Путь воина

– Нет, – сказал он, – моего посольства в Японии нет. И боюсь, что у меня нет в этой стране и знакомого адвоката. Объясните этому господину, что я приехал сюда на прием и присутствовал в розовом зале только потому, что меня пригласили.

– Он упрямый осел, – разозлилась Фумико, – не хочет понять, что вы не стреляли. Думает, вы преступник, оказавшийся здесь, чтобы убить Симуру и Такахаси.

– Его трудно будет переубедить, – сказал Дронго. – Лучше найдите Тамакити. Пусть он свяжется с братом вашего президента банка, чтобы тот хотя бы нашел для меня адвоката.

Фумико обернулась к инспектору и произнесла гневную тираду. Затем указала на вазу, рядом с которой валялся пистолет. Дронго закусил губу. Этого нельзя было делать, сотрудники полиции сами должны обнаружить оружие, из которого были произведены выстрелы. Теперь инспектор будет убежден, что именно Дронго бросил пистолет на пол, а Фумико под влиянием симпатии к этому иностранцу пытается его выгородить.

– Не трогайте оружия, – приказал инспектор Цубои. Теперь он не сомневался в верности своей версии. Этот не понравившийся ему иностранец с развязными манерами виновен в убийстве. Очевидно, когда все выбежали, он отбросил пистолет в сторону, и Фумико Одзаки увидела, куда брошено оружие.

– Вы арестованы, – уверенно сказал инспектор, обращаясь к Дронго. – Можете вызвать своего адвоката.

Инспектор не знал английского языка и от этого чувствовал еще большую ненависть к иностранцам. Ведь не любят чаще всего то, что не понимают. И националистами бывают, как правило, ограниченные люди, не желающие понимать и принимать истину других. Хироси Цубои не любил американцев и европейцев, а китайцев и корейцев вообще считал гражданами второго сорта.

– Вы не правы, инспектор, – в последний раз попыталась Фумико отстоять Дронго. – Он не стрелял. Я сидела рядом с ним и могу точно сказать, что он не стрелял.

– Господин Удзава, – обратился инспектор к начальнику службы безопасности банка, – вы тоже были в комнате. Можете ли вы подтвердить, что этот иностранец не стрелял в президента и первого вице-президента вашего банка?

– Нет, – ответил Удзава, – не могу. Он мог встать и выстрелить. Кто-то стрелял в них с противоположной стороны стола. Я не знаю, кто стрелял, но не могу быть уверен, что он не стрелял.

Удзава старался не смотреть на Дронго. Узнав сегодня вечером, зачем этот тип прибыл в Японию, Инэдзиро Удзава очень обиделся. Его задело и недоверие со стороны руководителей банка, не рассказавших ему о подробностях смерти его предшественника Вадати. И, конечно, его обидело появление здесь этого неизвестного эксперта, который должен был расследовать убийство Вадати. Удзава не был убежден, что именно этот иностранец стрелял сегодня в комнате, но он злорадно подумал, что если Дронго посадят, то затем депортируют из страны и он не сможет продолжать свое расследование, которое может провести Удзава.

В комнату вошли несколько сотрудников полиции. Один из них надел на Дронго наручники.

– Я найду Тамакити, – сказала Фумико. – Можете не беспокоиться. И мы поедем к сэнсэю Симуре. Извините меня… – Дронго понял, что она извиняется за поднятый пистолет, который он обтер платком.

– Ничего, – улыбнулся Дронго, – я надеюсь, все обойдется. Только будьте осторожны, Фумико. Я убежден, что убийца – кто-то из сидевших с нами в комнате людей.

– Этого не может быть, – возразила она, но его уже уводили полицейские.

Инспектор Цубои распорядился начать осмотр комнаты и, упаковав пистолет в целлофановый пакет, передал его экспертам для более детального осмотра. После чего двинулся следом за арестованным Дронго.

Они прошли по коридору и спустились вниз. Дронго посмотрел на окна, выходившие в сад, внизу вдоль дорожек светились фонари. Двое полицейских шли вместе с ним. Они были одеты в штатское, чтобы не выделяться рядом с Дронго. Однако в холле уже бушевала толпа журналистов. Со всех сторон стали щелкать фотоаппараты, заработали камеры. Дронго поднял руки, чтобы прикрыть лицо.

«Только такой рекламы мне и не хватало, – недовольно подумал он. – Завтра мой снимок появится во всех японских газетах».

– Кого убили? – закричали сразу несколько корреспондентов. – Говорят, перестреляли все руководство банка. Это был взрыв бомбы? Это было покушение? Кто убит? Где Симура? Где прятались террористы?

