Охота светской львицы

Но Лешки в доме не было. Сбросив на ходу дубленку, я осмотрела все комнаты, Артур сбегал даже в подвал и на чердак. Пусто. Осознав это, я рухнула на первое, что попалось мне… В общем, не под руку. Попался столик для телефона, никак не ожидавший такого удара судьбы. От неожиданности столик крякнул, но пока держался, хотя его изящные ножки предательски дрожали.

Глянув на мое опрокинутое лицо, Артур выхватил мобильник и набрал Лешкин номер. Долго слушал, но наконец отключил и растерянно посмотрел на меня:

– Абонент временно недоступен…

– Вот и все, – еле слышно произнесла я, – вот и все.

– Ничего не все! – заорал Артур и, подскочив, встряхнул меня за плечи.

Столик не выдержал и, прощально всхлипнув, развалился. Артур вовремя схватил меня за руку, так что у меня развалиться не получилось.

Оттащив меня на кухню, Артур устроил меня на самом крепком стуле, сварил кофе и, вручив мне чашечку с ароматным напитком, снова взялся за телефон:

– Алло, отец? Тебе Майоров не звонил? Да его дома почему-то нет. И мобильник выключен. Ладно, позвоню Алине, может, он ей звонил. Ага. Договорились. – Не глядя на меня, Артур начал набирать другой номер, но телефон неожиданно зазвонил сам. Я радостно встрепенулась, а Артур торопливо ответил:

– Да, слушаю. Солнышко, а я собирался тебе звонить, у нас тут… – Очевидно, Алина недослушала мужа и что-то прокричала ему так громко, что это услышала даже я. Артур смертельно побледнел, бросил короткое: «Немедленно еду!», отключил телефон и выбежал из кухни.

Я тупо смотрела ему вслед, не в силах встать. Все правильно. Я знала. Случилось. Артур вернулся уже одетый, в руках он держал мою дубленку. Словно куклу, поднял он меня со стула и натянул одежку.

Все так же молча, ничего не объясняя, он усадил меня в машину, запер дом, и мы поехали. У выезда из поселка Артур вышел из машины, о чем-то переговорил с охраной и, вернувшись, уселся за руль. Посидев пару минут, словно собираясь с мыслями, он повернул ключ зажигания, и наша самобеглая коляска покатила к Москве.

Наверное, надо было бы расспросить моего спутника, что случилось у него дома, что он узнал у охраны, но я словно впала в анабиоз. Вязкое оцепенение сковало меня, в голове тяжело колыхалась муть, по капле перетекая в сердце. Артур тоже не пытался начать разговор, он, стиснув зубы так, что на щеках перекатывались желваки, гнал к Москве на предельной скорости.

У подъезда забытым снеговиком застыла Алина. Увидев машину мужа, она бросилась навстречу и, поскользнувшись, упала. Да так и осталась сидеть, словно силы оставили ее. Артур выскочил из машины, оставив ключи в замке зажигания, подхватил жену на руки и, говоря что-то успокаивающее, понес ее в дом. Я же, не в силах двинуться, осталась в машине. Минут через пять во двор влетела уже знакомая мне «Вольво». Она остановилась напротив машины Артура, дверца распахнулась, и генерал Левандовский, без шапки, в расстегнутой шинели, бегом бросился к подъезду. У самой двери он резко затормозил, словно вспомнил о чем-то, и с недоумением посмотрел на машину сына. Потом подошел и заглянул внутрь. Увидев на переднем сиденье наспех слепленное чучело Анны Лощининой, а также ключ, торчащий в замке зажигания, Сергей Львович покачал головой и, тяжело вздохнув, выдернул ключ из замка, чучело – из машины и отнес все это в квартиру. Правда, надо отдать должное чучелу, оно передвигалось почти самостоятельно, только направление движения надо было задавать.

Из квартиры шибануло запахом валокордина, причем ПДК была превышена раз в десять. Не раздеваясь, я протопала следом за Сергеем Львовичем в гостиную и снова уселась не глядя. Слава богу, на этот раз мне попался устойчивый пуфик.

