Бабай

К половине десятого Назару стало до смерти скучно сидеть за столом и он решил отправиться к себе в комнату. К тому же полный комплект бабушек и дедушек начинал все более активные поползновения, чтобы вот-вот перейти к своему обычному соперничеству, пытаясь завладеть вниманием внука, – как это всегда происходило, когда они собирались вместе. Отчего Назару еще сильнее захотелось где-нибудь от них укрыться – вырваться из цепких объятий этого ожившего четырехглавого дракона.

К счастью, теперь он мог спрятаться в надежном убежище. Назар стал тихо соскальзывать с дивана вниз, чтобы пробраться под столом, и надеялся, что успеет оказаться достаточно далеко, прежде чем одна из «голов» спохватится.

– Ты куда? – удивился Виктор Левшиц, еще заметно крепкий моложавый мужчина пятидесяти трех лет; и сын, и внук унаследовали свою внешность главным образом от него.

– Я… – замер Назар на полпути под стол. – Я к себе, а что?

– Да? Так, может, покажешь свою комнату?

– Действительно, покажи нам ее, – дружно подхватили остальные головы «дракона», словно ими управлял один кукловод.

Назар был уверен, что все четверо уже давно до мельчайших подробностей успели осмотреть его комнату – поочередно, попарно и вместе. Дело сейчас заключалось совсем в другом: привлечь его внимание именно к себе. Назар, конечно, мог и ошибаться, но интуитивно ощущал, что прав, и это его раздражало.

Он умоляюще посмотрел на отца, и тот (демонстрируя чудеса проницательности, которая, скажем честно, не относилась к его сильным качествам в повседневной жизни) моментально разобрался в ситуации.

– Назар, тебе пора отправляться в постель, – это было произнесено суровым внушительным тоном – ничем, в сущности, не заслуженным, – но они отлично поняли друг друга.

– Иду, па. – Все четыре головы «дракона» невольно просияли, увидев самого совершенного ребенка в мире.

– А если всего на минутку… – начала было мать Валерии, но тут же осеклась, потому что Назар глянул на нее так, словно собирался сказать: «Я был бы просто счастлив, если бы вы нашли себе кого-нибудь другого, чтобы разорвать на части и сожрать с кетчупом!»

Озадаченно попятившись, «дракон» распался. Назар пожелал всем спокойной ночи и отправился в ванную чистить зубы.

* * *

Несколько раз ему удавалось задремать, но голоса уже не шибко трезвых гостей, проникавшие из соседней комнаты, вновь будили его.

В конце концов Назар стал просто лежать с открытыми глазами и смотреть в темноту, туда, где находился невидимый потолок. Он вдруг подумал, что зря сегодня разозлился на своих бабушек и дедушек, потому что на самом деле они очень хорошие, любят его и не считают плохим. Только иногда не могут разобраться между собой. И если бы у него стало б много денег – например, как у того «самого богатого парня в мире», – то он накзшил бы каждому из них много-много замечательных подарков…

Глаза Назара незаметно закрылись, как это происходит, если думать в темноте.

– Сто миллиардов… – промолвил он вслух и через шесть секунд отключился.

Глава 3

Пыль из-под кровати

Открыв глаза, Назар понял, что гости давно разошлись и уже глубокая ночь. Он проснулся, но не от шума. Стояла характерная для этого времени суток тишина. У Назара была хорошо развита способность чувствовать время. Иногда, вставая ночью в туалет, полусонный, он угадывал его с точностью до плюс-минус нескольких минут – что неоднократно было проверено им лично.

Сейчас он предположил (прочувствовал), что стрелки часов (он всегда представлял стрелки неких часов внутри своей головы, тикающих независимо от его контроля) находятся где-то в районе четверти третьего, – и ошибся лишь на девять минут, потому что в действительности было два часа двадцать четыре минуты.

Назар подумал о том, что же в таком случае, если не шум, могло его разбудить, поскольку в туалет ему тоже не хотелось. Это было странное ощущение: его органы чувств еще только приходили в бодрствующее состояние, а голова уже соображала четко и осмысленно, будто он и не засыпал вовсе. Кроме того, Назар был абсолютно уверен, что ему не приснилось что-нибудь плохое; в эту ночь ему вообще ничего не успело еще присниться. Может, это был случайный шум – у соседей или на улице? Однако Назар не мог припомнить, чтобы когда-то просыпался в столь позднее время из-за посторонних звуков, он спал очень крепко. Даже в прошлом году, когда кто-то ночью запустил камнем в окно на кухне, он узнал об этом только утром. Но сейчас…

Что это?

Теперь, когда у него в полной мере пробудилось обоняние – поупрямившись, оно наконец заработало последним из пяти основных чувств, – Назар уловил запах.

…Запах пыли и еще чего-то, вызывающего панический безотчетный страх. Назар будто окаменел под одеялом.

