Правила жаркого секса

– Да чего его указывать? – пожала плечами продавщица. – Идите по улице, и увидите. Самая гнилая хибара – это его дом и есть.

Следовать указаниям продавщицы оказалось не так просто. Несмотря на то что улица в деревеньке была всего одна, домишки стояли тут один другого хуже и неказистее. Давно не крашенные, с оторванными ставнями, покосившиеся. Однако, дойдя до середины улицы, подруги обнаружили домишко, который, бесспорно, мог считаться лидером среди всех развалюх.

– И тут можно жить? – ужаснулась Кира, переступая через земляной вал, заменяющий порог в этом доме, где вместо окон были вставлены куски фанеры и старые газеты.

Внутри оказалось еще хуже. Обои были покрыты какими-то нашлепками мерзкого сине-зеленого цвета, от которых по бумаге расплывались жирные пятна. Присмотревшись, девушки поняли, что это обыкновенный пластилин, которым хозяева пытались склеить отваливающиеся куски обоев и прикрепить наружную проводку к стене.

– Эй! – подала голос Кира. – Хозяева дома?

Ответом ей было кряхтение и какие-то стоны. А затем из-под тулупа, сваленного на древней железной кровати, появилась оплывшая, давно не бритая физиономия с подбитым глазом и с недоумением уставилась на подруг.

– Вы хозяин? – спросила у мужика Кира.

После некоторого размышления тот все же медленно и задумчиво, но кивнул.

– Мы к вашему жильцу приехали, – поставила его в известность Кира. – Где нам его найти?

Мужик хотел ей ответить. Но вместо человеческого голоса из пересохшей глотки донеслось лишь шипение, как из прохудившейся шины. И пока Кира молча ждала, сердобольная Леся огляделась по сторонам. И, заметив ведро с водой, зачерпнула из него в эмалированную, с многочисленными сколами кружку и протянула воду хозяину дома. С благодарным урчанием тот выхлебал всю воду до конца. Утерся. И наконец обрел дар речи.

– Не знаю я, где он шатается! – проникновенно пояснил он подругам. – Второй день уже не вижу. И не ночевал даже. Может быть, уехал куда. Не знаю. Мне-то он ничего не говорил.

– А его вещи? Они на месте?

Мужик задумчиво почесал в затылке.

– Фиг его знает, – заявил он. – Я в чужие дела не суюсь. Если сдал человеку жилье, так он волен жить без моего присутствия.

– Это понятно, – согласилась Кира. – Но нам-то как быть? Мы ведь к вашему жильцу издалека приехали.

Некоторое время мужик молчаливо морщился, пытаясь сообразить. А потом тяжело и как-то обреченно вздохнул и начал вылезать из-под драного тулупа, служившего ему одеялом.

– Ладно, – произнес он. – Пошли, глянем. Может, и в самом деле уехал. Я ведь тоже должен быть в курсе. Хотя заплатил он мне до конца месяца. Так что формально я к нему соваться не имею права.

Однако на сарайчике их встретила неожиданная преграда в виде огромного ржавого замка. Зачем он был тут нужен, оставалось неясным. Потому что сам сарайчик был настолько ветхим, что буквально просвечивал насквозь. И любой желающий мог проникнуть в него, оторвав одну из криво приколоченных досок.

– И что теперь? – спросила Кира, когда мужик задумчиво потрогал ржавый замок. – Ломать будем?

– Зачем же ломать? – проявил первые признаки тревоги хозяин сарайчика. – Это мы мигом.

И, наклонившись, он пошарил рукой под кирпичом, лежащим на земле.

– Вот и ключ, – удовлетворенно произнес мужик. – И ничего ломать не надо. А то ишь чего удумали! Ломать захотели. Ломать – это вам не строить. А кто чинить потом после вас станет? Я, что ли? Нет, так-то лучше будет. Войдем себе, и все чинно-благородно.