Рыцарь Железного Кулака

– У меня нюх на такие вещи. – Стромбрикс указал на свой круглый нос, похожий на помидорину. – Угадаю. Ты разместил все свои средства у гномов, а когда пришел снять маленько со счета, обнаружил, что бум – нету больше твоих грошиков! А невменяемый сторож, торчащий в пустом отделении банка, сказал тебе, что банк накрылся медным тазом. Угадал?

– Допустим.

– Да что ты заладил? Не друзья мы, что ли? Впрочем, и так вижу, что угадал. Никакой мистики и чудес. Еще неделю назад тут такое творилось, что никакого цирка шапито бродячего не надо. Развлекуха и веселуха! Вывесили на дверях банка уведомление, что средства больше не выдаются. Ну, типа до особого распоряжения совета директоров. Но всяк знает, что ни хрена эти слова не означают, кроме одного – кранты банку: либо конкуренты сожрали, либо сами хозяева смылись с чужими деньжатами куда подальше. День-два вкладчики еще терпели, а потом начали возмущаться! Вой и крик подняли на все окрестности. Чуть не взяли отделение штурмом, князю пришлось стражей разгонять недовольных. Теперь все улеглось. – Стромбрикс высморкался с невероятной для его племени деликатностью, чем снова поверг Браги в шок. – Власти посадили в отделение сторожа, а дом выставили на продажу. Вот какая история. Пиншвурн этот просто волосатый глист, гаденыш и сопля лошадиная! Нет ни стыда, ни совести! Одним словом – гном! Ни один уважающий себя кобольд не положит деньги в гномский банк. Самые надежные банки наши, запомни, Браги, на будущее. Судя по всему, Пиншвурн сделал немалую деньгу. Только здесь, судя по слухам, он хранил не менее трехсот тысяч монет в дайморской валюте, что означает шесть сотен тысяч по мере Лазбарии или почти миллион по курсу пибадурской кроны. Представь, какая сумма лежала в головном банке в Небаге! Гномы – поросячья порода! – подытожил Стромбрикс.

– Значит, свалили с чужими деньгами.

– Так и есть. Но я скажу тебе, что они это давно планировали. Давно и тщательно, потому что даже мы, деловые кобольды Людогорска, ничего не знали, а мы, без преувеличения, в курсе всего… Вывезли гномы свои активы, да так ловко, что комар носа не подточит. Где они сейчас – ищи свищи!

Огр отправлял себе в рот куски селедки и молчал.

– Сколько ты хранил у Пиншвурна? – спросил кобольд.

– Почти три тысячи дайморских каваров…

Стромбрикс свистнул.

– Ничего себе!

– Вот именно.

Кобольд сочувственно покачал головой.

– Ты ведь сразу догадался, – сказал через некоторое время Браги. – Меня не проведешь. Смекнул, что я в переплет попал с этими паршивыми недомерками, и подъехал на хромой козе. Да, Риник?

– Не знаю, что ты имеешь в виду, – отозвался бородач.

– Хе, знаешь, знаешь. С самого начала разыгрывал передо мной приятеля, задобрил сытным обедом и хорошим пивом. Ходил вокруг да около. Это что, от доброты душевной, кобольдище? О благородстве рассуждал.

– Ну, зачем же так-то… Я от чистого сердца.

– Допустим. Но ты деловой кобольд, сам сказал. Почему же сразу не завел разговор о деле? Тебе ведь что-то от меня потребовалось! Судьба, говоришь, послала и все в таком духе.

– Хм, – расплылся в улыбке Стромбрикс, – скажем так, я прикидывал коммерческие риски.

– И каковы же они?

– Пока не скажу.

– А когда скажешь?

– Ты готов взяться за дело?

– Смотря какое дело, Риник.

– Понимаю. Ясно, на что ты намекаешь! Если оно с душком, то ты, благородный рыцарь, не возьмешься, потому что не привык пачкаться… Огр, чтоб я лопнул, не привык пачкаться!

– Поосторожней, друг. У всего есть границы, ага?

– Ээх! – Стромбрикс хватанул кулаком по столу. Девахи, разносившие еду и пиво для посетителей, обернулись. Измазанные сажей гномы оценили габариты огра и стали разговаривать тише. – Ну, Браги, раз пошла такая пьянка! Знаю, что раскусил ты меня с самого начала!

– Мы, чудища, которые убеждаем себя, что мы не чудища, такие!

Кобольд расхохотался и дернул себя за бороду.

– Дурень я старый. Забыл, что нельзя с тобой такие разговоры разговаривать, нельзя, как барана на веревочке, водить! Прав ты, надо было сразу, напрямую. Но ты уж прости бородача. Совсем из ума выжил.

– Не преувеличивай. – Огр отвалился от пустых тарелок и уделил основное внимание пиву. – Дело говори. Не скрою, мне нужны наличные, Риник. Наличные в любой валюте! То, что мне удалось скопить, пропало. Гномы, чьи банки самые ненадежные, как я смог убедиться, оставили меня в чем есть. Только в портках, фигурально выражаясь. Потому мне, странствующему рыцарю, о котором говорят в основном хорошее, требуются средства. Элементарно, даже для оплаты проживания на постоялом дворе славного города Людогорска. И огр готов ввязаться в какое-нибудь дело. Слово чести! Так говорит Рыцарь Железного Кулака.

