоваться картиной «Гном с выпученными от изумления глазами».

– Что-о-о?

– Подозреваю, – сказал Филандеваль, – что Колин имеет в виду Нагльфар. Драккар ада, везущий воинство тьмы – демонов и призраков Морхегга. Согласно древней легенде Нагльфар будет построен из ногтей трупов.

– Никогда, – гордо заявил Викки. – Мы, гномы, не могли верить в подобную…

– …чушь собачью!

– Никоим образом, почтенный гном, никоим образом, – пропел полуэльф. – Хотя мифология жителей Скандинавии имеет немало общего с вашей…

– Скажите уж прямо – цельнотянута!

– Это, – чуть улыбнулся Филандеваль, – не стану отрицать, одна из основных и наиболее, на мой взгляд, логичных теорий, объясняющих данное сходство. Но бесспорен и тот факт, что так называемые морские мотивы не могли быть заимствованы у вашего, мистер Пит, народа.

– За отсутствием таковых, – фыркнул Колин. – Настоящему гному проще прорыть тоннель под Датским проливом, чем переплыть его.

С освещением в бунгало было неважно – заряды эльмовых шаров приберегались хозяевами на ночь, солнце же без особой настойчивости пыталось просочиться сквозь многочисленные щели в стенах и закрытых ставнях – лишь затем, чтобы запутаться в сизых клубах табачного дыма. Но глазам Малыша хватило и этих остатков света, чтобы заметить, как по напрягшейся шее вексиль-шкипера медленно ползет полоска цвета его же мундира.

– Вы, мистер, похоже, великий знаток истинных гномов, – процедил Викки.

– А вы, Пит, нагляднейшее подтверждение его неправоты! – рассмеялся управляющий. – Довольно, джентльмены, будет вам… сушите весла! Жара, виски, падающий барометр… кстати, о барометре: Барт, вы ближе всех, гляньте, что он показывает?

– Двадцать девять семьдесят пять.

– Пройдет мимо.

– Думаете?

– Хотите пари?

– Спорить с вами? Нет уж…

– Джентльмены, джентльмены… – После бесследного исчезновения пятнадцатого по счету колокольчика Синж оставил попытки оснастить гобловский «клуб» этим атрибутом и теперь не без успеха заменял его пустым стаканом и раскрытым перочинным ножом. – Давайте наконец определимся, во что мы будем играть дальше? Есть предложения?

– Покер? Киббедж?

– Лучше что-нибудь попроще, вроде «казино».

– Может, в тонк, а, джентльмены? Отличная быстрая игра… как думаете, Кларк?

– Почему бы и нет.

– Фил?

Полуэльф отрицательно качнул головой.

– Я, с вашего позволения, – сказал он, вставая, – немного пройдусь. Хочется, знаете ли, время от времени позволить легким насладиться чем-нибудь, кроме продуктов горения смол и никотина.

– Джентльмены, а ведь он снова прав. Вы слишком много курите.

– Трубка и ром, как говорил мой папа-флибустьер, сведут тебя в могилу, сынок, – сказал второй плантатор, чью фамилию Малыш никак не мог запомнить. Что-то французское и связанное с женщинами… Шершель? Ляшарель?

– Как врач, хоть и бывший, – ехидно заметил штурман «Мечты», – вы, Алекс, должны лучше остальных присутствующих знать, что в здешних местах тысяча вещей способна отправить на закат любого из нас куда раньше, чем прокуренные легкие и съеденная циррозом печень. Кто будет сдавать? Кларк?

– Фил, – окликнул Малыш проходящего мимо торговца, – не возражаете, если мы составим вам компанию?

– Мы?

– Я и вот эта, – початая бутылка скотча на миг превратилась в прозрачный круг и снова замерла в ладони полукровки, – красотка. Согласен, – продолжил Уин, – что по части форм она не очень-то соответствует эльфийским стандартам красоты, но зато какой у нее богатый внутренний мир!

– Малыш, в вас пропадает либо поэт, либо философ. – Филандеваль задержался у дверного проема, пропуская собеседника вперед – привычка, над которой, как помнил Уин, уже лет семь подшучивало пол-Океании. Местные острословы утверждали, что манера эта служит не доказательством полученного Чан Джи Фанем воспитания, а недвусмысленно указывает на наличие в отцовской крови изрядной примеси темных сородичей, ибо представители сильного пола склонны пропускать себе подобных вперед только в том случае, когда готовятся вонзить предательский клинок в удобно подставившуюся спину.

– Спасибо, что не артист, – серьезно отозвался Уин.

– Ну, нынешним императорам далеко до своих древних товарищей по профсоюзу, – засмеялся эльф. – Если даже и сжигают столицу, то не свою, а вражескую. Да и то скорее по недомыслию, чем по сознательному умыслу.

– Фил, а правда, – вопрос родился у Малыша неожиданно, словно внезапно налетевший шквал, – что он был эльфом?

– Он – это Наполеон или Нерон? – улыбаясь, переспросил Филандеваль. – Впрочем, ответ все равно один – я не знаю.

– Неужели? А мне иногда кажется, что вы знаете все и обо всем на свете.

– Иллюзия, не более того. – Малыш и торговец шли в сотне шагов от берега, и рокот прибоя странным образом вторил певуче-мягкому голосу полуэльфа. – Подумайте сами, Уин, ну разве может преуспеть в познании этого бескрайнего мира скромный торговец жемчугом? Да, я склонен разнообразить редкие часы своего отдыха, вкушая плоды не только хлебного дерева, но и того, что принято именовать просвещением, однако это не более чем склевывание крупиц со столов великих.

– Фил, ваша скромность может соперничать лишь с вашей же образованностью и доходящей до чопорности вежливостью – это известно каждому моллюску от Новой Зеландии до Алеутов! Так что приберегите все это пышное красноречие для будущей миссис Фань и просто ответьте на вопрос!

– Я говорил тебе, что ты чертов маленький упрямец? – К радости Малыша, Филандеваль наконец в очередной раз счел, что обращение на «вы» также относится к «пышному красноречию и доходящей до чопорности вежливости». – А?

– Тринадцать за все время нашего знакомства, из них два – за последнюю неделю, – отозвался Уин.

– Поставь еще один крестик… и давай присядем. Я, видишь ли, на самом деле вышел не только из-за учиненного нашими друзьями филиала Везувия. Кажется, – озабоченно произнес полуэльф, сосредоточенно вглядываясь куда-то в глубь себя, – последняя бутылка джина была лишней… или не она, а флакон здравура после ленча?

– Интересно, ты блюешь так же изящно, как и делаешь все остальное?

– Возможно, тебе сейчас представится случай… о, черт!

Малыш все же решил проявить деликатность и отвернулся, старательно не обращая внимания на звуки за своей спиной.

– Платок нужен? – наконец деликатно спросил он.

– Благодарю, у меня сво-о…

– Эй, а ты, часом, не отравился?

– Не думаю.

Уин секунд пять пытался подобрать название для цвета, в который накатившая бледность окрасила точеное лицо полуэльфа. Не белый, нет – снежно-белым был батистовый лоскут, который Фил прижимал ко рту. А этот цвет он видел совсем недавно. Видел у… Точно! Малыш с трудом удержался от щелчка пальцами. Ручка трости вексиль-шкипера из мумаковой кости имела точь-в-точь такой же оттенок.