Генерал Георгий Шпак

Да, по характеру мы с Аллой разные. Но стержень один. У нее война и у меня война, как говорится, в рождении заложена. Воспитание, традиции. Плюс семья – и у Аллы крепкая, и у нас. Ну не могли мы не найти общего языка.

И самое главное – профессия. Потому что учитель и офицер – профессии один к одному. Только у учителя дети, у офицера солдаты, что дети малые…

В учебном курсантском взводе – тридцать человек, столько же в боевом взводе, в парашютно-десантной роте под сотню, в батальоне – несколько сотен.

Армейские острословы вовсе не случайно сравнивают десантника то с «кораблем пустыни», многожильным и выносливым верблюдом, то с редкостной новогодней елкой, сплошь и рядом увешанной огненными игрушками, и т. д. и т. п. В воинских уставах солдаты и офицеры именуются «личным составом». Острословы и здесь нашлись – и слово «личный» в их интерпретации зазвучало как «лишний». Что ж, даже в таком образчике юмора имеется доля истины. Не всякому офицеру удается проложить тропинку к сердцу солдата, убедить в необходимости преодоления трудностей во имя сбережения собственной жизни, стать образцом для подчиненных. Принцип «Делай как я!» навсегда стал доминирующим в жизни Георгия Шпака, в каких бы чинах он не пребывал.

И вновь слово Алле Григорьевне Шпак.

О том, что служба офицерская – не фунт изюма, а десантная тем более, я знаю не понаслышке. Как поется в известной песне: «Тоученья, то ранний подъем». Я провожала и ждала Георгия с тем тревожным ожиданием, с которым, возможно, молодые «рязанские мадонны» ждали возвращения с фронта своих родных и близких.

Меня не раз посещало странное чувство – в какой бы гарнизон нас не направляли: в Гайжюнай, в Боровуху, во Псков, два слова «боевая готовность» определяли не только десантную жизнь, но и семейное бытие, становясь тем мерилом, на котором проходит испытание супружеского и материнского долга.

…Я вынашивала под сердцем долгожданного ребенка и несказанно радовалась появлению его на свет Божий. Назвали мы сына Олегом. Когда Георгия перевели в Литву, Олегу был год с небольшим, а вскоре у нас родилась дочь Лена.

Вспоминает генерал Г. И. Шпак.

Сегодня в обществе в целом, а кое-где даже и среди выпускников военных училищ другие понятия и другой подход, чем был у нас. Сегодня главное получить квартиру, машину, дачу. Тогда мы об этом не думали. На первом месте стояли интересы службы и только потом служебный рост. Мечталось как можно быстрее получить новую должность, поступить в Академию. Спустя семь лет моей службы в училище сначала командиром взвода, затем роты курсантов, в руководстве училища приняли решение назначить меня преподавателем тактики. Одним словом, силой «отдали в педагоги». В тот момент я ясно увидел свою офицерскую будущность при таком развитии ситуации. Просто закончил бы военную карьеру майором, максимум подполковником. А ведь «плох тот солдат, который не мечтает стать генералом». А уж офицер тем более. И тогда я сел на поезд и поехал в Москву советоваться с друзьями, как поступить в этой ситуации, но уж никак не испрашивать себе хорошую должность. Тем более многие офицеры могли лишь мечтать о службе не в войсках, а в военном училище, и не в отдаленном гарнизоне, а в крупном и красивом городе, таком как Рязань, да и к тому времени у нас была хорошая двухкомнатная квартира (с горячей водой!) на Московском шоссе. Но мне хотелось попробовать себя в новом деле, в новой обстановке. Не стану лукавить: в голове моей тикали своего рода часы, отсчитывающие уходящие годы. В Академию принимали только до 32 лет, а мне к тому времени было 29. Пришел в отдел кадров ВДВ: «Помогите мне, пожалуйста, я хочу быть в войсках!». Прошел месяц – звонок. Есть должность командира батальона курсантов в учебной дивизии по подготовке специалистов и сержантов. Я даже ушам не поверил. Сразу комбат! Ни секунды не раздумывая, согласился. Это было в сентябре, в октябре я уехал в Литву, в Гайжюнай, в 44 учебную воздушно-десантную дивизию. Получил 2-й батальон 226 учебного парашютно-десантного полка.

