Оценить:
 Рейтинг: 4.5

Изгнанники

Год написания книги
1893
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 19 >>
На страницу:
5 из 19
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Ее брат, господин де Вивонн, не был допущен на прием.

– Не может быть.

– Однако это факт.

– Когда же?

– Сегодня утром.

– От кого вы слышали это?

– От де Катина, гвардейского капитана. Ему отдано приказание не допускать господина де Вивонна.

– Ага, значит, король в самом деле задумал что-то неладное. Так вот почему мы сегодня не в настроении. Клянусь честью, если маркиза действительно такова, как про нее говорят, ему придется испытать, что победить ее было легче, чем оттолкнуть.

– Да, с Мортемарами нелегко справиться.

– Ну дай-то бог ему покончить с этой. Но кто тот господин? У него лицо суровее тех, что обычно приходится наблюдать при дворе. Ага! Король обратил на него внимание, и Лувуа делает знак приблизиться. Клянусь честью, он вольнее чувствует себя в палатке, чем здесь, под расписным потолком.

Незнакомец, привлекший к себе внимание Расина, был немолодой, высокий, худощавый мужчина с большим орлиным носом, суровыми серыми глазами, глядевшими на собеседника из-под густых, нависших бровей, с лицом, имевшим такой отпечаток заботы и борьбы со стихиями, что оно выделялось среди свежих лиц придворной камарильи, точно старый ястреб в клетке меж ярко оперенных птиц. На нем был костюм темного цвета – этот оттенок вошел при дворе в моду с тех пор, как король отказался от легкомыслия и Фонтанж; но висевшая у незнакомца сбоку шпага была не бутафорской рапирой, нет, то был настоящий стальной клинок с медным эфесом, вложенный в перепачканные кожаные ножны и, очевидно, не раз побывавший на поле брани. Незнакомец стоял у двери, держа в руках шляпу с черными перьями, оглядывая полупрезрительным взглядом болтавших придворных. По знаку, данному военным министром, он начал пробираться вперед, к королю, довольно бесцеремонно расталкивая всех по дороге.

Людовик обладал в высокой степени способностью запоминать лица.

– Я много лет не видел его, но хорошо помню, – обратился он к министру. – Ведь это граф де Фронтенак, не правда ли?

– Да, ваше величество, – ответил Лувуа, – это действительно Людовик де Бюад, граф де Фронтенак, бывший губернатор Канады.

– Мы рады видеть вас вновь на нашем приеме, – проговорил монарх старому дворянину, нагнувшемуся поцеловать протянутую ему белую королевскую руку. – Надеюсь, холод Канады не заморозил вашего горячего чувства преданности нам.

– Это не мог бы сделать даже холод смерти.

– Ну, надеюсь, этого не случится еще много лет. Нам хотелось поблагодарить вас за все хлопоты и заботы о нашей провинции. Вызвали же вас сюда главным образом для того, чтобы выслушать из ваших уст доклад о положении дел там. Но прежде всего – так как дела, касающиеся Бога, важнее дел даже Франции – как идет обращение язычников?

– Нельзя пожаловаться, ваше величество. Добрые отцы иезуиты и францисканцы сделали все, что было в их силах, хотя и те и другие не прочь пренебречь благами будущего мира ради настоящего.

– Что вы скажете на это, отец мой? – обратился, подмигивая, Людовик к своему духовнику-иезуиту.

– Если дела эти имеют отношение к будущему, то хороший патер, как и всякий добрый католик, обязан направить их как следует.

– Совершенно верно, ваше величество! – подтвердил де Фронтенак, но румянец вспыхнул на его смуглом лице. – Пока ваше величество делали мне честь, поручая вести и эти дела, я не допускал ничьего вмешательства в исполнение моих обязанностей, какая бы одежда ни была на этом человеке – мундир или ряса.

– Довольно, сударь, довольно! – резко оборвал его Людовик. – Я спрашивал вас о миссиях.

– Они процветают, ваше величество. Ирокезы у Сольта и в горах, гуроны в Лоретте, а также алгонкины вдоль берегов всей реки, начиная от Тадузака на востоке до Сольт-ла-Мари и даже до Великих Равнин Дакоты, – все приняли знамение креста. Маркетт прошел вниз по реке на запад, проповедуя христианство среди иллинойцев, а иезуиты пронесли слово Божие к воинам Длинного Дома в их вигвамы у Ониндали.

– Могу прибавить, ваше величество, – вставил отец Лашез, – что, распространяя евангельскую истину, многие из них часто жертвовали и своей жизнью.

– Да, это верно, ваше величество! – задушевно согласился Фронтенак.

– И вы допускали это?! – горячо воскликнул Людовик. – Вы оставили в живых этих безбожных убийц?

– Я просил войск у вашего величества.

– Я же послал вам.

– Один полк.

– Кариньян-Сальерский? Это мои лучшие солдаты.

– Но нужно было послать больше, ваше величество.

