Испанская дивизия – союзник Третьего рейха. 1941–1945 гг.

На восьмой день после нападения Германии на Советский Союз германский генеральный штаб начал подсчет сил своих союзников, которые должны были быть задействованы на Восточном фронте: «Испания намеревается направить в Россию один легион численностью 15 000 человек. Мы хотим перебросить его в Рембертув (Варшава) и здесь вооружить»[9 - Там же. С. 89.].

Уже в первые недели в формирующуюся дивизию было подано заявлений примерно втрое больше, чем это было нужно. В телеграмме от 4 июля 1941 г. германский поверенный в делах Геберлейн сообщил в Берлин: «На призыв к вербовке в Голубую дивизию откликнулось в 40 раз больше добровольцев, чем это было необходимо. Сегодня окончательный отбор проведут все штабы корпусов»[10 - Цит. по: Пожарская С. П. Тайная дипломатия Мадрида. Внешняя политика Испании в годы второй мировой войны. М., 1971. С. 108.].

Единственным, что вызывало тогда серьезную озабоченность у германских официальных лиц, причастных к созданию Голубой дивизии, была политическая благонадежность добровольцев. Вопрос об этом встал сразу же, как только дивизия начала передвижение на Восток через Германию и гитлеровцы смогли достаточно близко познакомиться с ней. В телеграмме от 20 августа гитлеровский дипломатический чиновник с тревогой сообщал из Берлина в Мадрид, что, по имеющимся сведениям, как во французские (пронацистские), так и в испанские добровольческие формирования пытаются проникнуть коммунисты с целью перехода к русским[11 - Пожарская С. П. Указ. соч. С. 108–109.].

Да, безусловно, среди добровольцев были и бывшие республиканцы, противники режима Франко. Но считать первый призыв в Голубую дивизию «красным» ошибочно. Более того, вступающие в ряды добровольцев были в чем-то большими фалангистами, чем сам каудильо.

Почти все добровольцы либо являлись членами фаланги, либо активно сочувствовали ее платформе, причем каждый из командиров имел заслуги перед этим движением.

Старые фалангисты, «эксальтатос» (экстремисты), с трудом мирились с франкистской умеренностью и требовали копировать германский и итальянский образцы государственности, но их поползновения к эскалации режима встречали серьезный отпор со стороны властей. В июне 1941 г. появилась возможность избавиться от тех, кто «не настрелялся» в годы гражданской войны, отправив их подальше.

Из множества заявлений от добровольцев выбирали те, авторы которых считались наиболее беспокойными элементами, требовавшими бесконечно свершать революцию. Таким примером являются фалангисты-утописты с поэтическими талантами – Дионисио Ридруэхо и Агустин де Фокса. Их приняли в дивизию как будущих певцов многочисленных побед фалангистов «в мрачной стране большевизма». За поэтами последовали 6 госсоветников и 7 гражданских губернаторов, государственное творчество которых, видимо, не очень удовлетворяло Франко. Положительные решения принимались по заявлениям от членов студенческих лиг фаланги и от представителей прочих перманентно революционных общественных организаций[12 - Креленко Д. М. Краткая хроника Голубой дивизии // Доклады Академии военных наук: Военная история. № 3 (15). Академия военных наук. Поволжское отделение. Саратов, 2005. С. 46.].

Возможность участия в войне нового союзника нацистской Германии была встречена в Советском Союзе весьма негативно. Необходимо было собрать про него максимум информации как военного, так и пропагандистского характера. 24 февраля 1942 г. член Президиума Исполкома Коминтерна Дмитрий Мануильский получил подробный отчет из Главного политического управления РККА. Он был составлен полковым комиссаром Михаилом Бурцевым, известным советским пропагандистом, на основании опросов перебежчиков, допросов пленных, захваченных трофейных документов, дневников, а также данных, полученных разведывательными органами[13 - Российский государственный архив социально-политической истории (далее – РГАСПИ). Ф. 495, Оп. 77. Д. 32. Л. 1-58.].

Документ под общим названием «Об испанской “Голубой дивизии”» включал в себя три раздела:

1. Формирование «Голубой дивизии».

2. Путь дивизии от Испании до Новгородского фронта.

3. «Голубая дивизия» на фронте[14 - Там же. Л. 2.].