На диване сидели Алина и Ирина Ильинична, а из угла в угол метался Артур, почему-то в одном сапоге. Увидев отца, он остановился, и у всех троих лица на миг озарились безумной надеждой. Но генерал молча покачал головой, и свет в их глазах погас. Похоже, все слезы были уже выплаканы, но я ошиблась. Алина заметила наконец меня. Она встала, и, светски улыбнувшись, попеняла мужу:

– Как же ты бросил Анну в машине, некрасиво это, – и подошла ко мне, – пошли, Аннушка, надо раздеться, чайку выпить.

– Чайку? – тупо повторила я.

– Да, горяченького, – щебетала Алина, помогая мне снять дубленку, но, похоже, заряд бодрости оказался мизерным, и, бросив мою одежду на пол, она обняла меня и горько зарыдала.

Да, теперь я знаю, почему женщины живут дольше мужчин. Мы умеем плакать, и это спасает нас. От слез подруги в душе у меня словно что-то переключилось, липкая темнота колыхнулась и начала рваться в клочья, и я присоединилась к Алине.

– Слава богу! – с облегчением выдохнул Сергей Львович. – А то я уже и не знал, что делать с этой заторможенной мадам. Так, давайте подведем итоги, прежде чем утонем в слезах наших женщин. Артур, тебе Алина рассказала, что произошло?

– Да, в общих чертах, – устало проговорил Артур. – Всему может быть простое объяснение.

– Чему – всему? – спросила я.

– Инга пропа-а-ала, – провыла Алина, судорожно вцепившись в меня.

– Кузнечик? И она тоже?

– Да, – генерал мрачно кивнул, устраиваясь на диване рядом с совсем обессилевшей Ириной Ильиничной. Он бережно обнял жену: – Иринушка, родная моя, все будет хорошо, не волнуйся.

– Нет, Сережа, – едва слышно произнесла та, – я чувствую, с нашей девочкой что-то случилось. Мы ведь, когда Инга не вернулась вовремя из школы, обзвонили ее подружек. Из школы они вышли все вместе, а потом Инга, как обычно, свернула в арку, которая ведет в наш двор. И все. Больше ее никто не видел… – Голос Ирины Ильиничны оборвался, она побледнела и обмякла в руках мужа.

– «Скорую»! – заорал Сергей Львович.

Врачи приехали на удивление быстро. Так же быстро погрузили Ирину Ильиничну в машину, включили сирену и унеслись в больницу.

Мужчины уехали следом, а мы с Алиной остались дома. То она, то я периодически проверяли, работают ли мобильники. Работали. И молчали. Молчали и мы.

Левандовские вернулись за полночь. К тому времени нас с Алиной прибило друг к дружке, словно две льдинки в водовороте. Мы сидели в углу дивана, свет не зажигали, нам было достаточно уличной иллюминации. Когда Артур щелкнул выключателем, мы подслеповато сощурились. Алина поднялась навстречу мужу и свекру.

– Что там, как мама Ира?

– Инфаркт, – голос Сергея Львовича дрогнул, – она в реанимации. А нас выгнали, велели ехать домой и не мешать. Может, у вас есть новости?

– Нет, – покачала я головой, – тишина. Артур, а что тебе сказали охранники?

– Какие? – не сразу понял он, о чем речь. – А, на даче. Примерно через полчаса после нашего отъезда Алексей с безумным видом выбежал из дома и помчался в сторону шоссе.

– Может, именно ему сообщили о Кузнечике? – предположила я. – Ведь только что-то серьезное могло выманить Лешу из дома в такой ситуации.

– Возможно, – генерал пристукнул кулаком по колену. – Черт, и почему я не оставил машину наблюдения у поселка!

– Но откуда же вы могли знать… – начала я, но Сергей Львович жестко оборвал меня:

– Должен был догадаться, профессионал хренов! Стереотип сработал: куда, мол, какой-то бабе до меня, не посмеет… А вот посмела! До внучки моей добралась…! Извините. И Алексей тоже хорош! Хоть бы позвонил, прежде чем нестись куда-то сломя голову! Взрослый вроде мужик!

