Бриллиант мутной воды

– Да я его и не встречала, легла спать сразу после полуночи.

– Чего так?

– Ребенок в шесть утра будит, ему все равно, что Новый год, что Пасха, маленький очень.

Я хотел спросить, не знает ли она, где живет Катя Мамонтова, но тут железная дверь подъезда стала медленно приоткрываться. Сообразив, что тяжелая створка сейчас ударит малыша, я подхватил его, переставил в безопасное место и спросил:

– Что же вы дочку тут оставили? Ведь ушибут девочку.

– Это мальчик, впрочем, спасибо. Ему уже один раз досталось. Вылетела ненормальная да как толкнет! Вон, видите на лбу и щеках ссадины? До сих пор не сошли.

– Так вы Катя Мамонтова?

– Мы знакомы? – изумилась девушка.

Я поколебался секунду и бодро соврал:

– Разрешите представиться, Иван, брат Беаты Быстровой. Вы ее знали?

– Господи, – воскликнула Катя, – ужас-то какой! Прямо кошмар! Меня свекровь тоже терпеть не может, все зудит, придирается: рубашки не погладила, котлеты не приготовила! Между прочим, у меня ребенок! А помощи ни от кого нет! Муж целыми днями на работе, явится и на диван перед теликом плюхается. Сказала тут ему: «Сходил бы в супермаркет, принес бы овощи». Такой хай поднял: «Я тружусь как каторжный, хочу вечером отдохнуть. А ты весь день дома!» Видали таких, а? Я за двенадцать часов ни разу не присяду, кручусь по хозяйству. Маменька его только ноет: «Ах, давление, ой, радикулит, ай, сердце». Упадет на диван и указания раздает: Катя туда, Катя сюда…

– Вы женщину, которая вашего мальчика толкнула, хорошо разглядели? – прервал я поток жалоб.

– А то! Конечно. Вот уж стервятина, ребенка с ног свалила.

Я хотел для порядка возразить, что не следует сыну разрешать играть прямо у входа, изнутри-то не видно, что творится на улице, но проглотил замечание. Катя же тем временем продолжала злиться:

– Ну уронила ребенка, так подними, отряхни, извинись. Нет, унеслась, словно ей хвост подожгли, бегом к метро кинулась, еще и Ленку снесла.

– Кого?

– У нас тут за углом лоток стоит с газетами. Эта ненормальная выбежала из двора, подошла к продавщице и говорит: «Дайте „Семь дней“». Ленка ей журнальчик протянула, а эта идиотка на столик оперлась, и все в снег опрокинула. Ну не дура ли?

Действительно, странно. Соня, убив Беату, выскочила в невменяемом состоянии из квартиры несостоявшейся невестки, пролетела мимо упавшего ребенка… Я хорошо знаю госпожу Чуеву, это интеллигентная, хорошо воспитанная женщина. Если бы она случайно толкнула крохотного мальчика, то мигом бы бросилась поднимать его с извинениями.

Но Соня пролетела, чуть не затоптав ребенка. Впрочем, зная, что она только что пережила, я не удивляюсь. Странно другое. Отбежав пару метров в сторону, Соня притормозила у газетного ларька и преспокойно решила купить программу телевидения. Я покачал головой:

– Так вы ее запомнили? Можете описать?

Катя не удивилась просьбе.

– Шуба коричневая каракулевая, с воротником из норки, шапка в тон…

– А лицо?

Девушка засмеялась.

– Ну очки такие, старомодные, коричневые, квадратные, у моей бабушки похожие, родинка на щеке, вот тут, возле носа.

– Спасибо, – сказал я.

Старомодные очки и родинка – это точно Соня. Не понимаю, на что надеется Элеонора. У Кати отличная память, она мигом узнает госпожу Чуеву.

– Знаете, кто это был? – немедленно спросила девушка.

– Нет, – на всякий случай ответил я и вздрогнул.

Как все автомобилисты, я не ношу теплое пальто, и мороз пробрался сквозь демисезонную куртку.

– Убийца! – сообщила Катя.

– Да ну? – подскочил я.

– Вы не в курсе?

– Нет.

– А еще брат!

– Извините, я только приехал из-за границы.

– Тогда понятно, – затарахтела Катя. – Слушайте, я все-все знаю, главный свидетель! Сестра ваша замуж собиралась, а будущая свекровь ее ненавидела!

– Кто это вам сказал? – поинтересовался я, лязгая зубами.

Честно говоря, ботинки у меня тоже не предназначены для длительных прогулок, замшевые, на тонкой подошве…

– Да сама Беата!

– Вы дружили?

Замотанная в толстую шубейку и обутая в теплые валенки, Катя совершенно не испытывала холода, поэтому принялась весьма словоохотливо прояснять ситуацию.

Как-то раз, примерно месяц тому назад, мать мужа довела девушку до слез, и она гуляла во дворе с сыном в отвратительном настроении. Неожиданно из подъезда вышла Беата и улыбнулась.

– Здравствуйте, какой сегодня день замечательный, солнечный.

– Ничего хорошего, – буркнула Катя.

Она немного удивилась. Беата появилась в их доме не так давно и держалась со всеми вежливо, но отчужденно.

– Вы расстроены? – спросила соседка.

– Свекровь доконала, – пожаловалась Катя, – прямо запилила до смерти, все ей не хорошо.

– Вот и у меня такая же будет, – вздохнула Беата, – еще в загс заявление не отнесли, а уже терпеть меня не может.

Около получаса девушки простояли возле подъезда, обсуждая милых родственниц, и расстались весьма довольные друг другом. Катя и думать забыла об этом разговоре, но пару дней назад ее вызвали повесткой в милицию, провели в комнату, где стояло пятеро женщин в каракулевых шубах, и попросили: