Неистовая волна

– Посмотрим, – шептал он. – Надеюсь, что нет.

– Ну дай-то бог… Хоть бы кончилось все быстрее, только обошлось бы без наводнения… Ты в курсе, Славик, что десять лет назад в этот город пришел сильный паводок? Дома плавали, как кораблики, уйма людей осталась без жилья и имущества… Хорошо, что десять лет назад мы здесь не жили… Какой ты молодец, что подумал о крыше, – похвалила Настя. – Идея, конечно, была моя, но сделаем вид, что это не так. Я весь вечер бегала по дому, проверяя, не капает ли с потолка. Ни одной капли, представляешь? – она засмеялась. – А мы грешили на этих таджиков, что у них руки не оттуда растут…

– И главное, что кредит, взятый на крышу, мы уже выплатили, – с довольным видом сообщил Горбатов. – И не скатились при этом в бескрайнюю нужду. И на детях не экономили. Снова можем откладывать.

– Можем, – прыснула Настя. – Только нечего. Но это ерунда, дорогой. Счастье точно не в деньгах. Лучше бы, конечно, самим в этом убедиться…

– Это точно, – ухмылялся Горбатов. – Когда есть деньги, то легче согласиться, что счастье не в них…

Внезапно погасла лампа в настенном бра. Рассыпалось на квадраты и затухло изображение на экране плазменного телевизора. Стало тихо и темно. И в общем-то, неуютно.

– Ну ёксель-пиксель… – не сдержался Горбатов.

В наступившей тишине было слышно, как завывает ветер за окном, дождь молотит по стеклам и бетонной дорожке.

– Телевизор сломался? – испуганно прошептала Настя.

– И лампа вместе с ним. Одновременно, – обреченно отозвался Горбатов. – Поздравляю, дорогая, в нашем доме выключили свет.

Он вскинул руку с часами. Светящиеся стрелки проинформировали, что «конец света» наступил в 22 часа 10 минут.

– Эй, что за дела?! – возмущенно завопил на втором этаже Антошка. – Где свет, где Интернет?! Верните Интернет, люди! – ребенок был крайне возмущен – заскрипели половицы, что-то упало и покатилось по полу.

– Может, это не только у нас? – предположила Настя, и теплые пальчики испуганно сжали руку. Он деликатно освободился, на ощупь добрался до окна, отдернув штору. В округе царила беспросветная темень. Погасли окна в окрестных домах, фонари и подсветка в магазинах на улице Прохладной. Дождь хлестал без остановок. Словно пожарный с брандспойтом засел на козырьке крыши и самозабвенно поливал окрестности. По проезжей части с ревом и воем неслись потоки воды. Участок перед домом еще не заливало. Но побило все клумбы, растрясло декоративную азалию с умопомрачительными алыми цветками. Молодой абрикос в палисаднике остался без половины веток.

– У соседей тоже отключили, – глухо сообщил Горбатов, задергивая штору. Лучше не смотреть на это светопреставление. – Во всем районе отключили. Или даже во всем городе… Черт, неужели начинает подтапливать… – он отыскал в темноте журнальный столик, нащупал трубку стационарного телефона. Сигнала не было – телефонную связь отрубили вместе с электричеством и Интернетом. Он схватил мобильник – хорошо, что под рукой на том же столике. Сотовая связь пока имелась: логично, базовая станция сотовой связи расположена на Егорьевской сопке в восточной части Таманска. Если уж ее затопит, будет полный катаклизм… В телефонной книге имелись номера экстренных служб, в том числе аварийка «Горэнерго». Он чертыхнулся – короткие гудки. Выждал несколько секунд, повторил вызов – снова занято. Ничего странного, весь город обрывает этот номер! Ладно, все в порядке, электричество могут отключать и без всяких наводнений. Главное, чтобы жена не нервничала…

– Все в порядке, – сообщил он, возвращаясь на диван и заключая притихшую Настю в объятия. – Сотовая связь на месте, а остальное нас не касается. В такую погоду аварийные ситуации на подстанциях – горькая норма. Утром проснемся – солнышко, выходные, электрификация в каждой розетке…

Он отыскал ее губы, нежно поцеловал. Настя размякла, обняла его за шею. А Антошка наверху продолжал митинговать. Доколе, что за дела, куда смотрит полиция?! Ему осталось загрузить всего ничего, все труды насмарку, кто окупит его моральные и материальные издержки?! Потом затих, заскрипели ножки кровати – ребенок с отчаяния завалился спать. Проснулась Юлька, прикрикнула на брата, чтобы вел себя прилично, и снова заснула.

