Микстура от косоглазия

– Немедленно вытащи, – обозлилась я.

Кристя попыталась выдернуть палец, но ничего не вышло.

– Ерунда, – рявкнула Марина Степановна, – потряси сильней!

– Что случилось-то? – засуетился Ленинид.

Я быстренько ввела папеньку в курс дела, Томочка так и этак пыталась вытащить Кристин палец.

– И правда ничего не выходит, – выдохнула она, – рука, наверное, отекла.

– Да разбейте бутылку, – посоветовала Марина Степановна.

Мы подвели Кристю к мойке, и я осторожно ударила по бутылке разделочной доской. Но толстое стекло устояло.

– Мне больно! – заорала Кристя.

– Если даже раскокаем бутылку, горлышко останется на пальце, – засуетилась Томочка, – получится эффект неснимающегося кольца.

– Кристя, одевайся, поедем в травмопункт! – рявкнула я.

Кристя пошла в прихожую.

– Все равно бред! – кипятилась Марина Степановна. – Что влезло, то и вылезти должно! Не верю! Девочка придуряется.

Ленинид вышел в коридор.

– Где полис Кристинки? – спросила я. – Нас без него не примут.

Томочка побежала к себе в спальню. Никитка весело агукал, прыгая на руках у Марины Степановны. И тут в кухню вернулся Ленинид, тихим шагом пересек помещение и молча сел на табуретку. Меня что-то кольнуло, я подняла глаза, глянула на папеньку и заорала:

– С ума сошел!

На пальце у него висела бутылка.

– И правда не вылезает, – грустно сказал он, – вертел-вертел, никак!

– Немедленно ступай за пальто, – прошипела я, – потом побеседуем!

В метро мы произвели фурор. Правда, сначала Ленинид и Кристя, стесняясь окружающих, прикрывали бутылки, но потом им надоело так сидеть. Пассажиры, увидав сладкую парочку, зашушукались. Наконец одна тетка не выдержала и спросила:

– Рекламируют чего? Не пойму никак.

– Нет, – ответила я, – пальцы в горлышко засунули, указательные.

– Зачем? – влезла в разговор девочка, одетая в клочкастую шубейку.

Я глубоко вздохнула и стала объяснять ситуацию. На этом мои мытарства не закончились. Ленинид и Кристя перестали стесняться и принялись рассказывать вновь входящим, каким образом на их пальцах оказались бутылки. Каждый раз рассказ вызывал одну и ту же реакцию: «Не может быть, если туда вошел, то и назад непременно должен выйти».

В травмопункте я ввела парочку в кабинет к доктору. Тот внимательно выслушал «анамнез».

– Понятно, – протянул врач, – сначала ребенок, а потом его дедушка засунули пальцы в горлышко, что ж, бывает.

С абсолютно равнодушным лицом он начал мыть руки. Кристя и Ленинид прижались друг к другу, им явно стало страшно, а у меня возникло очень неприятное ощущение, ну как у главы семейства олигофренов. Вытерев пальцы, врач подошел к Кристе и сделал быстрое движение. Она вскрикнула, палец выскочил наружу. Через секунду та же процедура была проделана с Ленинидом.

– Свободны, – сообщил хирург, – Анна Ивановна, кто следующий?

– Мальчик трех лет с ластиком в носу, – ответила медсестра, потом повернулась ко мне: – Чего стоите?

– Но у них пальцы похожи на сардельки, – робко сказала я.

– А вы чего хотели! – рассердился хирург. – Теперь только часа через три отек спадет.

– Почему?

– Ступайте себе, – сурово заявила медсестра, – недосуг болтать, очередь сидит. Постеснялись бы, взрослые люди, не дети ведь, а глупостями занимаетесь!

Естественно, на обратном пути Ленинид и Кристя болтали без умолку и довели меня почти до бешенства.

Томочка открыла дверь и затряслась от хохота.

– Тебе смешно, – вздохнула я, – прикинь, как все в метро веселились.

Но подруга застонала и замахала руками. Столь бурная реакция всегда спокойной, даже слишком уравновешенной Тамары очень удивила меня.

– Там, – сквозь приступ хохота бормотала Томочка, – там…

– Что, где? – засуетилась я.

– Иди в кухню, – простонала подруга, по ее лицу текли слезы.

В полном недоумении я побежала туда и вначале не обнаружила ничего интересного. Никитка сидит в стульчике и колотит пластмассовым молоточком по столу, Марина Степановна стоит у окна. Я хотела было спросить у Томочки, зачем она отправила меня сюда, но тут мама Вована повернулась.

Вы не поверите, вы, безусловно, мне никогда в жизни не поверите, но у нее на пальце висела бутылка! Марина Степановна, как все упертые пожилые люди, решила доказать собственную правоту. А теперь угадайте с трех раз, кто повез ее в травмопункт?

В метро она сидела, опустив руку в пакет, издали казалось, что у несчастной сломана кисть, поэтому никакого ажиотажа в подземке мы не вызвали. Цирк начался в травмопункте.

Увидав нас, хирург нахмурился.

– Такое ощущение, что мы уже встречались сегодня, – процедила медсестра.

– Правильно, – залебезила я, – привозила к вам девочку и дедушку, они были с бутылками на пальцах.

– А теперь чего? – буркнул хирург.

– Вот, гляньте на бабушку.

Марина Степановна вынула руку из пакета.