Мата Хари. Авантюристка или шпионка?

Ее отец Адам Зелле умер еще в 1910 году. В Амстердаме Мата Хари навестила господина и госпожу К. У госпожи К. сложилось впечатление, что Мата Хари была глубоко несчастна и чувствовала себя очень одинокой. Она понимала, что до Парижа сейчас не добраться. Ее богатых любовников в тот момент в Амстердаме не было.

Но в Амстердаме она попала в довольно затруднительное положение, поскольку ее гардероб был либо еще в Швейцарии, либо довольно медленно путешествовал в Париж. Все ее состоятельные друзья и покровители в Голландии были призваны в армию (в связи с началом Первой мировой войны в Нидерландах тоже была объявлена мобилизация), и о получении театрального ангажемента не приходилось даже мечтать. Несмотря на это, Мата Хари выбрала дорогой отель «Виктория», ибо привыкла ни в чем себе не отказывать.

Она вспоминала: «Снова оказавшись на родине, я почувствовала себя просто ужасно. У меня совершенно не было денег. Правда, в Гааге жил один мой очень богатый поклонник, его фамилия ван дер Капеллен. Но я хорошо знала, какое значение для него играет то, во что женщина одета. Поэтому я не стала его разыскивать, пока не обновила гардероб. Мое положение было сложным, пока однажды, выходя из церкви в Амстердаме, я не позволила некоему незнакомцу заговорить со мной. Он оказался банкиром по имени Генрих ван дер Шельк и стал моим любовником. Он был добрым и чрезвычайно щедрым. Я выдавала себя за русскую, поэтому он счел своим долгом знакомить меня с достопримечательностями страны, которую я знала лучше него».

Нон, которой уже исполнилось шестнадцать, слышала о своей матери очень мало. Окончив педагогическое училище в Гааге, она первый год проработала учительницей в Фельпе. В это время она жила с отцом в расположенном поблизости от Амстердама Де Стееге. Мата Хари решила написать ей письмо, где предположила, что раз дочь уже наверняка слышала всевозможные сплетни о ней, то теперь она уже достаточно взрослая, чтобы услышать историю жизни непосредственно от своей матери.

Нон показала письмо отцу. Тот тут же отослал его своему адвокату Хеймансу, сопроводив письмо нелестным замечанием в адрес бывшей жены. По совету Хейманса Джон Маклеод ответил на письмо бывшей жены вместо дочери. Он написал, что если Грит хочет увидеть дочку, то пусть потрудится написать письмо непосредственно ему, отцу. Она так и сделала – по-французски. Письмо было написано 18 сентября 1914 года в отеле «Виктория»:

«Мой дорогой друг. Если ты так хочешь, я попрошу тебя лично. Будь добр и дай мне увидеть мою дочь. Я уже настолько стала парижанкой, чтобы забыть о необходимом такте – все равно, в какой ситуации. Пожалуйста, сообщи мне, что нужно сделать. Я уже заранее благодарю тебя за то, что ты позволишь мне то, чего я так страстно желаю.

С глубоким уважением, Маргарета».

В постскриптуме она добавила: «Пожалуйста, в ответе используй имя Мата Хари».

Отвечая ей письмом, бывший муж удивился, что она так быстро забыла голландский, хотя письмо Нон написала как раз на голландском. Он согласился на встречу дочери с матерью, но только если она не будет настраивать дочь против отца. Маклеод надеялся, что старая обида за это время уже исчезла. Но он не хотел, чтобы встреча Маты Хари и Нон состоялась в Гааге или Амстердаме. В качестве места встречи он предложил Роттердам. Мачеха Нон Гритье Маклеод рассказывала Ваагенаару, что Джон думал, что бывшая жена хочет увидеть свою дочь лишь потому, что до нее дошли слухи, что Нон очень красива. Предположение более чем странное. Ведь скромная выпускница педагогического училища ни в коем случае не была какой-нибудь «звездой», о которой говорила вся Голландия.

Длинноногая, со смуглой кожей и черными волосами матери, Нон на самом деле выглядела весьма привлекательно. Маклеод подозревал, что Мата Хари захочет показаться с Нон на публике в Амстердаме или Гааге, где ее хорошо знали, и поэтому выбрал Роттердам, где ее никто не знал.

В следующем письме Мата Хари сообщала бывшему супругу, что в будущем хотела бы позаботиться о воспитании Нон, и допускала, что, возможно, ей удастся на какое-то время взять девочку с собой в Швейцарию. Такая перспектива явно не вызвала у него восторга, и он предложение отклонил. Маклеод написал, что будет гораздо лучше, если Мата Хари поможет Нон деньгами. Можно, например, поместить на счет в банке пять тысяч гульденов, чтобы Нон могла брать уроки вокала и игры на пианино. Однако некоторое время спустя Джон, убедившись, что денег от Маты Хари не получить, сообщил бывшей жене, что не может поехать в Роттердам, потому что еще не получил от правительства свою месячную пенсию. Мата Хари наконец поняла, что он не собирается устраивать ей встречу с Нон. Она никогда больше не увидела свою дочь.