– Бедный Антошка… – с придыханием сообщила Настя. – Как ему не повезло в этой жизни… Он весь вечер рвался на свидание к Анечке из параллельного класса, они забрасывали друг дружку эсэмэсками, созванивались. Но какие могут быть свидания в такую погоду? Анечку тоже не пускали. Он смирился с тем, что жизнь не удалась, сел за компьютер – а тут такое свинство…

– Боюсь, что эти свидания закончатся встречей в формате «без трусов»… – посетовал Горбатов. Жена шутливо ударила кулачком, он начал возмущаться. – А что такого? Ребенку пятнадцать, природу не обманешь, скоро голова опухнет от гормонов…

Несколько минут они молчали. Но это не значило, что супруги ничего не делали. Учащалось и срывалось дыхание, сближались две родственные души и две телесные оболочки.

– Вот так всегда… – задыхаясь, шептала Настя. – Сколько мужика ни корми, все равно о сексе думает…

– Это еще не самое страшное… – урчал Горбатов. – Куда страшнее, если бы не думал… Не пора ли в спальню, дорогая? Телевизор мы уже посмотрели, в гостиной все дела переделали…

Он вел ее по темному коридору, помогая маневрировать. Сдавленно хихикали, споткнувшись о порожек, упали на кровать: сначала он, потом она – доведенная до исступления, не женщина – пожар… А когда все кончилось, сыто урчащий Горбатов бродил по спальне и зажигал причудливые свечи, скопившиеся после Нового года. Помимо света, они испускали сомнительный аромат благовоний. Настя в ночной сорочке сидела перед зеркалом, вглядываясь в собственные сумрачные очертания и при помощи хитроумных приспособлений наводя «косметический ремонт».

– Какая я старая и некрасивая… – удрученно шептала Настя, вглядываясь в зазеркалье. Покосилась на снующего супруга. – И только попробуй со мной согласиться…

– Ни в коем случае, – уверил Горбатов. – Ты молодеешь с каждым годом и нравишься все больше. Давай ложиться. Хоть выспимся по-человечески. Ты слишком много времени проводишь у зеркала, дорогая, оно того не стоит. Зачем сидеть, если все равно ты старая, некрасивая, и тебя пора обрабатывать консервантом? Иди сюда, мать моих детей, мне скучно, – он уже лежал в кровати и с нетерпением ждал жену. – Займемся чем-нибудь еще?

– Кстати, ты в курсе, отец моих детей, что это был не секс, а зачатие? – лукаво спросила Настя. А когда настала оглушительная тишина, звонко засмеялась и запрыгнула к мужу под одеяло.

Она уснула почти мгновенно, а он еще лежал, сжимая женщину в объятиях, не мог уснуть. Дождь молотил по крыше, позвякивала плохо закрепленная водосточная труба. Наверху скрипели половицы, вновь бродил Антоха, выясняя, не включили ли в полной темноте Интернет? Кряхтела, ворочаясь, Юлька. Все правильно – если родители засыпают, значит, пора просыпаться…

Едва он уснул, как разразился тревожной какофонией мобильник в штанах. Ей-богу, только уснул! На часах без восьми минут одиннадцать!

– Товарищ подполковник? Вячеслав Иванович? Добрый вечер… – пробился сквозь эфир взволнованный голос дежурного Весенина.

– И насколько он добрый? – начал раздражаться Горбатов.

– Жуть творится, Вячеслав Иванович… – такое ощущение, что на коленях у дежурного кто-то сидел и активно его возбуждал. – До половины сотрудников не могу дозвониться – то ли разъехались, то ли не берут, то ли связь у них не работает… Хорошо хоть вы на проводе. До Павла Петровича тоже не могу достучаться…

– Попробуй покороче, капитан.

– Аргадум разливается, Вячеслав Иванович… Топит улицы в непосредственной близости от реки – там уже полный кошмар, люди не могут выехать… И на правом берегу, и на левом… Топит Луначарского, Советскую, Новороссийскую… На правом берегу – Ильича, Лагерную… Природа окончательно сбрендила, товарищ подполковник… Объявлен общий сбор, можно не по форме, приказ поступил из районной администрации – они там страшно напуганы… Все, кого удастся найти, должны собраться через двадцать минут в управлении. Это приказ, нужно вывозить людей…

– Еду… – прорычал подполковник, вытряхиваясь из кровати. – Где МЧС, черт возьми?