О первых днях Голубой дивизии рассказывалось следующее: «Через несколько дней после предательского нападения Германии на СССР министр иностранных дел Испании Серрано Суньер в речи, произнесенной с балкона здания национального комитета испанской фаланги на улице Алкала, 42 в Мадриде перед демонстрацией испанских студентов, призвал испанское юношество к борьбе против коммунизма, к защите святой религии, присоединению к всеобщему крестовому походу против большевизма»[15 - РГАСПИ. Ф.495, Оп. 77.Д.32.Л. 2.].

В объявлениях о вербовке сообщалось, что с 27 июня по 2 июля будет производиться запись фалангистских добровольцев, «желающих сражаться против Советской России». Далее указывалось: «Записываться могут все члены фалангистской партии, желающие принять участие в славном крестовом походе. При записи предпочтение отдается:

1. Бывшим фронтовикам из националистической армии.

2. Бывшим пленным.

3. Товарищам-фалангистам, неопровержимо доказавшим свою преданность Испании.

Желательный возраст: 20–28 лет.

За добровольцами остается право на работу, выполняемую к моменту записи (зарплата будет в течение всей войны выдаваться семьям записавшихся). Кроме того, записавшиеся получат пособие на обмундирование, специальную ссуду, пособие на семью, а их родные – пенсию для вдов, сирот и т. д.

Конкретно это выражается в следующем:

а) 1000 песет выплачивается единовременно в момент записи в Голубую дивизию;

б) зарплата, которую они получали к моменту записи, а у безработных 7.30 песеты (жалованье легионеров), будет выплачиваться в Испании родственникам записавшихся»[16 - РГАСПИ. Ф.495, Оп. 77.Д.32.Л.42.].

Особое внимание уделялось денежному содержанию добровольцев. В докладе «Об испанской добровольческой, так называемой “Голубой дивизии”», предназначенном для советского руководства, об этом говорилось следующее: «Вознаграждение, выдаваемое германской армией добровольцам, таково (приводимые данные касаются рядового солдата и, разумеется, соответственно изменяются для унтер-офицеров и офицеров):

А. Жалованье военного времени – 60 марок в месяц холостякам и 90 женатым. Эти последние, кроме того, получают по 18 марок в месяц на каждого члена семьи моложе 17 лет. Жалованье это не выдается наличными, а заносится на текущий счет солдата или выплачивается членам его семьи по указанию добровольца. Сам доброволец не может по своему усмотрению распоряжаться этими деньгами на территории, занятой германской армией. Выдача жалованья родственникам добровольца наличными или в форме перевода на текущий счет будет совершаться в Испании.

Б. Полевая прибавка – 36 марок в месяц для рядового солдата. Эти деньги будут выплачиваться каждому солдату ежедекадно, и он может свободно расходовать их в любом пункте военных операций, в германской империи или в оккупированной зоне.

В. Фронтовая прибавка – одна марка в день на человека. Эти деньги выплачиваются только за те дни, которые данное лицо или воинская часть, к которой оно принадлежит, находится непосредственно в сфере военных операций»[17 - РГАСПИ. Ф. 495, Оп. 77. Д. 32. Л. 42–43.].

Любопытно отметить, что в отношении выплаты военного жалованья испанский совет министров установил 10 октября 1941 г. следующие нормы: «…Поскольку принятое в германской армии нормальное жалованье запрещается расходовать в зонах военных операций и в оккупированных областях, оно выдается семьям добровольцев, к испанской дивизии эта мера относиться не может, так как германскую валюту запрещается вывозить из Германии точно так же, как испанскую из Испании. Для урегулирования этого вопроса принимаются следующие меры:

1. Испанское правительство выделяет сумму в песетах соответственную той, которая подлежит выплате испанцам из Голубой дивизии. Эта сумма, размер которой будет определен в порядке расчетов между Испанией и Германией через органы информации и связи, по приблизительным подсчетам составит 12,5 млн песет в месяц. Поскольку деньги родственникам добровольцев будут переводить испанские органы, вышеуказанная сумма должна быть передана им.

2. С другой стороны, германское правительство кредитует счет испанского правительства в германских марках на сумму, соответствующую приблизительно 12,5 млн песет…»[18 - Там же.].

М. Бурцев отмечал важную роль средств массовой информации в деле формирования дивизии: «На следующий день испанская пресса начала усиленную кампанию за вербовку добровольцев, были организованы вербовочные участки по всей стране, даже на Балеарских и Канарских островах и в испанском Марокко. Для того чтобы привлечь больше добровольцев в дивизию, широко публиковались сводки и победные реляции германского командования об уничтожении Красной Армии и крахе большевизма»[19 - РГАСПИ. Ф. 495, Оп. 77. Д. 32. Л. 2.].