На новом месте службы поначалу пришлось столкнуться с тем, что принято называть «офицерской ревностью». Некоторые из «войсковиков» на первом этапе отнеслись к «курсантскому комбату» настороженно. Тем более, что я, капитан, занимал подполковничью должность, а, например, мой начальник штаба был уже в звании майора и, надо полагать, сам метил в комбаты. Давно ждал эту должность, но не получил. Первое время, не скрою, были и пресловутые «палки в колеса», много чего еще, но потом я несколько раз с ним переговорил и, думается, сумел убедить его в том, что с капитаном из Рязанского училища лишний раз ругаться не по делу не стоит.

Главной обязанностью командира батальона было так организовать жизнь и боевую учебу подразделения, чтобы по окончании курса подготовки в войска пришли отлично подготовленные сержанты и специалисты. Раз в полгода экзамен твоего курса или «периода», так это у нас называлось.

Экзамен подготовленных тобою за полгода солдат и сержантов – экзамен для тебя самого. Постоянно проверяли нас полковые, дивизионные командиры. На выпуске оценивались окончательные результаты. Вся эта система была четко отлажена, и если ты не давал результата в виде классных специалистов, тебя оттуда, грубо говоря, вышвыривали. По каждым дисциплинам назначалась комиссия дивизионная или полковая, и она сравнивала батальоны. Всего в дивизии их было девять. Особое внимание обращалось на физическую, огневую подготовку, вождение машин и так далее.

Если батальон занимал призовое место, входил в первую тройку, то комбату на выбор – досрочное звание или направление в Академию. Первый «период» был для меня самого учебным, выдающихся успехов за эти полгода я не достиг, но за первые месяцы нового для себя дела четко осознал, как мне «взять» то самое призовое место. Выработал свою методику занятий с личным составом, с офицерами и младшими командирами. И уже следующий «период» стал для моего батальона призовым. Три последующих «периода», то есть полтора года, я уже из «тройки» не выходил. В те два с лишним года, что я прослужил комбатом в учебной дивизии, не щадил себя. Бывало, неделями спал по два-три часа, а остальное время «пахал». Но и с подчиненных спрашивал за дело по полной программе. Как говорится, драл по три шкуры со всех: и с лейтенантов, и с сержантов. До сих пор я убежден: боевая учеба (и не только она) должна протекать в жестком режиме. Говорил ведь Александр Васильевич Суворов: «Тяжело в учении – легко в бою!» Да и некоторым гражданским руководителям не помешало бы в свое время пройти службу под началом требовательного командира.

Звание майора мне присвоили досрочно, и по рекомендации командования я получил направление в Академию имени Фрунзе.

Так как я закончил Рязанское десантное училище с отличием, мне для зачисления в Академию надо было сдать на отлично только профилирующий предмет. Если бы я сдал его на четверку, надо было бы сдавать еще два предмета. Пришлось поднапрячься, сдал на пятерку.

Военный гарнизон – уникальная цивилизация, с примитивной архитектурой однотипных ДОСов[4 - ДОС – дом офицерского состава.], с бесконечным броуновским движением – переселениями, переездами к новому месту службы, с перебранкой домашних хозяек по поводу и без оного, с посиделками «отставных жен», с перемыванием косточек и прослушиванием «сарафанного радио», с земными заботами о малых детушках, с поисками работы, с бесшабашными офицерскими застольями, с пугающим топотом посыльных и сотрясающим городок надрывным криком: «Тревога!»

На моей памяти немало офицерских судеб, исковерканных неверностью жен, их бегством из заштатных «гарнизонных дыр», неспособностью быть верными спутницами и помощницами мужьям. В противоположность таким мне доводилось слышать из уст женщин, которые с достоинством пронесли по жизни высокое звание офицерской жены, очень точную и емкую фразу: «Мы служили».