– А хрен их знает, товарищ подполковник… Ну приедут они, а толку? Будут речку обратно в русло заталкивать?

– Боже правый, случилось то, чего я больше всего боялась… – обреченно вымолвила Настя, принимая сидячую позу. – Тебя вызывают… Вот и поспали… Что случилось, Славик, милый?

– Все в порядке, родная, – он чмокнул Настю в губы – такие теплые, припухшие, слегка дрожащие. – Всех собирают, не одного меня. Аргадум слегка поднялся. До нас не дойдет, не бойся, наш район на холме… Все штатно, не нервничай, мы же не боимся какого-то дождя? Детям только не говори. Все отлично, к утру вернусь…

– Да что же это творится… – она выбралась из кровати, засуетилась – словно тоже собралась бежать. – Славик, ты только звони, не заставляй меня нервничать, постоянно будь на связи, договорились? Помни, я психую и места себе не нахожу. Будь осторожен, никуда не лезь…

Он уже рылся в вещах на вешалке в прихожей. Фонарик нужно взять… Он схватил с крючка брезентовую ветровку, сунул в карман скрученный дождевик. Выволок из ниши резиновые сапоги – не в форменных ботинках же ехать! Ключи от машины, телефон – во влагонепроницаемый чехол, не забыть поцеловать жену, сказать ей пару ласковых слов, успокоить на прощание – и пулей под свирепый ливень…

Глава вторая

– Вставай, поднимайся, лежачий полицейский, спишь уже? – стонала обнаженная девушка и толкала Олега коленом. – Оглох, Олежка? Телефон твой звонит… Ну объясни, по какой причине ты не выключил его перед сном?

Признаться, подобная мысль имела место. Но что-то не дало это сделать. Что происходит? Они ведь уснули совсем недавно! На экране так и значится: 22 часа 55 минут. Вернулся с работы совсем недавно, Наталья накормила покупным осетинским пирогом (могла бы и приготовить что-нибудь нормальное), позанимались постельной акробатикой – без фанатизма, устал он в пятницу, накануне Ивана Купалы, а также Дня семьи, любви и чего-то там еще… В голове царил рваный сумбур. Олег Соболевский – 33-летний инспектор дорожно-патрульной службы, светловолосый, невысокий, крепко сбитый – сидел на кровати и не мог сориентироваться в пространстве. За окном ревело и стучало – это нормально, три дня только это и происходит. В доме темно, тоже ясно – электричество еще не дали.

– Товарищ лейтенант? Ну, слава богу, хоть кто-то живой, – проворчал с далекого конца эфира знакомый голос. Потребовались мучительные секунды, чтобы узнать прямое начальство – командира взвода ДПС капитана Бутырина. – Приказ по райотделу: все патрули на линию. Весь личный состав – уяснили? Никаких выходных, сна в летнюю ночь и тому подобных глупостей. Срочно прибыть в райотдел и получить инструкции.

Такое ощущение, что он уже не ДПС, а ДСП… Откуда прессованное сено в голове? Да, ты инспектор ГИБДД, ты должен быть ленивым, размеренным, передвигаться косолапо и желательно с одной и той же миной на упитанном лице. Можно отпустить животик. Думать медленно и с расстановкой. Но не дома же!

– Что-то случилось, Дмитрий Сергеевич? – прохрипел он.

– О, что вы, Олег Михайлович, все в порядке, – язвительно отозвался капитан. – Не считая того, что этот вшивый городок уже уплывает от нас к чертовой матери! Выполняйте! – командир взвода швырнул трубку.

Поднялась Наталья – сексуальная, стройная, с идеальной формой груди, под которой билось неугомонное пылкое сердце.

– Ну что еще? – простонала она, отбрасывая длинные волосы за плечи. – Ты уже отработал три смены по двенадцать часов…

– По ходу это четвертая, – вздохнул Соболевский. – Сбываются, Наталья, самые черные прогнозы – мы тонем…

– Да пропади оно все пропадом… – она обвилась вокруг мужчины, сплела пальцы в замок. – Не пущу, пусть другие работают, это просто произвол! Ты мой, ты никуда не пойдешь!

– Пусти, – вздохнул Олег и попытался освободиться.