Советских политработников особо интересовали причины, заставившие испанскую молодежь отправиться на Восточный фронт. Одной из них назывались деньги: «Добровольцам обещали выплатить единовременно 1000 песет, работавшим – сохранить их заработок, а безработным – выплачивать по 7? песет в день. Кроме того, добровольцы должны были с начала кампании получать 60 марок в месяц»[20 - Там же.].

Признавалась особая роль фаланги в процессе вербовки: «Для обеспечения успеха вербовочной кампании была мобилизована организация фалангистов. Фаланга рассылала циркулярные письма всем организациям и частям регулярной армии, сообщая разверстку, сколько добровольцев должна выделить каждая организация фаланги и каждая воинская часть»[21 - Там же.].

Одним из вопросов, который задавался испанским военнопленным в 1941 г., был вопрос о причине их появления в добровольческой дивизии. Понятно, что многие из них утверждали, что были зачислены в Голубую дивизию насильно: «Военнопленные испанцы рассказывают, что командир регулярной части собрал солдат в казармах и предлагал отправиться добровольцами с “Голубой дивизией”, но часто таких не оказывалось, и тогда командование части назначало “добровольцев”»[22 - РГАСПИ. Ф. 495, Оп. 77. Д. 32. Л. 2–3.].

Военнопленный Рафаэль Наварро Мульос, 20 лет, рассказывает: «Я был в Кастельоне, одной из наиболее поздно завоеванных Франко провинций Испании, в ней мало было желающих вступить в “Г. Д.”. Тогда командир полка назначил несколько “добровольцев”, в том числе и меня»[23 - Там же.]. М. Бурцев этим утверждениям и верит, и не верит: «В июне 1940 года были мобилизованы в армию Франко призывники так называемой “Красной зоны”, т. е. бывшей республиканской территории. Если в июне 1940 года был мобилизован призыв 1936 года, то в 1941 году был призван ряд возрастов, включая также и призыв 1942 года.

Однако несомненно, что, за исключением отдельных возможных случаев принудительного направления в “Г. Д.”, все солдаты являются добровольцами. Одни вступили для того, чтобы достигнуть высоких постов и наград (офицеры), другие – для завоевания себе славы и преимущественного положения (фалангисты), а третьи, их большинство, из-за денег – получение обещанных 1.000 песет и других сумм»[24 - Там же.].

В справке, предназначенной для руководителей Коминтерна, рассматривался вопрос, как случайный человек или человек, отрицательно относящийся к режиму Франко, может стать «добровольцем»: «По заявлению одних военнопленных, для поступления в “Г. Д.” требовались рекомендации местной фалангистской организации, по заявлению других – требовались рекомендации благонадежных фалангистскому режиму людей, по заявлению третьих – не требовалось никаких бумаг»[25 - РГАСПИ. Ф. 495, Оп. 77. Д. 32.].

Первый из перебежчиков, Антонио Пеламо Бланко, заявил, что он представил рекомендации от солдата – инвалида фалангистской армии и от одного знакомого, приверженца правых партий; другой, Эмилио Родриго, утверждал, что поступил в дивизию без всяких рекомендаций.

Для советских пропагандистов образца 1941 г. огромную роль играло социальное происхождение солдат противника. Недаром практически во всех листовках, адресованных немецким военнослужащим, а также союзникам Третьего рейха, напечатанных летом 1941 г., говорилось следующее: «Вы воюете против единственной страны социализма, в которой трудовой народ во время Октябрьской социалистической революции уничтожил власть капиталистов и помещиков»[26 - Бурцев М. И. Прозрение. М., 1981. С. 38.]. Поэтому при анализе состава Голубой дивизии обращалось внимание на следующее: «В Мадриде было завербовано 3500–4000 человек, почти все они из столицы. Из них был сформирован полк “Родриго”, по имени командира. Большинство солдат, завербованных в Мадриде, являются фалангистами. Также среди испанских военнослужащих имеется много деклассированного элемента.

Любопытно отметить, что из пяти военнопленных из Мадрида двое являются стопроцентными фалангистами, а трое других являются деклассированным элементом. По профессии: один занимался подноской чемоданов за чаевые, другой – продажей зелени на улице, третий – чисткой обуви»[27 - РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 77. Д. 32. Л. 3].

В СССР была еще свежа память о гражданской войне на Пиренейском полуострове. В Главном политическом управлении Красной армии с удовлетворением отмечали: «Кроме того, один из перебежчиков заявил, что среди завербованных имеются также члены Испанской компартии и объединенной партии социалистической молодежи, которые поступили в дивизию с целью перейти к нам»[28 - Там же.].

