Правило флирта

Он посмотрел на нее как-то слишком серьезно. У молодых людей его возраста редко бывает такой тяжелый взгляд.

– То, что красить можно мягкую древесину, например сосну. Твердая древесина должна иметь естественный цвет, в этом ее изюминка.

– Я не знала, что у древесины есть какие-то изюминки. – Единственное, что она знала в эту секунду, – это то, что не может спокойно смотреть, как он водит своими загорелыми руками по древесине. Вверх-вниз. Вверх-вниз. – Вы хорошо знали миссис Фельдман? – спросила она, задвигая дверь обратно.

– Мы познакомились как раз в тот момент, ко гда она решила переделать свой особняк и сделать его многоквартирным.

– Риелтор говорил, что дом принадлежал ей с самого начала.

– Не совсем, – сказал Грант. – Дом был построен до Гражданской войны и изначально принадлежал семье ее мужа. Единственная причина, по которой она решила сделать дом многоквартирным, – это то, что после его смерти его могли вообще снести.

Софи почему-то стало не по себе.

– Поэтому она так просила сохранить здесь его первозданную атмосферу.

– Похоже, вы с ней единомышленники.

– Последние пару лет я действительно стал думать как она. – Грант хлопнул ладонью по двери, как бы прощаясь.

В его словах слышалось сожаление. Голос, казалось, принадлежит человеку намного старше его. Он и сам выглядел старше в эту минуту, с этой томной меланхолией в глазах. Странно.

– Должна признаться, – начала Софи, решив сменить настроение разговора, – что мне нравится все старинное. К примеру, вход в дом очень симпатичный – одновременно и современный, и старинный.

– Идеальное сочетание, мечта любого дизайнера, – ответил Грант манерно, как будто цитируя известную фразу.

Он медленно прошел через обеденный зал на кухню. Она вошла за ним и увидела, что теперь он с тем же вниманием осматривает старинный кухонный гарнитур. Она стояла позади него и не могла видеть его лица, но ясно представляла себе его выражение. За эти два дня их знакомства она неоднократно видела его удивленный взгляд. Только сейчас этот взгляд уже не казался ей агрессивным. Совсем наоборот.

– А с кухней что? – спросила Софи.

– Миссис Фельдман была упрямой женщиной. Она очень просила, чтобы кухня оставалась в первозданном виде. Фактически это было ее последним желанием.

Произнося эти слова, Грант встал на одно колено, чтобы изучить нижнюю дверцу кухонного шкафчика. Улучив момент, Софи проскользнула у него за спиной. Будучи увлеченным дверцей, он не заметил ее перемещения.

– Вам надо поменять петли, – сказал он, закрывая дверцу.

Только сейчас она заметила, насколько мала ее кухня. Двоим здесь практически не разойтись, особенно если один из них – рослый плечистый мужчина. Грант практически заполнил собой все пространство.

– Я бы вообще все здесь поменяла, не только петли, – сказала она.

– Вы же говорили, что любите все старинное.

– Да, но…

– И что вы хотите здесь сделать? – Он не дал ей договорить.

На самом деле Софи не знала. У нее не было времени подумать об этом.

– Я бы добавила ярких красок, – ответила она. – Просто чтобы было веселее.

– Очень по-женски.

Их глаза встретились, и Грант улыбнулся. В этой улыбке было что-то новое, что-то такое, отчего у нее кольнуло внутри.

– Могу предложить пиццу, – вдруг сказала она. Господи, как жарко на кухне. Дышать нечем. – Какую предпочитаете?

– У вас их что, несколько?

– Я, конечно, не «Шезероунс», но некоторым разнообразием похвастаться могу. У меня есть сырная, мясная, гавайская, с курицей, с перцем и луком…

– Ничего себе! – Его голос прозвучал прямо у нее над ухом. От неожиданности она вздрогнула. Он когда-нибудь слышал про личное пространство? – Прямо как в магазине.

– Я всегда покупаю много еды, на всякий случай.

– На какой случай? На случай конца света?

Софи улыбнулась и, не ответив, полезла в холодильник. Она чувствовала, как он дышит, стоя сзади нее. Слишком близко.

– Вот, – сказала она, – пусть будет гавайская. – Вытащив из морозилки коробку с пиццей, она вручила ее ему.

Грант посмотрел на коробку, затем снова на Софи.

– Что-то не так? – спросила она.

– Как насчет того, чтобы приготовить?

Она показала пальцем на низ коробки:

– Способ приготовления написан здесь. У меня нет под рукой очков для чтения, но я уверена, нужно просто разогреть ее в духовке.

– Хорошо, – сказал Грант.

Он, безусловно, рассчитывал, что пиццу разогреет она.

Софи вздохнула. Был уже поздний вечер, а ей еще нужно вызвать сантехника и как минимум два часа поработать. На то, чтобы кормить соседа, времени точно не было. Особенно если этот сосед докучает тебе с первой секунды знакомства. Она хотела что-то сказать, но странный звук прервал ее мысли. У Гранта заурчало в животе.

– Ну хорошо, – сказала она. – Я разогрею вам пиццу, но есть вы ее будете у себя дома. Один.

Засунув пиццу в духовку, Софи извинилась и ушла в спальню. Ей хотелось привести себя в порядок, но в этот день как будто весь мир был против этого. Ее сосед благоухал перечной мятой, а она… Ей не хотелось об этом думать. Полное безумие. Она правильно сделала, что предложила ему ужинать в одиночестве. Ей нужно работать.

Она открыла ноутбук – одиннадцать непрочитанных писем. Телефон завибрировал – пришло новое сообщение.

Софи взяла с прикроватного столика влажные салфетки, сразу несколько штук, и вытерла ими лицо, затем руки. Не так освежающе, как душ, но все-таки гигиена. Она зачесала волосы в хвост, сняла шорты и майку и надела домашний халат. А еще через секунду она обнаружила себя стоящей перед зеркалом с карандашом для подводки глаз.

«Софи, только что ты вытерла лицо влажной салфеткой, а сейчас снова красишься? Для чего?»

Она всмотрелась в собственное отражение. Морщинки в уголках губ и глаз. И эта взрослая женщина вздумала накраситься ради какого-то навязчивого соседа.

«Соберись, – сказала она и хлопнула себя по щеке. – Ты взрослая солидная дама. Тебя что, потянуло на молоденьких?»