Большие перемены

– Да, и уже с другой. Обидно.

Мелани задумчиво кивнула и, присев на кровать, заметила:

– А может, оно и к лучшему? Если он так быстро нашел тебе замену, значит, никаких чувств и не было.

– Наверное, ты права: он подлец, – и все же он мне до сих пор нравится…

– Возможно, тебе просто хочется, чтобы кто-то был рядом?

На мгновение в комнате воцарилась тишина, и Джессика с изумлением уставилась на мать.

– Знаешь, я не уверена, но вполне возможно…

Мелани улыбнулась:

– Ты не должна чувствовать себя одинокой: именно из-за страха перед одиночеством мы порой подпускаем к себе тех, кто нам совсем не подходит.

Джессика, слегка наклонив голову, взглянула на мать. Она знала, насколько принципиальными были ее взгляды на жизнь, как она страдала, как боялась кем-то увлечься, а потом разочароваться. Порой девушке даже становилось жаль ее: матери нужен спутник жизни. Когда-то она надеялась, что им станет Грант, но потом поняла, что этому не суждено сбыться.

Ответить она не успела: дверь открылась, и вошла Валерия.

– Привет, мам. – Заметив серьезные выражения их лиц, девушка растерялась: – Мне уйти?

– Нет-нет, – поспешно покачала головой Мелани. – Здравствуй, милая.

Валерия подбежала к матери и чмокнула в щеку. Она была совсем не похожа на Мелани и Джесс: невысокого роста, миниатюрная как Дюймовочка, с водопадом светлых волос, который струился почти до талии, она ни одного мужчину не могла оставить равнодушным. Мелани замечала похотливые взгляды, которые они бросали на нее, и внутренне содрогалась, а Грант ей однажды сказал:

«Мел, надень чадру на эту малышку и не снимай, пока ей не исполнится хотя бы двадцать, а то все соседи сойдут с ума».

Мелани не спускала с Валерии глаз, поскольку, в отличие от сестры, та была чересчур доверчивой и наивной. Она не была глупой, но особой сообразительностью не отличалась. Самое подкупающее в ней было то, что она вроде бы даже не осознавала своей красоты. Она радостно влетала в комнату с беззаботностью трехлетнего ребенка, а затем беспечно уносилась куда-то по своим делам. Джессика всегда присматривала за сестрой в школе, и чем старше они становились, тем усерднее, поскольку понимала, какую опасность таит в себе ее красота.

– В сегодняшнем выпуске новостей ты была на высоте!

Не в пример Джессике, она никак не объясняла свою точку зрения.

– Мы сегодня ужинаем все вместе?

– Конечно. Я отказала Гранту, чтобы провести время с вами.

– Почему ты не пригласила его к нам? – мгновенно погрустнела Валерия.

– Потому что проводить вечера в вашем обществе мне нравится больше, а с ним я могу поужинать в другой раз.

Раздался звонок внутреннего телефона, и Вал, первой схватив трубку, объявила:

– Ужин готов, и Ракель уже мечет икру.

– Вал! – недовольно воскликнула Мелани. – Не смей так выражаться.

– А что здесь такого? Это же не оскорбление.

– И все равно девушке не пристало говорить как уличная шпана.

Пока спускались вниз, Мел рассказала дочерям о Патти Лу Джонс, которой нужна пересадка сердца.

– И как же ты собираешься это осуществить? – заинтересовалась Джесс, которая знала, что ее мать великолепно справляется с подобными проблемами.

– Грант обещал помочь: в прошлом году он делал передачу о крупных специалистах по пересадке сердца, – и, возможно что-то подскажут сотрудники службы поиска доноров.

– Если все получится, репортаж будет хороший.

– А по-моему, все это отвратительно, – передернулась Валерия.

Едва они вошли в столовую, Ракель недовольно проворчала:

– Вы полагаете, я должна ждать вас всю ночь?

Все трое обменялась улыбками, и Джессика шепнула:

– Если она не пожалуется на что-нибудь, то просто сойдет с ума.

Ракель поставила перед ними блюдо жаркого, и Вал поспешила выразить восторг, первой накладывая себе мясо:

– Выглядит аппетитно, да и пахнет божественно!

Ракель хмыкнула и опять пошла на кухню, чтобы принести жареную картошку и брокколи, приготовленную на пару.

Обычный домашний ужин. Дом был единственным местом, где Мел могла полностью отвлечься от работы.

Глава 3

Весь день Салли то приходила в себя, то теряла сознание, и Питер Галлам едва ли не каждый час заглядывал к ней. Шел второй день после операции, и пока трудно было что-либо предсказать, но вид девушки внушал доктору опасения. Когда она в очередной раз очнулась и, открыв глаза, слабо улыбнулась, Питер придвинул стул к кровати и взял ее за руку.

– Как ты?

– Ничего, – еле слышно, одними губами ответила Салли.

– Вот и замечательно»! С каждым днем ты будешь чувствовать себя все лучше, – с энтузиазмом, которого не чувствовал, проговорил Питер, но Салли медленно покачала головой.

– Не веришь? Разве я когда-нибудь обманывал тебя?

– Оно… не будет работать, – слабо, но убежденно прошептала девушка.

– Если ты захочешь, все будет в порядке.

У Питера внутри все напряглось. Она не должна так думать, тем более сейчас. Черт побери, почему она сдается?.. Почему не хочет бороться? Совсем как Анна… Почему они вдруг опускают руки? Для него это было страшнее наркотиков, отторжения, инфекции. Со всем этим все-таки можно было бороться, если у пациента осталось желание жить и вера, что жить он будет. Без этого борьба невозможна.

– Салли, у тебя все идет хорошо, – твердо сказал Питер, постаравшись вложить в свои слова как можно больше убежденности и силы, прежде чем отправиться на обход.