И вовсе не случайно замечательный поэт Николай Доризо и композитор Валерий Петров воспели преданность и верность офицерских жен:

Где найти те слова, чтоб воспеть по достоинству
Как солдатки вы служите русскому воинству,
Офицерские жёны, ваш возраст всегда призывной…

В армейском житье понятие «прочный семейный тыл» отнюдь не риторическое, и женщина, которая решила стать женой офицера, заранее обрекала себя на все «прелести» гарнизонной жизни, в которой случались и забавные истории. Об одной из них рассказывает Г. И. Шпак.

…Однажды Алла попыталась напомнить мне о вырванном сутра обещании вытрясти после службы половики. С этими половиками связана в нашей семье одна «шутка со смыслом».

По хозяйству я старался помогать супруге, но не любил это афишировать. А жене, конечно, хотелось, чтобы все в военном городке видели, какой у нее муж-помощник. Тем более, что один командир полка уж больно красиво это делал. В воскресенье поутру взвалит, бывало, на себя половики, ковер, еще что-то и публично выбивает все это на виду у умиляющихся офицерских жен. Мне Алла говорила: «Ну посмотри, как красиво. Ты что, вот также не можешь?» Нет, сам я все дела хозяйственные делал вечером, иной раз после одиннадцати. Так что соседки мои старания не наблюдали, и похвалиться мужем, прилюдно работающим по дому, шансов у Аллы было маловато…

Кстати, потом выяснилось, что «показательный» тот семьянин с половиками имел на службе роман с подчиненной телефонисткой. И после того, как это стало известно, вышел большой конфуз. Так что, когда речь заходит о показухе где бы то ни было – в семье, армии или политике – я с иронией называю это «тряской половичков».

«Грызя гранит» военной науки

В самый разгар гражданской войны руководству страны Советов стало ясно, что затянется она на длительный срок, и без краскомов, обладающих серьезным багажом военных знаний, победа окажется призрачной. Так появился в свет приказ Реввоенсовета от 7 октября 1918 года о создании Академии Генерального штаба РККА. Через три года Академия сменила вывеску на Военную академию РККА, а в апреле 1924 года ее возглавил М. В. Фрунзе. В ноябре 1925 года, после смерти Фрунзе, Академия стала носить имя этого прославленного советского военачальника и теоретика, а после нескольких десятилетий своего существования ее полное название звучало так: Общевойсковая военная орденов Ленина, Октябрьской революции, Краснознаменная, ордена Суворова академия имени М. В. Фрунзе.

В Советской военной энциклопедии о ней говорится следующее:

Высшее учебное заведение Советских Вооруженных Сил, предназначенное для подготовки общевойсковых офицеров, научный центр по исследованию проблем общевойскового боя и армейских операций. Находится в Москве.

Как мы видим, о специфике ВДВ – ни слова. И это было головной болью В. Ф. Маргелова, поскольку вопросы боевого применения частей и соединений ВДВ в стенах известной на весь мир Академии глубоко не изучались. Так постепенно вынашивалась идея о создании самостоятельной кафедры. И 1969 год можно назвать ее рождением. За многие годы не единожды сменялось командование, профессорско-преподавательский состав, учебные программы, но неизменными оставались как принципы обучения, так и особый десантный дух и подлинное уважение к выпускникам.

Слово Г. И. Шпаку.

Я был счастлив и горд, что попал в Академию, по сути запрыгнул в последний вагон уходящего поезда. Повторюсь, слушателем очной формы обучения мог стать офицер не старше 32 лет. Я же был принят в Академию всего за восемь дней до этого срока. И тогда, и сейчас это учебное заведение котируется очень высоко во всем мире. Достойная кузница офицерских кадров. По прибытии в Академию, спустя сутки я был назначен командиром, точнее, старшим группы. Нас было шесть майоров, остальные – старшие лейтенанты и капитаны. Начальник кафедры Владимир Иванович Головко собрал группу и объявил, что майор Шпак будет командиром группы. Как он изучал коллектив – тайна за семью печатями. Шел 1975 год.