Но участники с подобными убеждениями были скорее исключением из правил. В докладе отмечался достаточно большой процент профессиональных военных. «Полк “Родриго”, состоявший в основном из фалангистов, подвергся реорганизации в Германии, в Графенвере. Из него были образованы части противовоздушной обороны, связи, транспорта, интендантской службы и другие. В Севилье был организован другой полк дивизии из завербованных в Андалузии, Острамадуре (Так в источнике. – Б. К.), Марокко и Канарских островах. Это был полк “Эспарса”. Почти все офицеры этого полка раньше служили в марокканских частях.

Характерным для этого полка является наличие большего числа молодых крестьян из Андалузии и Эстрамадуры (Так в источнике. – Б. К.). Это неграмотные или малограмотные солдаты 18–24 лет. Некоторые из них состояли в армии Франко во время гражданской войны, другие, более молодые, никогда не были в армии. Попавшие в плен солдаты 269 пехотного полка дают полную картину состава этого полка»[29 - РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 77. Д. 32.].

В отчете М. Бурцева выделяется несколько причин, способствовавших формированию испанской дивизии: идеологические, карьерные, экономические. «В Бургосе был сформирован 262 полк “Пиментель”, составленный, в основном, из фалангистов, завербованных в Бургосе, Вальядолид, Авила, Сеговия (Так в источнике. – Б. К.) и среди Наваррских Рекетистов (фалангистов) из Галисии, Басконии и около 300 человек из Сантандера. Многие из них – молодые рабочие.

Один из перебежчиков рассказывает, что в связи с большим пожаром в Сантандере многие рабочие остались без крова и средств к жизни, что вынудило их поступить в дивизию»[30 - Там же.].

Неодинаково проходила вербовка в Голубую дивизию в различных районах Испании. Хуже всего было в Каталонии: «Третий полк 263-й “Вьерна” был сформирован в Валенсии из завербованных солдат из Леванта, Каталонии и Альмерии. Из того немногого, что известно об этом полку из показаний военнопленных, явствует, что фалангисты испытывали большие затруднения при формировании его, и его пришлось доукомплектовывать “добровольцами” из регулярных частей.

Наибольшие затруднения встретились в Барселоне. Здесь пришлось широко открыть двери для всех желающих и отказаться от рекомендаций. Можно пересчитать по пальцам “добровольцев” из Барселоны. В этом полку много фалангистов из Мурсии и Валенсии, т. к. этот полк мало находился на передовых линиях, его потери наименьшие и число пленных этого полка наименьшее.

Численный состав дивизии, по различным данным, колеблется от 18 до 20 тысяч человек. После формирования в четырех указанных городах в начале июня дивизия прошла небольшую военную подготовку, состоящую главным образом из маршировки, и 13–14 июля 1941 года погрузилась для выезда в Германию»[31 - РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 77. Д. 32. Л. 4.].

В целом советские политические органы рассчитывали на то, что антифашистская пропаганда, направленная на испанских солдат, будет весьма действенной: «Командиром дивизии является генерал Муньос Грандес. Несмотря на наличие в составе дивизии большого числа фалангистов из деклассированных элементов, в дивизии очень много сельскохозяйственных рабочих, очень молодых и политически неразвитых, привлеченных в дивизию обещаниями денежных премий и фалангистской пропагандой.

Среди фалангистов имеется значительная пропорция молодых служащих и студентов 17–22 лет, охваченных жаждой авантюризма. В связи с таким разношерстным составом трудно ожидать хорошей военной подготовки и политически крепкой воинской единицы»[32 - РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 77. Д. 32.].

Конечно, очень приятно выдавать желаемое за действительное. Но не в условиях войны. Когда у советских спецслужб накопился дополнительный материал о процессе формирования Голубой дивизии, был подготовлен еще один документ: «В результате опроса военнопленных и перебежчиков выяснилось, что порядок набора в дивизию представляется следующим: он производится в разных городах: Мадриде, Малаге, Севилье, Сантандере, Кадисе и т. д. Некоторые испанцы также называют пунктом формирования Бургос. Отбор производится довольно тщательно. Так, например, по показаниям Мариано де ля Торре Махалеро, на 100 человек его роты направлено было 30 человек, но из них только 14–15 отобрано в Голубую дивизию. Остальные возвращены в свои части (не брали близоруких, венериков и других больных).