Генерал бушевал долго, видно, так ему было легче. Артур же держал все эмоции в себе, боясь еще больше расстроить жену, хотя было видно, с каким трудом ему это удавалось.

По комнатам мы разбрелись часа в три ночи. Я пошла в душ, надеясь, что теплая вода хоть немного ослабит напряжение, сдавившее меня. Не получилось.

Сон ходил кругами вокруг кровати, дразнил и издевался надо мной, придвигался почти вплотную и отпрыгивал, проводил перышком по глазам, а потом насыпал туда же песок. Но не позволил мне ухватить себя даже на часок.

Рано утром, одурев от бессонной ночи, я сидела на кухне и пыталась взбодриться крепчайшим кофе. Словно тень, в кухню проскользнула Алина и села напротив. Мы молча смотрели друг на друга. Мы ждали новостей и боялись их.

ГЛАВА 10

День тянулся, словно хорошо разжеванный «Орбит», но выдувать из него пузыри желания не было. Несмотря на субботу, генерал уехал на службу, Артур и Алина – в больницу к матери. Я осталась дома дежурить на телефоне. Чтобы хоть немного отвлечься, занималась самой нудной работой – мыла посуду. Вся имеющаяся в доме посуда была перемыта три раза, и она теперь протестующе скрипела сверкающими боками, когда я брала ее в руки. В итоге мне пришлось искать себе другое занятие. Но другое занятие очень удачно пряталось, слышались только топот и хихиканье, когда оно меняло место дислокации. Наконец, устав от бесплодных поисков, я взялась за лежавшие на журнальном столике газеты, надеясь чтением убить время. Напрасно я это затеяла, времени подобное намерение не понравилось. Оно готово терпеть, когда мы проводим время, тянем время, даже когда теряем его, но убивать себя безнаказанно время не позволяет никому.

Вот и сейчас, едва я развернула первую попавшуюся газету, на меня глянул смеющийся Майоров и гигантский заголовок: «Чьими слезами оплачена счастливая улыбка народного кумира?» А потом страницы плюнули в меня отвратительной гнусью. Я с отвращением отбросила газету, прикасаться к другим желание пропало.

Ладно, посмотрим, что там телевидение предлагает. Взяла программу передач – так, похоже, сейчас новостных выпусков не предвидится. Что бы такое посмотреть, легкое и приятственное? О, вот, «Служебный роман».

Я включила телевизор. Но почему-то вместо недотепистого Новосельцева на меня смотрел какой-то мордастый дядька и, брызжа слюной, орал что-то невразумительное. Потом кадр сменился, и появившийся на экране ведущий одного из самых рейтинговых ток-шоу попытался угомонить дядьку. Получалось плоховато. Странно, почему эти кадры не вырезали? И почему программа идет в неурочное время?

В этот момент дали крупным планом ведущего, который зачастил:

– Итак, впервые в прямом эфире ток-шоу «Поговорим о…». Скандал, связанный с Алексеем Майоровым, буквально взорвал страну. Наши телефоны не выдерживают шквала обрушившихся звонков, все хотят знать – действительно ли кумир миллионов причастен к тому, в чем его обвиняют? Накал страстей так велик, что мы были вынуждены срочно дать в эфир нашу программу, с трудом найдя в сетке вещания место. Надеюсь, нас простят поклонники фильма «Служебный роман», наш канал обязательно покажет эту замечательную картину позже. А сейчас нас больше волнует другая история. Мы собирались пригласить в студию самого Алексея Майорова, и он дал предварительное согласие, но потом исчез, найти его мы не смогли. Зато пришел его администратор, Виктор Корнилов, который в больнице все еще приходит в себя после страшной автокатастрофы. Спасибо вам, Виктор, за то, что, несмотря на не очень хорошее самочувствие, вы согласились прийти.

– А как иначе? – гримеры тщательно замазали синяки Виктора, но вид его здоровым назвать было нельзя. – На фоне всего этого безумия кто-то должен сказать правду.