Микстура от косоглазия

– Вы купили в нашем доме квартиру? – повернулась я к Вовану.

– Ну… нет… вернее…

– Вы всерьез считаете, что я могу приобрести апартаменты в этом месте? – надулась его мать.

– А что плохого? – удивилась я. – Здание расположено недалеко от метро.

– Я не пользуюсь подземкой, – скривилась она.

– Магазины рядом, рынок. Соседи у нас люди приличные.

Она поджала губы. И тут Олег достал из кармана свою связку ключей, подал ее Вовану и предложил:

– Ступайте наверх, пусть Марина Степановна осмотрится.

Когда Вован и недовольно ворчащая тетка ушли, я сказала с укором:

– Зачем ты их к нам отправил? Теперь застрянут до вечера, шли бы сразу к себе!

Олег слегка порозовел и принялся мямлить:

– Так уж вышло, пойми, я не мог не предложить, было бы просто некрасиво…

– Ты о чем? – насторожилась я.

Куприн набрал полную грудь воздуха и сообщил:

– Они у нас поживут!

– Кто? – прозаикалась я.

– Вован и Марина Степановна.

– Зачем? Вернее, почему? Они не москвичи?

– Понимаешь, – забубнил муженек, – дело дурацкое вышло. Жена Вована, Лора, певица, может, слышала когда по радио песню «Он и только он»?

– «Он у моих ног, а я холодна…»?

– Точно! Это Лорка поет. Она вообще-то на учительницу училась, да петь начала.

– При чем тут мы?

– Ну не сердись, – залебезил Олег, – дай объясню!

– Хорошо, – согласилась я, ощущая огромное желание треснуть муженька по затылку.

– Лорка мотается по городам с концертами, – завел Куприн, – у них, у эстрадных артистов, это называется «чес». Деньги она зарабатывает, а Вован при ней. Лорка продала квартиру, где они все жили, и купила новую, в строящемся доме. Апартаменты еще не готовы, здание сдается лишь через месяц. Вот Лора и договорилась с риелторами, что пока семья поживет в проданной квартире. Ее заверили, что никто не тронет Вована и Марину Степановну, поэтому Лора совершенно спокойно укатила на гастроли по Сибири и Дальнему Востоку. Ясно?

– Ну, пока да, – осторожно ответила я.

– Только те, кто купил квартиру, наплевали на все договоренности и въехали в нее! Просто по-хамски поступили! Вован повез Марину Степановну к врачу, возвращаются: вещи перед подъездом свалены, замки в двери новые.

– Что же твой Вован глазами хлопал?

– Так сделать ничего нельзя, – с жаром пояснил Олег, – жилплощадь теми людьми по всем правилам куплена, договоренность об отсрочке их въезда устная… Во дела…

Куприн замолчал. Я постаралась взять себя в руки. Мой муж обладает не столь уж редким среди людей качеством: сначала совершает поступок, а потом думает, следовало ли так поступать в создавшейся ситуации. Сколько раз он приносил домой в день получки жалкие копейки, а на мой удивленный вопрос: «Вам что, теперь платят тысячу в месяц?» – бодро отвечал: «Нет, Вале (Сене, Пете, Мише, Степе…) в долг дал, ему на машину (дачу, отпуск, шубу для жены) не хватает, через неделю вернет».

Сами понимаете, что через семь дней никто ничего не приносил, в лучшем случае долг возвращали спустя полгода, в худшем – деньги исчезали навсегда.

Впрочем, я никогда не ругаю Олега, на жизнь нам хватает, я сама вполне прилично зарабатываю, а домашнее хозяйство мы с Томочкой ведем вместе. Намного больше меня раздражает манера Куприна зазывать в гости всех, кого ни попадя. Наша квартира – просто филиал гостиницы МВД. Большинство ментов из провинции, приезжающие в Москву в командировку, очень хорошо знают: у майора Куприна дома всегда можно остановиться. При этом наивный Олег страшно удивляется, когда «друзья», вернувшись в родной город, напрочь про него забывают. Не далее как месяц назад мой майор, собираясь по служебным делам в Воронеж, стал укладывать в чемодан коробку шоколадных конфет и ярко-красную игрушечную машинку. Я удивилась и спросила:

– Это кому?

– Помнишь, у нас останавливался Федька, такой шумный майор? – спросил Олег. – Я у него теперь поживу, в гостинице-то нас вшестером в номере селят, в Воронеже для милиционеров выстроен не отель, а общага. У Федьки жена и ребенок, так это им подарки.

Когда Олег вернулся домой, я спросила:

– Хорошая квартира у Федора?

– Не знаю, – вздохнул Куприн.

– Ты не у него остановился, – мрачно констатировала я.

– Ага, – кивнул Олег.

– Почему?

– Так ремонт у Федьки, – бодро ответил Куприн, – он сам у тещи живет.

Я тяжело вздохнула. Странная закономерность, однако, – у Феди в Воронеже ремонт, Леня в Ярославле менял окна, Иван из Питера перестилал паркет, Сергей из Петрозаводска красил стены… Только Женя из Екатеринбурга оказался оригиналом: у него дома обнаружилась мама, больная гепатитом.

– Женька с удовольствием бы поселил меня у себя, – рассказывал наивный Олег, – даже комнату приготовил, но гепатит! Женька сказал, жуткая зараза, по воздуху передается. Ладно, если сам заболел бы, так ведь домой бы привез, а у нас Никитка крохотный!

Самое интересное, что Олег ни на минуту не сомневается в том, что «приятели» говорят правду. Остается только удивляться, каким образом Куприн, отличный профессионал, распутывающий сложные дела, может быть столь наивен.

ГЛАВА 4

Утром Томочка осторожно сказала:

– Вован не слишком похож на сотрудника правоохранительных органов. Эти жуткие перстни с камнями, цепь на шее…

Я отхлебнула кофе.

– Насколько я поняла вчера из объяснений Олега, Вован – муж эстрадной певицы Лоры. В доме у них она главная – то ли характер боевой, то ли зарабатывает слишком много. Для поддержания собственного имиджа Лора купила мужу «Лексус» и обвешала драгоценностями, а он не сопротивляется.

Неожиданно Томочка чихнула, сначала раз, потом другой. Я хотела было спросить: «Ты простудилась?», но тут до моего носа дошел странный аромат, мне сложно описать его, представьте, что перед вами стоит яблочный пирог, обильно посыпанный молотым черным перцем. Я чихнула, Томочка тоже.