Чтиво

– Твоя мать, между прочим, должна мне двести тридцать.

– Вот как? А у твоей мамы бородавки на заднице.

– Чего? Билейн, это ты что ли был?

– Не, не, это другой парень. Он мне сказал.

– Тогда ладно.

– Короче, я ставлю двадцать пять долларов на Подпаленную Бабочку, шестой заезд.

– Хорошо, принято. Удачи. Она тебе пригодится.

Я повесил трубку. Вот дерьмо, человек рождается, чтобы бороться за каждый квадратный сантиметр. Появляется на свет, чтобы бороться и умереть.

Я поразмышлял об этом. Потом о чем-то еще.

Откинулся в кресле, хорошенько затянулся и сделал почти идеальное колечко из дыма.

8

После ланча решил снова зайти в офис. Открыв дверь, я увидел, что за моим столом сидит какой-то парень. Это был не Маккелви. Кто это, я не знал. Людям, видимо, нравится за моим столом посидеть. Кроме парня, который сидел, в помещении находился еще парень, который стоял. Выглядели они недоброжелательно. Спокойно, но недоброжелательно.

– Меня зовут Данте, – сказал тот, что за столом.

– А меня Фанте, – сказал второй.

Я промолчал. Я шел наугад. По спине к голове пробежал холодок, вышел в потолок.

– Нас прислал Тони, – сказал парень за столом.

– Я не знаю Тони. Вы, господа, адресом не ошиблись?

– Ах, да, – сказал второй парень.

– Подпаленная Бабочка сошла с дистанции, – сказал Данте.

– Сбросила жокея прямо на старте, – дополнил Фанте.

– Не может быть.

– Это правда. Хоть у пыли спроси.

– Накрылась твоя ставка, – сказал Данте.

– И Тони говорит, что ты нам должен пятьсот баксов.

– А, это… Сейчас, они у меня там.

Я направился к столу.

– Даже не думай, придурок, – хмыкнул Данте. – Твою пукалку мы уже нашли.

Я сделал шаг назад.

– Короче, – произнес Фанте, – ты догоняешь, что мы тебе не дадим спокойно наслаждаться свежим воздухом, пока ты должен Тони пять сотен?

– Мне нужно три дня.

– У тебя три минуты.

– А что это вы так? В смысле, почему вы по очереди разговариваете? Сначала Данте, потом Фанте… Никогда не ломаете ритм?

– Мы здесь, чтобы что-то другое поломать, – сказали они одновременно, – пару твоих ребер.

– О, неплохо, мне понравилось. Дуэтом заговорили!

– Умолкни, – рявкнул Данте. Он вынул сигарету и взял ее губами. – Хм… Зажигалку забыл. Иди сюда, придурок, сигарету запали.

– Придурок? Это ты сам с собой что ли?

– Да нет, ты, придурок, иди сюда. Запали сигарету, резче давай.

Я нашел зажигалку, сделал несколько шагов и остановился перед самой противной рожей, какую я когда-либо видел. Щелкнул зажигалкой, поднес ее к сигарете.

– Молодчина, – сказал Данте. – Теперь возьми эту сигарету себе в рот горячим концом и держи, пока я не скажу.

– Э?э…

– Или ты так сделаешь, или обзаведешься дырой, достаточно крупной, чтобы в ней танцевали гномики из Диснейленда.

– Одну минутку…

– У тебя пятнадцать секунд, – сказал Данте, вынул карманные часы и пустил секундомер. – Время пошло. Четырнадцать, тринадцать, двенадцать, одиннадцать…

– Ты серьезно что ли?

– Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три…

Раздался щелчок предохранителя.

Я выхватил сигарету изо рта у Данте и сунул себе в рот горящим концом. Я старался собрать побольше слюны и убрать язык, но не получилось, ох, как больно, как больно!!! Больно и противно. Я начал давиться и выплюнул эту дрянь.

– Безобразник! – сказал Данте. – Ты должен был держать, пока я не скажу. Придется начать сначала.

– Иди в жопу! Лучше убей.

– Как скажешь, – ответил Данте.