День гнева

– Он жив! – крикнул кто-то, показывая на министра.

Инна испуганно вздрогнула. Полетаев с недоумением смотрел на столпившихся в его приемной людей. Молчание длилось несколько секунд, пока наконец министр раздраженно не спросил у одного из заместителей:

– Что здесь происходит, Владлен Алексеевич?

– Мы думали, вы погибли, – объяснил в замешательстве заместитель, – слава богу, что вы живы.

– Почему вы так решили? – не переставал недоумевать Полетаев.

– Ваша машина… – тяжело дыша, сказал Владлен Алексеевич: очевидно, и для него внезапное воскрешение министра явилось почти чудом. – Сегодня утром у вашего дома взорвали ваш автомобиль. Нам сообщили, что все находившиеся в машине погибли…

В наступившем молчании Полетаев вдруг подумал, что маленький Дима спас ему жизнь.

День первый. Москва

9 часов 08 минут

– Вы можете улететь сегодня в Санкт-Петербург, – сказал, переводя дух, пассажир. Он никак не мог прийти в себя после столь ошеломляюще эффектного взрыва министерской «Ауди». Слепнев равнодушно смотрел, как нервничает пассажир.

– Я уеду, – кивнул полковник.

– Да, да, конечно. Билет на поезд у вас есть. В Санкт-Петербурге сядете в автобус, который идет в Финляндию. Паспорт вам передаст наш человек вместе с туристической путевкой. На ваше имя в шведский банк уже переведены деньги.

– Я уеду, – продолжал полковник, – но лишь после того, как сделаю еще одно дело.

– Какое? – испуганно спросил пассажир.

– Нельзя оставлять в живых свидетелей, – пояснил Слепнев, глядя прямо перед собой.

– Что? Что вы имеете в виду? – наверняка собеседник подумал о самом себе. Полковник посмотрел на него своими пустыми глазами и надел темные очки.

– Я не имел в виду вас, – бросил презрительно.

– Какие свидетели? О чем вы говорите? Остановите автомобиль, я выйду. Вы сделали все, что от вас требовалось.

– Спокойно, – посоветовал Слепнев, – во-первых, вы никуда не выйдете. Сначала мы поедем к нашему другу и уточним через банк сумму, которую мне перевели. Затем в Санкт-Петербурге мой человек получит паспорт у вашего. И только после этого я вас отпущу.

– Вы ненормальный, – упавшим голосом сказал пассажир.

– Да, – согласился Слепнев, – но именно поэтому я до сих пор жив. Представляете, как трудно выживать «ликвидатору»? В нашем деле нужно предусматривать не столько саму ликвидацию, сколько возможные пути отхода. Выстрелить в человека нетрудно, гораздо труднее уйти от преследования. Или вообще исчезнуть, не оставив следов. А те двое, которые сегодня стреляли, – следы. И очень грязные следы. Может быть, я когда-нибудь захочу вернуться в Россию, зачем же оставлять после себя такую память?

– Хотите их убрать? – понял наконец пассажир. – Но это же ваши люди!

– Именно поэтому, – невозмутимо ответил полковник.

– Но меня-то зачем задерживать? – явно нервничая, спросил пассажир. – Или вы подозреваете обман с нашей стороны?

– Не подозреваю, – усмехнулся полковник. Пассажир удовлетворенно кивнул головой, – а знаю, – договорил Слепнев. Пассажир нервно дернулся. – Именно поэтому, – продолжал полковник, – я и настаивал, чтобы вместе со мной был на операции и ваш представитель. Обычно я никогда не беру с собой лишних свидетелей, но тут случай особый. Слишком велик соблазн убрать меня в Санкт-Петербурге и списать все на бежавшего уголовника.

В последних словах полковника прозвучала горечь, несмотря на все его самообладание, и это не ускользнуло от пассажира.

– Не стоит так нервничать, – заметил пассажир, – никто не собирается вас обманывать.

– В таком случае вы напрасно волнуетесь. Через несколько часов будете дома.

– Но мы так не договаривались, – возразил пассажир. – Сами подумайте, зачем нам вас устранять? Не для этого мы вытаскивали вас из тюрьмы.

– Только для этого, – улыбнулся Слепнев, – не стоит спорить, скоро будем на месте, – он крутанул руль.

– Ваши люди приедут туда на своей «девятке»? – спросил пассажир не без тревоги. Слепнев снял очки, взглянул на него.

– Вы слишком много знаете для дилетанта, – заметил с угрозой.

– Пора бы догадаться, что я не дилетант, – разозлился пассажир, – иначе не поехал бы с вами.

– Не волнуйтесь, – полковник снова надел очки, – согласно моему плану, они бросят «девятку» в переулке рядом с домом. На соседней улице их будет ждать Марек на своей машине. Мы не идиоты, чтобы подставлять себя таким примитивным способом.

Пассажир молчал. Полковник включил радио, заиграла музыка. «Хонда» неслась в юго-западном направлении.

– Можете не ждать, пока мы приедем на место, – сказал Слепнев, – позвоните прямо отсюда и сообщите о моих условиях. Пусть назовут номер счета в банке, я проверю, куда переведены деньги.

– Насчет паспорта тоже узнать? – спросил пассажир.

Слепнев с трудом сдержался, чтобы не повернуться к нему, и, чуть помедлив, ответил:

– Да. Насчет паспорта тоже.

Пассажир с мобильным телефоном в руке какое-то время смотрел на него, потом тихо спросил:

– Вам не нужен паспорт, верно?

Полковник промолчал.

– Вам нужны только деньги, – сказал пассажир, – документы вам ни к чему.

Слепнев по-прежнему смотрел на дорогу.

– Тогда к чему весь этот цирк? – поинтересовался пассажир. – Мы ведь и без этого понимаем друг друга.

– Звоните, – бросил одно-единственное слово полковник, и пассажир набрал нужный номер.

– Все прошло нормально, – доложил пассажир, – но нашего друга интересует номер счета.

Абонент на том конце провода, видимо, не удивился, потому что сказал:

– Хорошо, через полчаса сообщим. Скажи, что он нам еще понадобится. Пусть оставит какой-нибудь канал для связи. По его усмотрению.

– Ясно. – Пассажир отключился и посмотрел на Слепнева.