Кобольд кашлянул в кулак. Его физиономия источала блаженство.

– И этот рыцарь готов взяться за работу, даже если она с душком?

– Готов.

– Хорошо, Браги. Сляпаем дельце. – Бородач поглядел на дорогие напольные часы, стоящие в углу возле большого камина. – Знаешь что, давай-ка заберем этот бочонок с парой кружек и пойдем прогуляемся. Подышим воздухом. Заодно и поговорим!

– Что ж. – Огр встал во весь рост, потянулся и брякнулся о поперечную балку потолка. – Я не против. Потопали.

3

Заложенный двести лет назад предком нынешнего князя, Людогорск был грязным городишкой. Жинд III из кожи вон лез, чтобы продемонстрировать всем и каждому, что его город не хухры-мухры, а самая что ни на есть просвещенная столица прогрессивного княжества. Насчет просвещенности сказать было трудно. По части же торговли и ремесел Людогорск действительно кое-чего достиг. Низкие налоги и твердая рука Жинда, державшая в узде чиновников, привлекали сюда деловые круги. Те, что не боялись рисковать и обделывать разные дела, даже не слишком законные. На многое местные власти закрывали глаза, многое прощали, а потому в казне Жинда кое-что водилось. Труды князя не пропали даром. В последнее время Людогорск неуклонно шел вверх, и если внешне оставался все той же провинциальной дырой, едва сменившей деревянные постройки на каменные, то внутри давно не походил на то самое «хухры-мухры». Ему и вправду светило стать большим деловым центром. Уже сейчас в нем было десять ремесленных цехов, пять гильдий, пять банков и семь факторий. Располагались они в специально строящихся кварталах. Само собой, именно гильдии, фактории и банки обустраивали для себя пространство для жизни. Их освободили от налогов – и они ринулись месить раствор и класть кирпичи.

Шагая по грязной улице, Браги повсюду видел приземистые каменные дома. Основная часть города, еще не тронутая цивилизацией. Низкие, тяжелые здания, не ласкающие взгляд. В иных случаях городская архитектура просто оскорбляла воображение наблюдателя своим безвкусием. Пройдет еще много времени, прежде чем Людогорск перестанет походить на временную крепость-поселение.

Ближе к центру стали попадаться вполне приличные домики. Аккуратные, крашенные известью, окруженные витыми чугунными заборчиками. Улицы становились все чище, деревянные мостовые сменились брусчаткой, которую беспрестанно мели и скребли люди в форменных жилетах. Такое усердие умиляло.

Кобольд, надышавшийся после пива свежего воздуха, разглагольствовал о перспективах Людогорска, о его достоинствах в плане торговых операций. Прихлебывая из кружек, приятели шли мимо базарчиков, магазинчиков и лавчонок. Чем только здесь не пахло. Основным компонентом был, конечно, свиной навоз, но попадались и вовсе уж изысканные и гламурные ароматы. Как те, что долетали из закутка, торгующего благовониями.

– Так вот, Людогорск, помяни мое слово, еще всем утрет нос!.. – заявил Стромбрикс, перешагнув через кучку дерьма, смахивающего на человеческого организма деяние. – Если взяться за дело как положено, все пойдет…

Из переулка вылетела орущая ватага ребятни. Мимо огра проскочило какое-то чумазое создание.

– …как по маслу, – докончил кобольд. – А ну, малышня, не блажить!

Малышня не обратила на него внимания и унеслась прочь.

– Риник, проблемы Людогорска меня не очень волнуют, – сказал Браги. – Мы вроде бы собирались поговорить о деле.

– Поговорим, – ответил кобольд. – Обязательно. Если повезет, ты увидишь некое весьма недурственное зрелище, огр. Оно затрагивает проблемы Людогорска самым прямым образом. Поэтому я тебе все это и втолковываю. – Бородач плюнул. Платок платком, но от подобного удовольствия Стромбрикс отказаться не мог.

Рыцарь Железного Кулака вздохнул. Речи Стромбрикса утомляли, но если уж кобольд сел на своего конька, только держись. Придется терпеть, пока он сам не иссякнет. Так было и раньше, когда Риник рассусоливал о тонкостях воровского дела. Нынешние его разговоры касались все того же предмета – как бы побольше урвать.

Воистину настало время торгашей. Еще триста лет назад кобольды слыли самыми отчаянными рубаками. Теперь большая часть из них оцивилизовалась до невозможности…

Улочка была узкая. Огр топал по самой середине, фигурой своей загородив проход и проезд с обеих сторон. Вспомнив о том, что потерял такую уйму деньжищ, в частности и те, что получил от короля Ляпквиста, Браги впал в состояние тихой и задумчивой ярости.

– Эй! – Стромбрикс дернул огра за рукав.