Улыбка 45-го калибра

– Едем в клинику.

– Почему? – засуетились домашние.

– Надо срочно сделать кесарево, сама не родит.

– Точно знаешь? – решил подстраховаться Кеша.

– Абсолютно, – отрезал Дениска, – два щенка идут одновременно, они перекрыли друг другу выход на свет божий.

Поднялась суматоха. Начали складывать вещи в сумку: простыни, электрогрелку, теплое одеяльце для щенков…

К десяти утра мы получили от хирургов пять щеночков размером чуть больше зажигалки. Я со злорадством отметила, что двое из них – вылитый Гектор: белые, а остальные угольно-черные, совсем как мать.

Домой мы явились к одиннадцати. Черри с выбритым животом выглядела ужасно. Она храпела на диване.

– Отличный шов, – сообщил Денька.

Я взглянула на жуткое нечто, делившее пузо собачки пополам, и вздрогнула. Если это отлично, то как выглядит плохой шов?

Сначала Дениска и Маруська пытались подсунуть щенков матери, но та никак не реагировала на детей.

– От наркоза еще не отошла, – пояснила Маня.

Впрочем, щенята тоже не хотели сосать. Они разевали маленькие пасти и слабо пищали.

– Надо их кормить, – сказал Дениска, – иначе умрут от голода.

Поднялась жуткая суматоха. Аркадий понесся в магазин «Марквет» за детским питанием для щенят. Назад он прилетел с огромной банкой, на которой был нарисован толстый щенок с крошечными бутылочками и пипетками. Мы развели смесь и приступили к кормлению. Маня, Зайка, Аркашка и Дениска довольно ловко закапали своим подопечным в пасть молоко, мне же достался совсем крохотный черный мальчик, очевидно последыш. Жалкий и какой-то полуживой. Глотать пищу он не хотел, капли молока выливались у него из пасти. Кое-как это несчастье проглотило грамм еды и мигом заснуло.

Мы положили щенков на грелку.

– И долго нам их так кормить? – спросил Кеша.

– Пока у Черри не проснется материнский инстинкт, кормить нужно каждые полтора часа, – хором ответили Маня и Денис.

– А если он у нее вообще не проклюнется, инстинкт этот? – осторожно поинтересовалась я. – Тогда как?

– Быть тебе кормящей сукой, – успокоил меня сын.

– Почему именно мне предназначена эта роль? – попробовала я возмутиться, но домашние мигом дали мне отпор:

– Потому что все остальные учатся или работают.

Одним словом, они бросили меня около пластмассового короба, в котором слабо попискивали пять комочков, и унеслись. До самого вечера я, не зная отдыха, кормила кутят. Процесс казался бесконечным. Когда пятый заканчивал завтракать, наступала пора полдничать первому, и так по кругу. Черри не реагировала ни на что. Пару раз только приоткрыла глаза и обвела затуманенным взором гостиную.

Прошло два дня. Ситуация в нашем доме не сильно изменилась. Пуделиха никак не могла оклематься, щенки, правда, начали довольно активно сосать из бутылочек. Я сидела около них неотлучно, удивляясь, отчего это в ящике чисто.

Приехавший Дениска пояснил:

– У них желудки не работают.

– Почему?

– Собака постоянно облизывает щенков, она делает им языком массаж, и это возбуждает перистальтику, – пояснил студент.

– Делать-то чего?

– Как чего? Облизывать, – ответил наш ветеринар и убежал пить чай.

Я с сомнением покосилась на тихо копошащийся выводок. Облизывать? Честно говоря, не очень хочется, но, похоже, альтернативы нет. Мне жалко несчастных собачат.

Поколебавшись минут пять, я взяла самого хилого черненького мальчика и, глубоко вздохнув, приступила к облизыванию. Честно говоря, думала, стошнит сразу, ан нет. Ничем противным от щенят не пахло. Целых полчаса я старательно изображала из себя заботливую собачью мамашу, потом, решив вознаградить себя за труды чашечкой чая, отправилась в столовую.

– Тебе кофе? – спросил Дениска, хватая чайник.

– Чай, – с глубоким вздохом ответила я, – весь рот в шерсти.

– Почему? – удивился наш ветеринар.

– Да со щенков шерсть облезает.

– При чем тут твой рот?

– Как это? Ты же велел щенят облизывать, ну для возбуждения перистальтики!

Дениска захохотал и мигом пролил чай на ковер.

– Ой, не могу, ты их языком, да? Своим?

– Нет, – обозлилась я, – чужим!

– Даша, – стонал Денька, – люди берут тряпочку, мочат теплой водой и протирают щенят. Этакая имитация облизывания. А ты… Ой, держите меня, завтра в академии народ просто завянет, когда узнает!

– Надо было нормально объяснить!

– Но я и подумать не мог, что ты так буквально воспримешь мои слова!

Я уже хотела было заорать от возмущения, но тут зазвонил телефон. Незнакомый женский голос прочирикал:

– Дашу позовите.

– Слушаю.

– Ты газету «Улет» читала?

– Нет, – рявкнула я, – подобной дрянью не интересуюсь. Кто говорит?

– Сгоняй к метро и купи сегодняшний номер, – злорадно заявила незнакомка, – там про тебя такое написано, богатенькая ты наша. Усраться можно. Теперь тебя никто в гости не позовет.