Во всем виноваты кувшинки

Верочка, очень благодарна тебе за поддержку, за продукты и денежные переводы. Я понимаю, ты жалеешь меня, возможно, считаешь, не совсем здоровой, но когда-нибудь ты и сама поймешь, что это не так. Что просто я, вероятнее всего, застряла во временном слое. Не знаю, как все это объяснить. Это, как говорится, не для средних умов.

Вполне вероятно, что я скоро снова отправлюсь к Элизе. Напиши мне, что ты хотела бы получить от меня в подарок.

Искренне твоя, обнимаю

    Лиза

9. 27 июля 2022 г

Бессонница лишила ее последних сил. В первую ночь после того, как она вернулась из Марфино, она переела пирожных, и ей муторно было не только на сердце, но и тошнило: она ругала себя за то, что попросила водителя такси доставить ее в Крылатское, на Осенний бульвар, практически высадить неподалеку от ее дома. Могла же выйти где-нибудь подальше и взять еще одно такси, так было бы надежнее. Всю дорогу рассказывала ему о якобы своем магазине, бизнесе, делала вид, что она Ольга, а потом вот так нелепо прокололась. На мелочи! Идиотка!

Но, главное, она никак не могла поверить в то, что убила Ольгу. Она смутно помнила все то, что произошло с ней в Марфине. Словно только что проснулась после кошмарного, невыносимого сна и теперь в холодном поту соображала, как ей такое вообще могло привидеться!

Конечно, она ненавидела Ольгу и винила в том, что та увела у нее парня. А ведь до счастья было уже рукой подать. Еще совсем немного, и у нее бы появились деньги, и если бы не эта продавщица садовых ведер и леек, то Игорь до сих пор был с Милой. Она варила бы ему утром какао, которое он очень любит, на обед жарила бы ему котлеты, стирала и гладила рубашки, покупала бы ему пиво и сигареты, и, главное, спала бы с ним в обнимку, чувствуя себя совершенно защищенной и любимой. Может, Ольга была и права, когда говорила, что безденежье Игоря временное, что у него просто трудный период и ему надо бы помочь, а потом он и сам встанет на ноги, займется серьезным бизнесом, начнет зарабатывать. Но с какой стати она решила ему помочь? Серьезно верила в него или сразу поняла, что этого парня можно купить? Она не так глупа и, даже допуская, что на самом деле Игорь – пустышка и никогда и ничего не добьется даже с помощью денег (хорошо еще, если он не присвоит себе кредитный начальный капитал на блинную), попросту купила его обещаниями этих самых денег. Да, купила себе красивого и сильного парня, пусть даже и на время. Кроме этого, не отказала себе в удовольствии встретиться с Милой и унизить ее. Да, она делала это именно с удовольствием, желая возвыситься над соперницей.

Вспоминая их встречу с Ольгой, Мила пока еще по-прежнему воспринимала ее живой. Та остывающая мертвая женщина, которую она за ноги волокла к кустам ежевики, скорее всего, была плодом ее воспаленного воображения. Она же не первый раз мысленно убивала людей. То нагрубившую ей продавщицу из дорогого бутика на Кузнецком мосту, которая с ухмылкой запретила ей примерять дорогое платье, мол, оно «тебе не по карману». Вот так прямо и сказала, обратившись к ней (неслыханное дело для бутика такого уровня!) на «ты»! Мила, глядя ей прямо в глаза, даже отвечать не стала, просто мысленно перерезала ей горло ножом, а потом затолкала труп в примерочную, размазав еще теплую и жирную кровь по мраморному полу…

Да мало ли в ее жизни было обидчиц? В основном это были женщины.

Мужчин она убивала реже. Жалела их. Вот и Игоря тоже жалела. Сама себя убеждала в том, что он умный и способный, что ему просто не повезло. И все ему прощала, даже его исчезновения на день-два, не позволяя себе подозревать его в измене. Должно быть, таким образом оберегала свои нервы.

Конечно, ей проще было придумать различные оправдания, когда, к примеру, человеку просто надо побыть одному или же встретиться с другом, обсудить какой-то бизнес, поговорить по-мужски. Если бы она каждый раз, когда он не приходил ночевать, представляла его в объятиях другой женщины, у нее сердце бы разорвалось. Но от любви ли? Или же она страдала все-таки из-за чувства уязвленного самолюбия? Получается, она недостаточно хороша для него, нашлась другая, более красивая, привлекательная, сексуальная? Вот именно такие мысли и чувства могли отравить ей жизнь и сделать ее слабее, лишить уверенности в себе. А этого она бы не простила. Или все же простила? Вот и теперь, когда мысли ее с каждой минутой становились все более ясными, и когда все больше и больше она склонялась к тому, что да, она на самом деле была вчера в Марфине и убила Ольгу, Мила никак не могла для себя решить, простила Игоря или нет.

Вот где он сейчас? Что с ним? Нашел ли тело любовницы в саду? Остался ли в доме Ольги или поднял тревогу, обратился в полицию? Если он трус, то каждое его действие можно предугадать. Заподозрив, что с Ольгой случилось что-то нехорошее, быть может, обнаружит где-то следы крови или волочения, или тело, он точно не станет обращаться в полицию. Скорее всего, сбежит, предварительно обчистив дом покойной, а заодно прихватив выручку в магазине. Постарается уйти, что называется, огородами. То есть пойдет той же дорогой, по которой сбегала с места преступления Мила, к железной дороге. Возможно, найдет там и велосипед Ольги. Короче, испугается так, что постарается как можно скорее убраться из Марфино. И куда же он поедет? Квартиры в Москве у него нет. Он может, конечно, поехать к какой-нибудь своей бывшей подружке. Но это в случае, если не успел там нагадить, не украл, не оскорбил, не изменил.