Инспектор посмотрел на журналистов и досадливо поморщился. Но ничего не ответил. В?полицейском управлении есть специалист по связям с общественностью. Вот пусть он и отрабатывает свой хлеб, подумал Цубои, пробиваясь сквозь толпу. И вдруг услышал уверенный женский голос за спиной. Дронго тоже услышал этот голос и сумел обернуться.

– Дамы и господа, – сказала громко по-английски Фумико, – я пресс-секретарь банка Фумико Одзаки. Сегодня в отеле «Империал» произошла трагедия, в результате которой оказались тяжело раненными наш президент Тацуо Симура и первый вице-президент Сэйити Такахаси. Оба доставлены в больницу. Мы надеемся, что их здоровье позволит им в будущем вернуться к руководству банком. В данный момент обязанности президента исполняет вице-президент банка Каору Фудзиока. Мы уверены, что все наши клиенты могут быть спокойны, их интересы не пострадают. Что касается полиции, то она, как обычно, оказалась не на высоте. Старший инспектор Цубои не нашел ничего лучшего, как задержать нашего друга, иностранного эксперта, прибывшего к нам из Европы. Мы надеемся, что это недоразумение…

Дальше Дронго не слышал. Его вывели и посадили в машину. Он успел увидеть, как буркнул какое-то ругательство Цубои. И затем машина тронулась в сторону полицейского управления, находившегося за станцией Хибия, совсем рядом с отелем.

Дронго привезли в полицейское управление, сфотографировали, сняли отпечатки пальцев. И?затем поместили в одиночную камеру. Когда дверь за ним захлопнулась, он огляделся. Небольшая кровать, которая ему явно не по росту, небольшой бачок в углу, раковина. Маленький стол, привинченный стул. Окно под потолком, закрытое решеткой. Светлая комната метров четырнадцати.

Это не «Хилтон», вздохнул Дронго. Какая молодец эта Фумико, она устроила настоящий скандал. Теперь Цубои должен либо предъявить ему конкретные обвинения, либо выпустить из тюрьмы.

У него не отобрали ни ремень, ни галстук. Это была камера предварительного заключения, и здесь не отбирали одежду. В Японии только после приговора суда у заключенного отбирают одежду, выдавая голубую или синюю форму. Дронго подумал, что этот день не самый лучший в его жизни. Утром погибла бедная Сэцуко, потом этот прием и выстрелы в руководителей банка. И наконец, его собственный арест. Он разделся и прилег, с трудом умещаясь на тюремной койке.

– Надеюсь, завтрашний день будет лучше нынешнего, – вздохнул он, перед тем как заснуть.

Спал он, как обычно, беспокойно. И в снах к нему все время приходила Сэцуко. А под утро он увидел и Фумико.

Глава 7

Утром его рано разбудили, принеся обильный завтрак. Он недовольно убрал поднос с завтраком и попытался заснуть, но дежурный постучал по двери. Это означало, что нельзя спать и нужно завтракать.

«Кофе в постель», – подумал Дронго. Даже в лучших отелях он редко заказывал завтрак в номер, предпочитая спускаться вниз. А здесь ему приносят завтрак в камеру. Стандартный набор: масло, хорошо нарезанная колбаса, джем, даже мед положить не забыли. Горячий завтрак, состоящий из омлета с беконом. Прямо пятизвездочный отель, с той лишь разницей, что кофе не совсем горячий и не в серебряном кофейнике. Хотя зачем ему здесь серебряный кофейник.

Он выпил кофе и съел булочку с маслом, после чего убрал поднос и сел на кровать. «Во всех тюрьмах одинаковый идиотизм. Почему нельзя спать после установленного часа? Понятно, что не разрешают спать в колонии, где нужно выполнять определенную работу. Но почему нельзя спать в камере предварительного заключения, непонятно. Надо пожаловаться в Женеву или в Гаагу, – подумал Дронго, пожимая плечами. – В?конце концов, нельзя так нарушать права заключенных».

Слава богу, он еще не заключенный, а подозреваемый. Хотя, если Фумико вчера не нашла Тамакити, то он будет подозреваемым весь нынешний день. Дронго встал и, подойдя к двери, постучал. Когда появился дежурный надзиратель, он попросил принести ему газеты. Но дежурный ничего не понял. Дронго несколько раз повторил слова «газеты» и «журналы» на разных языках, но надзиратель по-прежнему не понимал. Дронго вернулся на свое место. Минут через десять ему в камеру бросили газеты. Очевидно, дежурный догадался спросить, что означают его слова. Но на большее у него мозгов не хватило. И он бросил в камеру пачку газет… на японском языке.