– А сами канадцы? Неужели вы не могли собрать достаточно сил для наказания этих негодяев, этих убийц Божьих слуг? Я всегда считал вас воином.

Глаза де Фронтенака вспыхнули, и одно мгновение, казалось, резкий ответ готов был сорваться с его губ; однако суровый старик, сделав над собой страшное усилие, сдержался и проговорил:

– Ваше величество может узнать, воин ли я, от тех, кто видел меня под Бенеффом, Мюльгаузеном, Зальцбагом и во многих других местах, где я имел честь своим оружием служить вашему величеству.

– Ваши услуги не были забыты.

– Именно потому, что солдат и имею некоторое понятие о войне, я знаю, как трудно проникнуть в страну, гораздо более обширную, чем Нидерланды, страну, покрытую лесами и болотами, где за каждым деревом притаился дикарь, хотя и не обученный искусству войны, но умеющий уложить северного оленя на расстоянии двухсот шагов и пройти три мили, пока вы сделаете одну. Ну а если наконец мы и добираемся до их деревень и сжигаем несколько пустых вигвамов да полей маиса, то что же дальше? Дальше приходится возвращаться назад, окруженными тучами невидимых врагов, скрывающихся позади нас, и твердо знать, что всякий отставший будет скальпирован ими. Вы сами воин, ваше величество. И я спрашиваю вас, легка ли такая война для горсти солдат, только что взятых от плуга, и эскадрона охотников, занятых все время мыслями о капканах и бобровых шкурках.

– Да, да, сожалею, что высказался, по-видимому, слишком опрометчиво, – проговорил Людовик. – Мы рассмотрим это дело в совете.

– Ваши слова согревают мое сердце! – воскликнул старый губернатор. – Радостью наполнятся все сердца вдоль длинной реки Святого Лаврентия, и белых и красных, когда долетит туда весть, что великий отец за океаном печется о них.

– Но все-таки не ожидайте слишком многого. Канада и так дорого обошлась нам, у нас много дел и в Европе.

– Ах, ваше величество, как бы я мечтал показать вам эту великую страну. Если ваше величество выиграет здесь какую-нибудь кампанию, что получит? Славу, несколько миль земли, Люксембург, Страсбург, один лишний город в королевстве. А там, при одной десятой расходов и сотой части необходимого здесь войска, – целый новый мир в ваших руках. И какой, ваше величество, – обширный, богатый, прекрасный! Где в другом месте можно найти такие горы, леса, реки? И все это может быть нашим, если только мы сумеем взять. Кто помешает нам? Несколько разбросанных племен индейцев да небольшая кучка английских фермеров и рыбаков. Обратите туда ваши помыслы, ваше величество, и через несколько лет вы будете стоять в вашей цитадели в Квебеке и сможете воскликнуть: все это от снегов севера до теплого южного залива, от волн океана до больших равнин за рекой Маркетта – все это одна империя, и имя ей – Франция, король ее – Людовик, а на знамени красуются цветы лилий!

Румянец вспыхнул на щеках Людовика при этой картине, льстившей его честолюбию. С горящими глазами, сидя в своем кресле, он всем телом подался вперед, но тотчас откинулся назад, когда губернатор кончил говорить.

– Даю слово, граф, вы достаточно-таки заразились от индейцев их способностью к красноречию, о которой нам так много приходилось слышать, – проговорил он. – Но эти англичане… Ведь они гугеноты, не так ли?

– По большей части. Особенно на севере.

– Так, пожалуй, выгнав их, можно было бы оказать услугу нашей святой церкви. Я слышал, у них там есть город Нью… Нью… Как его название?

– Нью-Йорк, ваше величество. Они захватили его у голландцев.

– А, Нью-Йорк. Я слышал еще о каком-то другом городе. Бос… Бос…

– Бостон, ваше величество.

– Да, да. Нам стоило бы иметь там гавани. Скажите же мне, Фронтенак, – промолвил король, понижая голос так, что его могли слышать только Лувуа и королевские особы, – сколько нам понадобилось бы войска для очистки страны от этих людей? Один-два полка и столько же фрегатов?

Старый губернатор отрицательно покачал седой головой.

– Вы не знаете их, ваше величество, – проговорил он. – Это суровый народ. Несмотря на вашу милостивую помощь, мы с трудом могли удержаться в Канаде. Этим же людям никто не помогал, им только мешали; невзирая на холод, болезни, бесплодную почву, они живут и плодятся так, что леса редеют перед ними и тают, словно лед на солнце, а звук их колоколов раздается там, где еще недавно завывали только волки. Они народ мирный и нехотя берутся за оружие, но уж если начали сражаться, то еще неохотнее прекращают борьбу. Чтобы положить Новую Англию к стопам вашего величества, я должен был бы попросить по крайней мере пятнадцать тысяч вашего отборного войска и двадцать линейных кораблей.

<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 19 >>
На страницу:
5 из 19