Общее настроение в армии тех лет – все готовились к большой войне. Поэтому к изучению преподаваемых нам дисциплин относились более чем серьезно.

Первый курс – действия командира полка: тактика, стратегия, экономика, обеспечение.

Второй курс – та же программа во всем, что касается дивизии. Наконец, курс третий – экономика военная и гражданская, геополитика, ознакомительные темы стратегии и тактики Вооруженных сил в целом (оборона, наступление). Все, что касается ядерного оружия, в том числе реальных боевых действий с его применением. Даже этого не страшились в те годы. И не только в Советском Союзе. Мы имели все данные об амбициозных замашках военного руководства вероятного противника. Но у нас тогда была сильная армия! Мы проводили расчеты: наша группа войск в Германии при поддержке Центральной и Южной групп войск ударом на Европу была бы на берегу Ла-Манша на 12-е сутки после начала операции. И не было силы в мире, чтобы остановить нас. Сто тысяч танков, самых передовых в мире, механики-водители, обученные выполнять боевую работу в любой ситуации, операторы, пулеметчики, автоматчики, все рода войск Советской Армии. Это была такая махина, такая мощь, что нас действительно боялись и уважали. И нас готовили командовать этой махиной. Три года занимались мы в стенах Академии, порою и день, и ночь.

Наращивалось и количество, и качество. Занятия на третьем курсе были, как я уже говорил, в большей степени посвящены теории. Лекции читались умнейшими людьми, знали они предмет свой в совершенстве. Огромным наслаждением было их слушать, учиться у них.

АТТЕСТАЦИЯ

За период с 30 августа 1975 г. по 30 июня 1978 г. на майора ШПАКА Георгия Ивановича, слушателя основного факультета Военной академии имени М. В. Фрунзе.

Год рождения: 1943. Партийность и стаж: член КПСС с 10.1964 г.

Национальность: белорус

Стаж службы в ВС СССР: с 22.8.1962 г. Стаж в должности: с 30.08.1975 г. Дата присвоения звания: 17.2.1975 г.

Образование: а) гражданское: высшее по окончании ВВДКУ; б) военное (военно-специальное): Рязанское высшее воздушно-десантное командное училище в 1966 году

Вывод по последней аттестации за 1974 г.: Занимаемой должности соответствует. Достоин направления на учёбу в Военную академию им. М.В.Фрунзе.

Майор ШПАК Г. И. прибыл в академию с должности командира парашютнодесантного батальона. За время обучения в академии показал себя с положительной стороны. Честный, дисциплинированный, трудолюбивый офицер. Способный, старательный. К учёбе относился добросовестно, с большим усердием.

Академическую программу усвоил отлично.

Твердо изучил теорию, характер и принципы современного общевойскового боя и основы операции. Оперативно-тактическое мышление развито достаточно. В сложной обстановке ориентируется быстро и уверенно. Решения принимает целесообразные, может умело обосновать их теоретическими положениями и оперативно-тактическими расчётами. Принятое решение настойчиво проводит в жизнь. Умеет организовывать боевые действия полка и дивизии и управлять ими в бою. Знает принципы и способы применения оружия и боевой техники. Командный язык отработан.

Службу штабов изучил глубоко. Может грамотно оформлять решение командира и разрабатывать письменные и графические боевые документы. Обладает высокой штабной культурой и хорошей графикой.

Имеет твердые навыки в планировании и организации боевой и политической подготовки в полку и дивизии.

Может разрабатывать и проводить групповые упражнения и летучки с офицерами, тактические и командно-штабные учения. Прыжки с парашютом совершает смело.

Основы марксистско-ленинской теории изучил глубоко. В вопросах внутренней и внешней политики Коммунистической партии и Советского правительства разбирается правильно.