– Идиот, – прокомментировал Дронго.

Тем не менее он взял газеты, добросовестно просмотрел цветные картинки. В японских иероглифах он все равно ничего не понимал. Во многих газетах на первой полосе было сообщено о трагическом происшествии в банке. Были помещены фотографии всех руководителей банка.

«Как они оперативно сработали, – подумал Дронго, – даже умудрились найти фотографии во все утренние газеты. Впрочем, для того и пресс-службы, чтобы своевременно обеспечивать газеты нужными фотографиями. Интересно, почему этот кретин инспектор не вызывает меня на допрос? Мог бы поинтересоваться, что я о нем думаю. Или переводчик у них выходит на работу с двенадцати часов дня? Может, у них есть свой профсоюз полицейских переводчиков».

Он попросил принести ему бритву. Полицейский мгновенно его понял и принес электрическую бритву в коробочке. Дронго покачал головой, показывая на станок. К его удивлению, ему быстро принесли бритвенный набор и крем для бритья. Дежурный даже принес крем после бритья. Очевидно, заключенные в этой камере не были лишены некоторых удобств, столь естественных в нормальной жизни.

При временном задержании у подозреваемых не отнимают их личных вещей, за исключением часов и денег. Почему-то ценности изымаются во всех странах мира. Хотя это всего лишь свидетельство недоверия к собственным надзирателям, которых могут подкупить заключенные. Если в камере много народу, то изъятие денег еще можно оправдать тем, что они могут быть отобраны другими заключенными. Но когда человека помещают в одиночную камеру и отнимают деньги, то делают это только для того, чтобы заключенный не имел возможности передать свои деньги надзирателю.

Он ждал около двух часов, пока наконец дверь не открылась и в комнату не вплыл невысокий японец. У него была лысая голова, круглая, как отполированный шарик. И мелкие черты лица, словно нарисованные на этом шарике.

– Я ваш адвокат, – проворковал незнакомец, – Кобо Сакагами. Не волнуйтесь, комната для нашего разговора еще не готова, и я решил зайти к вам. Я вообще не люблю все эти сложности. Вы обвиняетесь в убийстве, и вам по закону положен адвокат. Зачем нам нужны неприятности? Вы ведь иностранец? Верно? Откуда вы приехали? Из Франкфурта? Из Москвы? Не волнуйтесь, мы все уладим.

Он говорил не останавливаясь. На английском он говорил со смешным японским акцентом, но его можно было понять.

– Вы, конечно, не думали, что полиция приедет так быстро. – Сакагами обернулся на дверь и приложил палец к губам. – Никто из них не говорит по-английски. Вас наняли, чтобы убрать Симуру и Такахаси? Вы, наверно, наемный убийца?

«Кажется, мне прислали еще одного кретина», – огорченно подумал Дронго.

– Я не убийца, – сказал он.

– Не беспокойтесь, в моей практике бывали и такие случаи. – Сакагами уселся на стул, стоявший у небольшого столика. – Я вам все объясню. Самое главное – чистосердечное признание. Если сумеете честно рассказать о том, как вас наняли, шантажировали, заставили стрелять в Такахаси, я смогу доказать, что вы стреляли с испуга. Свет случайно погас, и вы открыли стрельбу. Но вы не хотели никого убивать. Случайно попали в Такахаси и в Симуру. Кстати, президент банка еще живой. Врачи всю ночь боролись за его жизнь. Все считают, что он долго не протянет, но пока держится. Эти старики – удивительные люди. Кажется, душа еле держится в теле, но живут так долго. Старая закалка. Тогда можно было пить воду из крана и есть нашу рыбу. А сейчас все эти продукты отравлены. И где найти экологически чистые продукты? Сейчас с этим такие проблемы.

– Он еще жив? – переспросил Дронго.

– Пока живой, – улыбнулся Сакагами. – Я?вижу, мы с вами быстро найдем общий язык. Только давайте откровенно. Какой гонорар вы сможете мне заплатить? Конечно, я обязан защищать вас бесплатно, но вы обвиняетесь в очень серьезном преступлении и я готов вам помочь. Разумеется, у меня будут некоторые расходы, но я полагаю, вы сможете их оплатить.

«Если есть один жуликоватый адвокат в Японии, то он должен был достаться именно мне», – усмехнулся Дронго.

– Мне назначили адвоката потому, что обвиняют в серьезном преступлении? – уточнил он.

– Вы же все понимаете. – Сакагами оглянулся на дверь. – Дело сложное, очень сложное. Вы единственный подозреваемый. На девяносто девять процентов все убеждены, что именно вы стреляли в Симуру и Такахаси.

– А последний процент для кого оставили?