Однако самый большой шанс выкрутиться из ситуации и спрятаться понадежнее, у него был, если бы он вернулся к Миле. Наплетет ей с три короба, что ездил куда-нибудь к маме или тетке в деревню, а там заболел или помогал кому-то ремонтировать крышу, или копать колодец. То есть придумает такую причину, такую благородную отмазку, что Миле ничего другого не останется, как простить его и принять.

И она была просто потрясена, до мурашек (!), когда, чистя зубы, вдруг услышала звонок в дверь. И несмотря на то что была ну очень большая вероятность того, что она все-таки реально совершила убийство и что это за ней могли прийти, она была почему-то относительно спокойна и откуда-то знала, что пришел Игорь.

Сплюнув мятную пену в раковину и ополоснув рот, она вытерла лицо полотенцем, надела домашние штаны, майку и подошла к двери.

Да, это был Игорь. Она теперь уже и не знала, плакать ей или смеяться. Состояние было близкое к истерике. Часы показывали половину девятого утра. И он уже здесь. Интересно, как он добирался из Марфино: на электричке или на такси?

Она распахнула дверь и почувствовала, как губы ее, словно по команде, растягиваются в широкую улыбку.

– А… Это ты?! Сколько лет – сколько зим. Где пропадал?

– Да по делам ездил… – ответил Игорь неуверенно.

Выглядел он растерянным, волосы его, густые, волнистые, которыми Мила всегда восхищалась и любила проводить по ним рукой, лаская, теперь торчали в разные стороны, надо лбом и на висках были мокрыми, да и по лицу струился пот. Нос, красивый, крупный, почему-то на кончике побелел. И над верхней губой, темно-красной (у него вообще необычный для мужчины красноватый цвет губ), тонкой полоской выступили бисеринки пота.

Красная трикотажная футболка под мышками потемнела. А джинсы висели на нем синим мешком. Словом, выглядел он ужасно. Какой-то неприбранный, грязноватый. И совсем некрасивый! И почему она раньше этого не замечала?

– Пустишь?

– Да куда же я денусь-то? – ухмыльнулась она. – Проходи.

И тут, чтобы прямо с порога унизить его, сказала:

– Что-то ты немытый какой-то… От тебя пахнет…

Она знала, что он от злости даже зубами заскрежещет. Игорь, не в пример другим мужчинам, был на редкость чистоплотным. Мылся подолгу, мог просто часами намываться, приводить себя в порядок. Следил за своей одеждой, чтобы всегда была чистая, правда, сам никогда не стирал и не гладил, а с какой-то такой нехорошей легкостью мужчины, который привык, чтобы его обслуживали, просил все это сделать за него.

Когда вместе с Игорем бывали в торговых центрах, он всегда заходил в отдел с мужским бельем и выбирал себе все самое светлое, дорогое, а носки так и вовсе покупал пачками и, прося Милу оплатить покупку, тихо добавлял, чтобы никто не слышал, мол, я потом тебе все верну.

Он всегда знал, сколько у нее денег. Она, сама не зная, как так получилось, сообщила ему (даже записала в его телефонном электронном блокноте) пароли от всех своих основных банковских карт. Он без труда заходил в личные кабинеты ее онлайн-банков, и спокойно распоряжался ими. Так было до тех пор, пока он не исчез надолго. И хотя денег у Милы не было, оставались какие-то копейки, и с карт уже нечего было брать, она тем не менее все равно заменила все пароли, а потом и вовсе заблокировала карты. Словом, обезопасила себя. Это сейчас у меня денег нет, рассуждала она, но вскоре появятся, и немалые! Сама мысль, что сбежавший и явно неблагополучный любовник сможет воспользоваться ее деньгами, приводила ее в бешенство.

– Иди в ванную, я принесу тебе полотенце, – она решила с ним не церемониться. – Потом поговорим.

Она вдруг вспомнила себя в детстве, когда, натворив что-то, проштрафившись, страшно боялась, что ее мать отругает, но особенно тяжело почему-то было после ее слов «потом поговорим». И это отложенное на время наказание, это ожидание разговора с матерью разрасталось в большой тревожный ком, растягивалось во времени и было просто невыносимым.

Но она была еще ребенком. Игорь-то мужик. Но и он, похоже, тоже как-то сник, опустил голову и послушно отправился мыться. Неужели и с ними, мужиками, так и надо?

На этот раз он и помылся быстро, вышел, слегка прикрыв бедра полотенцем, под которым ничего не было. Раньше его тело вызвало бы в ней определенное желание. Сейчас же она просто сгорала от любопытства: что он ей сейчас наплетет? Что придумает на этот раз, чтобы не рассказывать правду?

Получается, что она остыла к нему, потеряла, как к мужчине, интерес. Да что там! Она злорадствовала от того, что это по ее вине его планам не суждено было сбыться. Что женщина, на которую он возлагал большие надежды и которая кормила и поила бы его, исчезла, оставив его в полной растерянности.

Одного она пока не знала и по виду Игоря не поняла: нашел он труп или нет?