Потому что сразу же узнал этот запах.

Вот почему он проснулся.

Значит, чудовище вовсе не собиралось оставить его в покое и… – от мгновенного понимания Назар боялся нечаянно пошевелить онемевшими пальцами ног, словно любое малейшее его движение было способно вырастить его ужас до размеров вселенной, – и оно лишь терпеливо выжидало все эти дни подходящего момента. Выходит, случай с фильмоскопом оказался только началом. И то, что он видел тогда на стене, находилось сейчас где-то рядом…

«А если оно не просто где-то рядом, а, скажем, прямо под твоей кроватью?» – произнес кто-то в голове Назара.

Он изо всех сил вслушивался в ночную тишину комнаты, пытаясь уловить любой подозрительный шорох, звук, движение… В особенности из-под кровати. Ведь если монстр прятался именно там, то сейчас их разделяли всего лишь тонкий кусок листовой фанеры и матрас с простынею.

А может, предположил Назар, стараясь думать спокойнее и как-то прагматичнее (по-взрослому?), может, все это просто ерунда, и причина совсем иная? Просто глупые страхи, просто темнота.

«Да? – скептически возразил тот же голос в голове Назара. – Твои папа с мамой, как бы это сказать, немного выпили сегодня вечером, совсем немного, если судить по некоторым из гостей, конечно. Но и того может вполне хватить, чтобы они тебя не услышали, если ты станешь их звать. Или услышали слишком поздно, чтобы успеть к тебе на помощь. Разве, по-твоему, он об этом не догадывается? Поэтому…»

Назар заставил голос заткнуться, но не мог отрицать присутствия резкого запаха пыли в комнате. А также еще одну очевидную вещь: запах становился сильнее с каждой минутой.

Ему болезненно хотелось повернуть голову назад, чтобы увидеть то место, где пять дней назад ожило изображение Того, Кто Стучит По Трубам. Но для этого нужно было приподняться и почти целиком развернуться, чего Назар не решался сделать. И кроме того, было слишком темно, он все равно ничего не сможет рассмотреть.

А может, в том-то и было дело – что он МОГ увидеть.

Вскоре от сильного напряжения у Назара затекло все тело, особенно ноги. Ниже колен их, казалось, вот-вот начнет сводить судорогой. Но Назар мгновенно позабыл о боли, вдруг услышав тесную возню и сухое громкое сопение. Прямо под собой.

Под кроватью.

И закричал.

Его действительно не услышали.

Скорее всего, потому, что Назару только казалось, будто он вопит громче иерихонской трубы, а на самом деле этот крик звучал лишь в его сознании. Воздух из легких свободно выходил наружу, не приводя в действие парализованные ужасом голосовые связки.

Однако, видимо, ему таки удалось издать какие-то звуки, потому что в комнате родителей произошло наконец движение. Первым проснулся отец и, вскакивая с постели, будил на ходу Валерию.

Все это закрутилось в тот момент, когда Назар уже видел размытые темнотой очертания кого-то большого, неповоротливо протискивающегося под кроватью.

То немногое, что удалось разглядеть, произошло благодаря скудно сочившемуся в узкую щель между портьерами свету далекого уличного фонаря.

Сперва это было похоже на огромную косматую лапу с широко растопыренными когтистыми пальцами. Потом Назару стало ясно, что так оно и есть. Лапа вытянулась вперед, слепо пошарила в воздухе в поисках опоры и ухватилась за выступ кровати, скомкав край одеяла всего в считанных сантиметрах от перекошенного лица Назара. Он невольно подался к стене, продолжая кричать, и беспомощно следил, как чудовище натужно сипит и подтягивается вперед.

Сильный толчок потряс кровать, когда монстр ухватился за ножку у изголовья, помогая себе другой лапой. Запах пыли стал таким резким, что Назару казалось, будто вся комната кишит грызунами, а ему в нос набиваются тугие серые комья.

Когда чудовище вылезло наполовину (это Назар осознал скорее интуитивно), часть разума, все время пребывавшая в роли стороннего наблюдателя, с математической холодностью прикидывала, сумеет ли бука протиснуться между низом кровати и полом целиком и сколько пройдет времени.

Вскоре этот сторонний наблюдатель пришел к справедливому, но неутешительному выводу, что дела плохи. Чудище уже пыталось повернуться к Назару. По рыхлому сипению монстра он сообразил, что до сих пор бабай находился к нему спиной.

И вот тогда его наконец услышали в комнате родителей. Отец.

Дверь детской резко распахнулась, гулко ударившись о плинтус, в люстре загорелся свет – на пороге в одних трусах стоял Михаил Левшиц, толком еще не проснувшийся, удивленно моргающий глазами. И успел вовремя. Через несколько секунд за его спиной возникла Валерия. Честно сказать, выглядела она еще хуже.

– Что случилось?