На шпильках по джунглям

– Но почему?

– В этой стране неспокойно. И с каждым днем тут становится все хуже и хуже, особенно это касается молодых белых женщин.

– А Верунчик?

– Если она согласится, забирайте и ее тоже. Уезжайте все трое.

– Но почему? Тебе не нравится наше присутствие в доме?

– Не нравится.

– Ну, знаешь… придется тебе потерпеть! Понимаю, хлопот прибавилось, но я тебе обещаю, мы будем аккуратны. Завтрак приготовим сами. Это же касается обеда и ужина. А насчет уборки…

Леся хотела сказать, что наверняка в таком современном доме есть какие-нибудь хитрые приспособления, которые сами могут помыть, пропылесосить и вообще избавить Лимпо от каждодневного труда. Но слуга перебил ее:

– Нет, я не насчет уборки и готовки. Я говорю о вашей безопасности. Вы все трое должны уехать!

– А что же нам грозит?

Но Лимпо уже закусил губу. И, несмотря на все свои старания, Лесе удалось выдавить из него еще лишь одну фразу:

– В стране нынче небезопасно. Многие черные обозлены на белых хозяев. Они мечтают их всех выгнать из страны. А кто не уедет сам, тех будут убивать!

Леся кивнула головой:

– Спасибо вам, Лимпо. Вы добрый человек и впрямь хотите помочь нам. Но раз уж мы пролетели через половину земного шара, мы останемся. По крайней мере, пока Верунчик не выйдет замуж за своего Криса.

И очень довольная придуманным ответом, Леся налила для Киры большую чашку кофе и вышла из кухни, не замечая огорченного лица старого негра.

Верунчик уже была в своей спальне. И, увидев Лесю с чашкой кофе, мигом выпростала руки из-под простыни и потребовала свою порцию.

– Пусть тебе Крис кофе в постель приносит, – шутливо ответила Леся, увертываясь от рук сестры.

Но Верунчик шутки не поддержала. Наоборот, лицо у нее приняло недовольно-брюзгливое выражение, и она фыркнула:

– Крис! Как же, дождешься от него хоть чего-нибудь дельного!

– Другими словами, жених тебя разочаровал? – насторожилась Леся.

– Жених! – снова фыркнула Верунчик. – Даже не произноси при мне этого слова!

Заинтригованная Леся присела на краешек кровати и протянула чашку:

– На, держи, пей и рассказывай.

– А круассан для меня на кухне не посмотришь? – жалобно спросила Верунчик. – Люблю к утреннему кофе еще и сдобу.

– Видела булочки с медом. Будешь?

– Нет, спасибо, мед я не люблю. Ну, что же, раз нет, так нет.

И Верунчик со страдальческим видом принялась хлебать кофе, который в этом доме варили по всем правилам и который потому получался очень ароматным, густым и вкусным. Но Верунчик, не избалованная дорогими напитками, вернула чашку чуть ли не с отвращением.

– Горечь какая. И сахара ты мало положила. И вообще, я люблю растворимый, со сливками или в крайнем случае с молоком.

Леся только молча вздохнула. Она тоже любила кофе с молоком, но что делать, если они жили в чужом доме. А в чужой монастырь со своим уставом не лезь. Варят тут угольно-черный напиток, она выпьет и такой. Тем более что этот кофе необычайно бодрил. Леся, к примеру, совсем проснулась. Да и на Верунчика кофе оказал благотворный эффект. Она ровно села в подушках и поведала наконец Лесе причину своего скверного настроения.

– Понимаешь, мы с Крисом провели вместе всю ночь. И у нас ничего не было!

– Ну да! А в смысле, ничего?

– В прямом смысле, ничего! Никакого секса!

– Он тебя даже не поцеловал?

– Ну, допустим, поцеловать-то поцеловал. Но только один раз, и так неинтересно… Словно свою сестру чмокнул на сон грядущий!

– Возможно, он боялся тебе что-нибудь повредить. Гипс, например.

– Не знаю, – проворчала Верунчик. – Тогда какого черта вообще потащил меня к себе? Храпел всю ночь, руку мою не отпускал. Только я шевелилась, как он просыпался и интересовался, не надо ли мне чего-нибудь.

– Вот видишь! Он о тебе заботился.

– Не нужна мне такая забота! К тому же он очень беспокойно спит. Едва я забывалась сном, как что-то случалось. То эсэмэска от кого-то придет, то эта Пэм ненормальная позвонит.

– Пэм звонила брату среди ночи?

– Представь себе! А рано утром он вообще куда-то ушел, ничего мне не объяснил, а я вернулась к себе в постель. Думала, хоть немного отосплюсь, а тут ты… с этим кофе! Чтоб ему пусто было, выпила, теперь голова гудит, словно колокол. Мне уже не уснуть!

Леся только головой покачала. Характер Верунчика заметно испортился за те несколько лет, что она безостановочно выходила замуж и кузины не виделись. Или это на Верунчика так негативно действует гипс на ноге и вынужденное безделье? Но нельзя сказать, чтобы Верунчик была совсем прикована к постели. Нога у нее успешно заживает. Уже перед отъездом ей заменили гипсовый кокон на более легкую гипсовую лангетку, которую через несколько дней можно будет на ночь даже снимать, просто разматывая бинты. Так чем недовольна Верунчик?

Недоумевая, Леся вернулась к Кире. Но и тут ее ждал неласковый прием.

– Кофе принесла? – раздался голос из-под одеяла.

– Кофе? Ой, прости! Кофе… Я тебе его сейчас принесу.

Леся снова спустилась вниз, взяла новую чашку кофе, но на сей раз ее остановил дверной звонок. Лимпо величественно и в то же время стремительно (и как только у него получилось совмещать две такие, казалось бы, несовместимые вещи), пронесся мимо девушки и открыл дверь.

– Хеллоу! – певуче произнесло огненно-рыжее облако, и в дом влетела Беатрис – мачеха Криса. – Как тут поживают мои гости?

Леся покивала головой, мол, все прекрасно. И Беатрис просияла:

– Очень хорошо. А где Крис?

– Куда-то ушел.

– Да? В такую рань? А я надеялась, что застану и его тоже.